Книга Очарование невинности - Майя Блейк

– Да, замок в Шотландии красив, но это нечто потрясающее.

– Да, конечно, – произнес он безжизненным голосом.

Ана взглянула на него, и ее улыбка померкла.

– Это была твоя идея перенести сюда съемку.

– Я в курсе.

– Тогда почему мне кажется, что я хожу по минному полю, когда говорю об этом?

– Ты ошибаешься.

Бастьен помог Ане сесть в седло, передал ей поводья и забрался на лошадь сам.

Гнетущая тишина не давала ей покоя, и, не выдержав, она спросила:

– Ты здесь вырос?

Он долго молчал.

– Когда мой дед купил этот замок, он был полностью разрушен. Он восстановил его кирпич за кирпичом и прожил здесь всю жизнь. Мой отец сохранил замок, потому что он находится недалеко от города.

– А разве эмоциональная ценность не важна?

– В двадцать первом веке бизнес лишен сентиментальности.

– Почему же ты не продаешь его?

– Он является хорошим объектом инвестиций.

– Эмоциональных или финансовых?

Холодные серебристо-серые глаза взглянули на нее. Кобыла, почувствовав смену настроения хозяина, беспокойно заржала.

– Не пытайся подвергнуть меня психоанализу, Ана, – предупредил он.

– Потому что ты загадочный?

– Наоборот, я очень простой. Я знаю, чего хочу. Я также знаю, когда цена моих желаний слишком велика. Я не могу себе позволить Ану Дюваль.

Пришпорив лошадь, Бастьен умчался вперед.

Ана нагнала его только у конюшни.

– Что ты имел в виду?

Они спешились. Бастьен взял у нее поводья.

– Твоя жизнь – это калейдоскоп эмоций. Необузданная страсть уместна в спальне, но в реальном мире она, как правило, подводит. Я предпочитаю не иметь дела с ее неприятными последствиями. Одного раза мне вполне хватило.

– Может, ты предпочитаешь всю оставшуюся жизнь не испытывать ничего, кроме горечи, поскольку когда-то твоя вера в счастье и любовь поколебалась?

– Любовь? Не путай любовь с сексом или чувством долга, Ана. Секс занимает в жизни ограниченное место, а о долге можно забыть, если он становится тягостным.

Его лицо исказилось от боли, затем он глубоко вздохнул, и его лицо обрело обычное выражение. Но перед этим сердце Аны пронзила стрела озарения, открывшая ей истину.

– Бастьен…

– Шанталь уже приготовила завтрак. Я скоро присоединюсь к тебе в гостиной.

Улыбающийся Бастьен с вершины горы исчез, а его место снова занял невозмутимый бизнесмен.

Ана медленно пошла к замку, а в голове ее звучали мрачные слова Бастьена. Неужели события шестнадцатилетней давности повлияли на него так сильно, что он предпочел навсегда отключить свое сердце?

Но жалеть Бастьена она не собирается. Он не позволяет себе испытывать эмоции и желания. И ей совсем не нужно, чтобы он нуждался в ней.

Глава 7

Озадаченный, Бастьен отложил телефон. Три дня его следователи пытались выяснить, кто подставил Ану, но ничего не обнаружили. Кто бы это ни был, он очень хорошо замел следы. Полиция не нашла на ингаляторе отпечатков пальцев, в том числе и отпечатков Аны.

Бастьен нахмурился.

Он знал, на что готовы люди ради богатства и власти. Он знал, какими жестокими и целеустремленными они могут быть.

Шестнадцать лет назад Лили Дюваль мертвой хваткой вцепилась в его отца и с маниакальной целеустремленностью пыталась развалить их семью.

Ей это удалось. Тот последний день в Вербье навсегда запечатлелся в его памяти. Бастьен не смог забыть заплаканное лицо матери, покрывшееся красными пятнами в тот момент, когда она умоляла отца остаться, а Лили торжествовала.

В тот день родители отвернулись от него, и Бастьен раз и навсегда научился отключать эмоции.

Больше всего он запомнил тишину. Он уединился в ледяной беседке, тайном месте, где никто не мог его побеспокоить. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем он услышал хриплый крик отца. Затем он увидел его, а также разъяренную Лили Дюваль, осознавшую, что жизнь, к которой она стремилась, рушится.

Но самым удивительным было безоблачное спокойствие Аны. Она даже глазом не моргнула, получив приказ собирать свои вещи. Можно было подумать, что она привыкла к этому…

Дверь в библиотеку открылась, отвлекая его от горестных мыслей.

Увидев его, Ана замерла в нерешительности.

– Я думала, ты в кабинете.

– Входи. Мне нужно с тобой поговорить.

Она села, скрестив ноги. Бастьен пытался на них не смотреть, однако у него ничего не вышло. Длинные стройные ноги Аны, обнаженные и слегка загорелые, невзирая на время года, вызвали прилив крови к его голове.

«Возьми себя в руки!» – приказал он себе.

– Мои следователи потерпели неудачу.

Глаза Аны расширились. Когда она начала кусать губы, Бастьен еле сдержался, чтобы не застонать.

– Они вообще ничего не нашли?

– Похоже, нет. Но кое-что меня озадачило.

– Что?

– Полиция не обнаружила на ингаляторе никаких отпечатков, даже твоих.

– Что это значит? Ты считаешь, что я обманываю тебя?

– Успокойся. Это не так. Но ты о чем-то умалчиваешь, Ана.

– Не понимаю.

Он откинулся на спинку кресла.

– Ты что-то скрываешь. Я не хочу предполагать самое худшее…

– Но тем не менее предполагаешь.

Бастьен пожал плечами.

– Мы оба знаем, на что готовы люди, если они зациклены на чем-то.

Ана побледнела. Подозрения Бастьена усилились.

– Ты считаешь, что я зациклена на тебе? – прошептала она.

– Я не исключаю этот вариант.

– Ты серьезно? – Ее бровь изогнулась. – Может, к этому имеется какое-нибудь приложение? Хочу получить его на Рождество.

Бастьен сжал челюсти.

– Не дерзи!

– А ты не задирай свой нос слишком высоко, Бастьен, не то можешь упасть и сломать шею. Напоминаю: все, что между нами произошло, было взаимно! – Она вскочила и направилась к двери.

Он встал и загородил ей дорогу.

– Разговор не окончен.

– Окончен. Как я могла подумать, что ты изменился? Что тебе хочется мне помочь?

Ана рванулась, но Бастьен схватил ее за руку. Его пальцы ощутили гладкую кожу ее кисти.

– Остановись.

– Да пошел ты! – огрызнулась она и прикусила губу.