Книга Солдат удачи: В плену объятий - Натали Фабье

Анри потирал висок. Лиза наблюдала за ним, и от волнения у нее пересохло в горле. Она не знала, что ей делать. Играть в молчанку? Возобновить разговор?

— Я хотел пойти к тебе, Лиза, чтобы попрощаться, — сказал Анри угрюмо.

Лизу пронзили его слова, ей почудилось, будто чья-то ледяная рука сжимает ее горло. «Он хочет уехать?! Так быстро! Он хочет бросить меня? Он что, не понимает, что я люблю его?» — пронеслось в ее голове.

— Анри…

— Подожди, Лиза, дай мне сказать, — перебил он. — Мы говорили обо всем на свете, только не о том, что нас разделяет. А разделяет нас многое. Я — простой солдат, ты — дочь миллионера. В результате получается, что те отношения, которые связали нас, не могут принести радости ни мне, ни тебе. И ты сама это отлично понимаешь. Или я не прав?

— Что за чушь?! — возразила Лиза. — Ты как ребенок. А отношения, которые завязались между нами, это отношения вполне взрослых людей. И они кому угодно могут доставить радость и удовольствие. А это значит, что нас ничто не разделяет. И мы можем быть вместе, если ты, конечно, хочешь этого. Вот если ты собираешься разрушить все, превратить в пыль, тогда другое дело. Но прежде чем ты начнешь разрушать, ты должен объяснить причину такого своего намерения.

— Все дело в том, что мы совсем не подходим друг другу, — разъяснил Анри. — Я — простой солдат…

— Это я уже слышала!

— Что мы сблизились в пустыне и перепихнулись, как два бездумных организма, так то мы были в экстремальной ситуации, в ситуации, когда людям свойственно совершать неадекватные поступки.

— И в нормальных условиях люди, бывает, перепихиваются.

— Но нам с тобой делать этого не пристало.

— Я так не думаю, — возразила Лиза.

— А ты подумай лучше. Продумай все до конца. И ты увидишь, как многое нас разделяет. Ты — дочь…

Лиза зажала уши. Неужели он говорит всю эту чепуха только из-за страха, что она забеременеет и ему придется за это отвечать?

— Ну, разделяет, — сказала она сухо. — Я — дочь миллионера, ты — простой солдат. Я — русская, ты — француз. И что с того? Ты что-то быстро кинулся в кусты, а разве солдату пристало отступать? Или только этому и учат французских солдат? Нет, парень, ты меня разочаровываешь. Не думала я, что ты из тех, кто не сдается без борьбы.

— Я вовсе не сдаюсь. Я борюсь, потому что я не из тех, кто отступает без боя. Но есть правила игры, и они заключаются в том, чтобы учитывать наличие социальных перегородок. Напролом лезть не годится. Сейчас ты, может быть, готова поддаться мгновенному чувству, но я не хочу, чтобы ты потом жалела об этом всю оставшуюся жизнь. Мой долг — не допустить этого.

Лиза посмотрела на его кроссовки и язвительно сказала:

— Вот! Ты даже кроссовки надел, чтобы как можно быстрее отсюда убежать.

— Единственное, чего я хочу, так это быть разумным в щекотливой ситуации, — возразил Анри.

— Но это выглядит совсем иначе!

— Иначе это выглядеть не может.

— А если я все-таки забеременела? — спросила Лиза, сверкая глазами. — Ты, кажется, говорил что-то о том, что не оставишь меня в таком случае…

Смутился солдат, наморщил лоб. Лиза торжествовала, нанеся ему удар в самое больное место. Он шумно вздохнул и сказал:

— Лиза, ты наступаешь мне на мозоль, не замечая этого.

— Неужели?

— Да, и мне очень больно. Хотя это, конечно, всего лишь аллегория, фигура речи… Тебе ли, образованной, не понимать этого? Я тебе через две недели позвоню, и если окажется, что ты действительно забеременела, мы все тогда и решим…

— Теперь послушай меня. Ничего по телефону мы решать не будем. Слушай команду! Ты останешься здесь. До прояснения ситуации.

— У меня такое ощущение, что ты намеренно все усложняешь, — сказал Анри.

— А вот мне начинает казаться, что тебе совершенно безразлична моя судьба.

— Ну как это может быть? Просто я пытаюсь быть благоразумным.

— Я тоже не лишена разума. — Лиза испытующе посмотрела на него.

— Верю! — воскликнул солдат и неожиданно схватил ее за плечи. Лиза тотчас почувствовала через тонкую ткань своей блузки тепло его рук, оно жгло ее плечи. Она видела, как жадно Анри смотрел на нее. Волнение и желание овладело ею, и она, в ожидании поцелуя, вытянула губы трубочкой. А Анри сказал: — Я не встречал более разумного, чем ты, создания. Но быть разумной еще не значит быть благоразумной. Запомни это и старайся больше никогда не терять голову. А то ты время от времени ведешь себя как сумасшедшая.

— Ну, все-таки поцелуй меня, — попросила Лиза.

— С удовольствием!

«Ура, я выиграла, — подумала Лиза, целуясь с Анри, — он остается в городе! Хотя бы на некоторое время. А этого времени мне хватит, чтобы убедить его в том, что мы созданы друг для друга и у нас нет другого выбора в жизни, кроме как быть вместе».

— Ты прекрасна! — выдохнул Анри, ошалевший от счастья.

— Что, что, повтори, пожалуйста!

— Пре-крас-на, — повторил он и, отстранившись на миг, залюбовался своей девушкой.

— Ты действительно так думаешь? — принялась кокетничать с ним Лиза.

— Я не могу думать иначе.

— А как же твое благоразумие?

— Оно помогает мне лучше разглядеть тебя.

Это была настоящая победа. Лиза и без заверений Анри знала, что она прекрасна, но, собираясь к нему, она, чтобы действовать наверняка, еще и принарядилась, шикарно оделась. На ней была очень красивая блузка из нежно-розового шифона с глубоким вырезом, а ее шею украшала золотая цепочка с маленьким бриллиантовым сердечком. Все вместе произвело на Анри неотразимое впечатление. Оба дрожали от возбуждения, и мир для них снова раскалился, как это уже случилось однажды в пустыне.

* * *

В течение последующих дней Анри и Лиза не разлучались почти ни на минуту. Но это днем, а по ночам ему все-таки приходилось оставаться в отеле одному, и как же он тогда тосковал! А Лиза просто излучала счастье. Видя, как она двигается, вслушиваясь в то, как она говорит, ловя на себе ее взгляды, порой какие-то смущенные, из-под опущенных ресниц, он приходил к выводу, что у нее счастье возвышенное, чистое, а у него — возбуждение грубого животного. Он постоянно хотел близости с ней и едва сдерживал себя. В общем, бил копытом в землю и издавал дикий рев.

Но на самом деле и в его чувствах было много поэтического. Так, он вовсе не забывался, не терял над собой контроль и держался перед возлюбленной с достоинством. А что в особенности доводило его не только до отчаяния, но и до какого-то высокого экстаза, так это мысль о скорой разлуке. Она до крайности огорчала Анри и делала его поэтом. Он жаловался на судьбу, изливал душу, и у него выходили чуть ли не стихи. Лиза не могла не заслушаться. Правда, она не сомневалась, что его думки опять устремились в каком-то ложном направлении. Снова он твердит что-то о социальном неравенстве, о том, что общество не позволит им быть вместе. А она верила, что они соединились навсегда.