Книга Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха - Константин Стогний

Виктор тоже «ожил». Казалось, будто не было бессонной ночи, и то, что произошло сегодня с ним в доме у Прии, случилось с другим человеком.

– Кто это был? – спросил журналист.

В ответ женщина только пожала плечами.

– Чего они хотели от тебя? – не унимался журналист.

– …Чтобы я отдала им карты своего деда, – безразлично ответила непалка.

Виктора будто окатило ледяной водой. Карты Азира Кансакара – это то, за чем он приехал к Прие. С них Виктор хотел начать свои поиски по тропам Николая Рериха. Может быть, тогда он выманил бы на себя американцев и понял, на каком этапе находятся поиски у них. Но вот всё поменялось… Прия, её дом и этот пожар. Нетрудно было понять, кто охотился за картами. Лавров развернул непалку к себе лицом.

– Так… А почему ты не отдала им карты? Ведь карты не дороже жизни.

– А у меня их нет.

– Как нет? – удивился Лавров. – Ты же рассказывала…

– …А ты помнишь? – в свою очередь изумилась Прия.

Что мог ответить Виктор. Он только пожалел, что не рассказал о своих намерениях ещё в ресторане. Теперь она будет думать, что он хотел использовать её. Как всё нелепо… Тем не менее Виктор не сдавался.

– Такие вещи не забывают, миндалька, – улыбнувшись, ответил журналист, – я всё-таки путешественник.

Прия озадаченно смотрела на Виктора. Её тон вдруг изменился.

– Витя, я не спросила тебя сразу, но… Зачем ты прилетел в Непал?

– Секрет! – не задумываясь, ответил Лавров, хотя понимал, что он почти раскрыт Прией.

– Я понимаю, что не ради меня. Итак: зачем? – Ладони непалки сжались в кулачки. Виктора вдруг прошибло воспоминанием: этот жест… он знал его хорошо. Так Прия делала в юности, когда злилась или просто нервничала. «А сейчас ты будешь меня бить, да?» – не раз шутил студент Лавров, когда между возлюбленными назревала ссора. Какими глупыми и ненужными казались теперь их давнишние скандалы. Как могут ссориться люди, которые любят друг друга, но которым, как окажется, совсем скоро придётся разлучиться навсегда… Или нет?

– У неё дом сгорел, а она меня спрашивает, для чего я приехал, – уходил от ответа Виктор.

– Отвечай, – не отступала Прия.

– Да, Прия, мы с тобой взрослые люди и прекрасно понимаем, что я пролетел пять с половиной тысяч километров не ради тебя. Как, впрочем, и ты не ждала меня все эти годы… Но сможешь ли ты понять мужчину, который в сорок пять лет потерял голову, как мальчишка? Просто увидел ту женщину, от которой мутнел рассудок в юности, и обожгло… обожгло сразу…

– Меня тоже обожгло… и уже не раз, – с какой-то горечью констатировала Прия, говоря не только о чувствах, но и о пожаре.

«Ну, вот теперь точно подумает, что я ею воспользовался. Ты идиот, Лавров», – злился сам на себя Виктор.

– Надо найти тех, кто чуть не убил тебя, – решительно сказал украинец.

– Витя! Это – Непал. Тут никто никого не найдёт.

– Смотря кто будет искать, – веско ответил Лавров, – если я, то из-под земли достану… Кто это был?

– Не знаю.

– Ты должна знать, Прия. Дыма без огня не бывает… Прости, – добавил Виктор, понимая, что снова сказал не то и пословица в этой ситуации не совсем уместна.

– Я хорошо помню русские пословицы и поговорки, Витя, и прекрасно их понимаю. Я действительно не знаю, кто бы это мог быть.

Чувствуя, что разговор переходит в плоскость «следователь-свидетель», Виктор постарался максимально смягчить тон.

– Понимаешь, Прия, нам нужно знать, кого бояться – вернее, остерегаться. Давай попробуем угадать вместе?

– Ну давай, – опять пожала плечами непалка.

– Вспомни, когда у тебя был Милутинович…

– Витя, ты опять меня ревнуешь к Стиву… – начала было раздражаться Прия.

– …Дело не в ревности, – перебил журналист, – Милутинович – вор и бандит. Он сегодня тебе улыбается, а завтра его люди придут к тебе и зарежут.

– Не зарежут. Я продала карты деда… ему, – спокойно ответила Прия.

– Ка-а-к? – только и произнёс Лавров.

– Вчера, когда Стив приходил ко мне в ресторан, мы подписали с ним последние документы о продаже.

Виктор не верил своим ушам. Для него продать реликвии деда-путешественника было всё равно, что сдать в скупку награды покойного деда, который воевал в Великую Отечественную. А для Прии это – ничего особенного. Когда-то она бредила неизведанными странами, сокровищами и научными артефактами. Но сейчас она оказалась уже далека от этого. Бизнес «застлал очи». Ей перевели на счет неплохие деньги, и теперь она откроет маленькую гостиницу – мечту всей её жизни. Такой она стала, его маленькая романтичная девочка.

– Как ты могла продать их? – снова сокрушался Лавров.

– Да при чём тут карты? И вообще, что за ерунда. Сказки какие-то. И этот старый маньяк тоже пристал: где карты, где карты. Ему-то какое дело?

– Какой старый маньяк? – зацепился за слова Прии Лавров.

– Ну, этот, который пришёл с бутанцами. Немец, что ли?

Виктор отчётливо вспомнил своё ночное приключение в доме. Его удар ногой по руке с ножом. Это была рука старика.

– Старик?

– Один из бандитов назвал его герр Отто. Какие-то ненормальные, – нервно засмеялась Прия.

– Сумасшедшие не собираются в банды. Они ходят по одному. Прия, ты хотела открыть гостиницу, а потеряла дом и чуть было не потеряла жизнь. И чего бы стоила эта мечта, если не было бы жизни?

– А ты?… Для чего ты прибежал среди ночи и потерял жизнь? – Прия запнулась. – Почти потерял…

– А я, – Виктор не стал юлить, – я просто что-то почувствовал. Как тогда, на Владимирской горке. Когда мы гуляли до утра и хотели остаться в этой ночи навек.

Прия подошла к Виктору и обняла его.

– Прости меня. Я, наверное, действительно дура.

– Наверное, это я дурак. Не нужно было тебя отпускать тогда. Двадцать лет назад, – сорвалось с губ украинца.

– Что? – переспросила Прия.

Виктор сам себя загнал в угол. Ему не хотелось развивать эту тему, и он вернулся к более свежим событиям.

– Я знаю, что пришёл спасать тебя, а получилось – ты спасла меня… Ведь я прав?

– Ты уже не дышал, и сердце не билось, – голос Прии задрожал.

– Как тебе это удалось?

Прия подняла глаза на Лаврова. В них блестел задорный огонёк.

– Секрет!

Чёрные стены развалин, которые ещё вчера вечером были особняком Прии, наводили ужас на толпу зевак, стоящих за забором. Пожар был уже полностью потушен. От шикарного буддийского дворика с его резными скульптурами и чудесными, почти волшебными изразцами вдоль всего фасада не осталось ничего. Двое полицейских и пожарные совещались прямо напротив бывшего входа в дом, записывая что-то в свои блокноты. Из разрушенного здания вышли двое пожарных с носилками, накрытыми чёрным целлофаном.