Книга Спецслужбы Белого движения. 1918-1922. Разведка - Николай Кирмель

Попытки властей на Юге России даже путем репрессивных мер подчинить буржуазию своей воле и заставить ее работать на интересы государства не увенчались успехом. Поразившая государственный и военно-управленческий аппарат, в том числе и спецслужбы, коррупция способствовала росту преступности, сильно подрывала авторитет власти среди населения, чем воспользовались в своих целях большевики, эсеры и прочие враждебные Белому движению элементы.

Как свидетельствуют архивные документы, грозные приказы также издавались А.В. Колчаком, Н.Н. Юденичем и Е.К. Миллером. Результат оказался фактически нулевым. Высшее военно-политическое руководство так и не сумело побороть хаос в системе государственного и военного управления и удержать ситуацию под контролем, что приводило к обнищанию населения. Жизнь впроголодь, высокая инфляция, низкие заработки и безработица вызывали недовольство аполитично настроенных к режимам рабочих, которые организовывали стачки, предъявляя властям требования экономического характера. В многочисленных донесениях агентов контрразведки предоставлены сведения о том, что забастовки в большинстве своем возникали из-за падения уровня заработной платы и отмены властями 8-часового рабочего дня.

В ходе Гражданской войны отчетливо проявилась ментальная черта нашего народа — во всем полагаться на административно-регулирующую роль государства, которое для него «являлось источником порядка, инициатором и двигателем любых перемен, носителем и защитником его благ». Но белогвардейские режимы не оправдали надежд и чаяний широких слоев населения — крестьянства и рабочего класса. Характеризуя работу омского правительства, управляющий министерством иностранных дел российского правительства И.И. Сукин признавал: «…при затянувшейся борьбе такая попытка удовлетворить сразу всех становилась мало практичной и вынуждало правительство к бесплодной эквилибристике, в которой оно теряло сочувствие каждой группы в отдельности. Все громче поэтому раздавались голоса о необходимости сделать выбор, оценить по достоинству все политические и хозяйственные слои населения, которые нуждались в правительстве, и повернуть руль в определенном направлении… Теряясь в сомнениях и колебаниях, мы искали курса, который позволил бы омскому правительству хотя бы как-нибудь продержаться». Если судить по отзывам других современников, то омское правительство вряд ли было способно решать стоявшие перед ним сложные задачи. Моррис отмечал: «Штатские члены правительства были людьми серьезными, политически умеренными, но ни на что не способными». Генерал А.П. Будберг утверждал, что адмиралу с таким Советом министров «не выехать на хорошую дорогу; слишком уж мелки, эгоистичны и не способны на творчество и подвиг все эти персонажи, случайные выкидыши омского переворота». Сам адмирал А.В. Колчак говорил о своих министрах: «После встречи с ними хочется вымыть руки». Следует согласиться с мнением современного исследователя А.А. Реца, который справедливо подметил, что «стремление во многом организовать власть по старому законодательству предопределило ее непригодность к нуждам гражданской войны и имевшимся ресурсам. Прежде всего, это произошло из-за неспособности Омска создать четко функционирующую систему органов власти. Это было обусловлено проникновением во властные структуры некомпетентных и корыстных людей».

Так или иначе, «верный курс» не был найден ни А.В. Колчаком, ни А.И. Деникиным, ни Е.К. Миллером, ни другими «вождями». Белые правительства не только не смогли удовлетворить насущные проблемы населения, но и защитить его от произвола, грабежей и бесчинств, инфляции и массовой спекуляции, что вызвало, мягко говоря, негативную реакцию жителей.

Ощущение безысходности, бесперспективности бытия явилось причиной бунтов против властей, которые жестоко подавлялись силами армии и правоохранительных органов. Единственным методом разрешения возникших социальных противоречий являлся массовый террор, энергично проводившийся против всех не согласных с действиями белых режимов в самых разных формах: арестах, безрассудных расстрелах, в т.ч. заложников, рейдах карательных отрядов и погромах. Любому не согласному с политикой властей навешивался ярлык «большевика», которого можно застрелить на месте.

Согласно «Положению о полевом управлении войск в военное время», командующий армией обладал большой властью над населением в прифронтовой полосе. Он имел право выселять нежелательных лиц, проводить трудовые мобилизации, запрещать въезд и выезд лиц в другой регион, назначать общие и частичные реквизиции, «подвергать имущество жителей секвестру». Но в жизни этим дело не ограничивалось. Нередко командиры войсковых частей и карательных отрядов, мягко выражаясь, превышали свои полномочия. «Деникинские “добровольцы”, ворвавшись в деревню, принимались за экзекуцию оставшихся в ней крестьян, не делая никакой разницы между мужчинами и женщинами, между взрослыми и детьми, — пишет в своей монографии историк В.В. Галин. — Экзекуция состояла в порке шомполами, после чего карательный отряд удалялся из деревни, реквизировав скот, запасы хлеба и фуража». Таких примеров, сохранившихся в воспоминаниях участников Гражданской войны, множество, они стали одной из причин враждебного отношения населения к белым властям.

Проявление белыми властями жестокости и насилия считается одной из причин поражения антибольшевистских сил. Но к массовому террору прибегали и красные, но сумели победить противника. Почему? Исследователь Гражданской войны профессор А.Л. Литвин считает, что «…дело в целях и последовательности проводимой политики, а не в методах ее осуществления, которые часто выглядели идентичными». С ученым, на наш взгляд, следует согласиться. В отличие от белых большевики видели перед собой ясные цели (построение государства нового типа, экспорт революции на весь мир), поэтому для победы над многочисленными противниками они создали мощный административно-управленческий аппарат, который смог мобилизовать людские и материальные ресурсы, подавить сопротивление противников и недовольство населения.

Уместным будет сказать, что о причинах недовольства населения политикой властей спецслужбы неоднократно докладывали белогвардейскому командованию, более того — предлагали меры по снятию социальной напряженности в тылу. Но рекомендации контрразведки оказались невостребованными.

Таким образом, не разрешенные белыми вождями политические и социально-экономические противоречия, выразившиеся в поддержке политики большевиков основной массой населения страны, лишили белые армии людских ресурсов, тем самым составив наибольшую угрозу безопасности белогвардейским государственным образованиям. Провозглашенные лозунги расходились с жизненными реалиями, которые сопровождались реставрацией прежних порядков, обнищанием основной массы населения, террором, распродажей иностранцам природных и материальных ресурсов.

Белогвардейские режимы на Юге и в Сибири столкнулись с сепаратизмом, исходившим от казачества.

Правительства казачьих государственных образований Дона и особенно Кубани, добивавшихся автономии и федеративного устройства будущей России, вступали в переговоры с интервентами и просили от них политической, финансовой и вооруженной поддержки. Как «самостоятельная держава» Всевеликое войско Донское (ВВД) в лице своего атамана П.Н. Краснова обратилась за «помощью» к немцам, а после ухода кайзеровских войск верхушка донского казачества сменила свою «внешнеполитическую» ориентацию с германской на англо-французскую. Лишь под давлением союзников она была вынуждена объединиться с Добровольческой армией. Однако главнокомандующему ВСЮР Донская армия подчинялась только в оперативном отношении, «…на ее организацию, службу, быт не распространялось мое влияние, — вспоминал А.И. Деникин. — Я не ведал также назначением лиц старшего командного состава, которое находилось всецело в руках донской власти… и никогда не мог быть уверенным, что предельное напряжение сил, средств и внимания обращено в том именно направлении, которое предуказано общей директивой; переброска донских частей в мой резерв и на другие фронты встречала большие затруднения; ослушания частных начальников, как, например, генерала Мамонтова, повлекшее чрезвычайно серьезные последствия, оставалось безнаказанным». Данное обстоятельство привело к децентрализации спецслужб, создавало параллелизм и конкуренцию в работе органов безопасности различной ведомственной подчиненности, чем активно пользовались большевики и другие противники Белого движения.