Книга Новенький - Трейси Шевалье

– Можешь продиктовать мне слова с доски?

Дженнифер с сочувствием посмотрела на нее:

– Снова голова болит?

– Да.

Мими особо никому не рассказывала про головные боли, которые мучили ее последние шесть месяцев, чтобы не дразнили, но от Дженнифер сложно скрыть правду, и та, казалось, сочувствовала Мими. Она прикрывала Мими, особенно когда та выбегала из класса. «Критические дни», шептала она мисс Лоуд, которая смущенно кивала. Месячные были важной темой в шестом классе, хотя многие девочки только ждали их наступления. По возможности извлекали пользу из смущения учителей. Но ложь Дженнифер была гораздо ближе к истине, чем она подозревала, потому что у Мими головные боли начинались перед приходом месячных. Мама сказала ей, что это признак взросления, но Мими не поверила.

Сегодня она не хотела уходить с урока, надеялась дотерпеть до звонка. И записывая слова из домашнего задания под диктовку Дженнифер, она старалась не обращать внимания на тиски, которые сжимали голову, и на красные огни, которые мелькали перед глазами, и вот, наконец, прозвенел звонок на обед. Но и тогда Мими не бросилась стремглав из класса, а вышла вместе со всеми. Она уже хотела спуститься на первый этаж в женский туалет, как чья-то рука впилась ей в плечо. Иэн. Ей сразу стало хуже, буквально в тот же миг.

– Погоди-ка, – сказал он. – Люди могут подумать, что ты меня стороной обходишь. Ведь это не так, правда?

У него было сложное выражение лица: улыбается, будто шутит, но Мими прекрасно понимала, что никакая это не шутка. За улыбкой скрывалась неумолимая жесткая угроза.

– Не так, – ответила она. – Просто у меня болит голова.

Она попыталась улыбнуться в ответ, но к горлу подкатила тошнота.

– Мне нужно идти…

– Ты должна кое-что сделать для меня.

– Что?

– Скажи, Каспер что-нибудь дарил Ди? Блокнот или там заколку?

– Не знаю. Может быть. Но между ними никогда ничего не было, правда.

Мими не могла думать ни о чем, кроме того, чтобы поскорее добраться до туалета.

– Разузнай. И принеси мне, не важно, что это.

– Хорошо. Мне правда нужно идти…

Мими вырвалась и побежала вниз по лестнице в женский туалет. Влетев в кабинку, она упала на колени и склонилась над унитазом. После того как ее вырвало, она села на корточки, прислонилась к перегородке и закрыла глаза. К счастью, в туалете не было ни души, никто ни о чем не спрашивал и не звал учителей.

Удивительно, но рвота прочистила не только желудок, голову тоже: боль прошла, красные бриллианты растворились. В туалете было тихо, если не считать журчания воды, которая заполняла сливной бачок. Пахло дезинфекцией и полотенцами из грубой коричневой бумаги, которых не встретишь нигде, кроме школьных туалетов. Стены были покрашены в сероватый защитный цвет, как обычно красят военные корабли, и в свете флуоресцентных ламп все девочки в туалете выглядели уродливыми и больными, даже Бланка и Ди. Но несмотря на освещение и запах, девочки любили зависать в туалете: одно из немногих мест в школе, куда редко заглядывали учителя – разве только дежурные, потому что для учителей имелся свой туалет рядом с учительской.

Чего Мими сейчас хотелось больше всего – это лечь, прижаться щекой к холодному кафельному полу и не думать ни о чем, просто позволить потоку времени омывать ее.

Но делать этого было нельзя. От пола сильно пахло хлоркой, к тому же кто-нибудь мог войти, да и подружки ждут Мими в столовой и начнут беспокоиться, если ее долго не будет. Она прополоскала рот, поплескала водой на щеки и посмотрела на себя в зеркало. Вид был жуткий. Вынув тюбик губной помады, который стащила у старшей сестры, Мими нарисовала точки на щеках и растерла их. Девочкам не разрешалось пользоваться косметикой в школе, но она надеялась, что никто не заметит. Взглянув на себя в последний раз, она выдавила улыбку и вслух ободрила себя: «Сделай, что он хочет, и тогда он отвяжется от тебя». Такая теперь будет у нее линия поведения.

Мими очень удивилась, когда увидела, что Ди сидит с Осеем за столиком в столовой, они склонили головы над чем-то, лбы соприкасаются. Ди была из тех немногих учеников – их по пальцам можно пересчитать, – которые ходили обедать домой, потому что жили рядом со школой. Мама всегда ждет ее к назначенному часу. Когда-то давно Мими заходила несколько раз после школы к Ди поиграть и хорошо запомнила тонкие губы ее матери, которые никогда не улыбались, озабоченность, с которой она поглядывала на часы, отсутствие в доме чипсов и поп-корна, печенку, которую подавали на ужин, напряжение, которое еще более возрастало, когда с работы возвращался отец и хмурился, обнаружив в доме постороннего человека. Благодаря этим впечатлениям Мими стала больше ценить своих родителей. Постепенно они с Ди переместились в дом Мими, где мама давала им тарелку, полную печенья «Орео», и разрешала смотреть телевизор.

Ди взглянула на часы в холле, засунула что-то в пенал – тот самый, розовый, о котором она рассказывала Мими, – и запихнула пенал в свой рюкзак. Она что-то сказала Оу, огляделась, быстро чмокнула его в щеку, вскочила и побежала. На Мими этот поцелуй произвел бы ошеломительное впечатление, особенно с учетом нагоняя, который могут устроить учителя, заметь они, но после той вопиющей сцены под кипарисами поцелуй выглядел пустяком. У Мими до сих пор стояли перед глазами их ладони: белая на черном, черная на белом. Это была самая сексуальная сцена, которую она видела в жизни, даже более страстная, чем сцена на балконе, когда Джульетта разговаривает с Ромео.

Когда Ди побежала, розовый пенал выпал из рюкзака, который из-за спешки она не застегнула на молнию. Мими окликнула ее, но подруга убежала. Оу уже прошел в столовую. Мими ничего не оставалось, как поднять пенал. Поглаживая пальцами выпуклые ягоды, она подумала, что Ди права, пенал и правда симпатичный, хотя не во вкусе Мими. После обеда она вернет пенал подруге. Положив его в рюкзак, Мими пошла в столовую.

Бланка помахала ей из-за стола и показала, что сохранила для нее место – непростая задача в переполненной столовой.

– Где ты пропадаешь? – крикнула она. – Все так и норовят сюда сесть.

– Я сейчас, – ответила Мими. – Ты еще чего-нибудь хочешь?

– Картофельных шариков!

Бланка обожала поесть, как обожала и все прочие виды чувственного опыта, и Мими часто отдавала ей то картошку фри, то вишню из фруктового коктейля, то коробочку шоколадного молока. Сама Мими, несмотря на пустой желудок, не хотела ничего, кроме «Кул-эйд»[29], потому что живот побаливал. Но она заставила себя взять поднос, на который буфетчицы поставили тарелки с бифштексом «Солсбери», картофельными шариками и лимонным пирогом с меренгами. Бланка с девочками с удовольствием съедят все то, на что Мими не могла даже смотреть.