Книга Большой кусок мира - Иоанна Хмелевская

— Нет. Просто кемпинг.

— Как это?

— Ну, так. Написано «кемпинг», и все.

Ткнувшись носом в берег, обе долго всматривались в щит, пытаясь понять содержание столь специфической надписи. Место относилось к категории «люкс», о таком можно было только мечтать, а такое, как они уже знали по опыту, должно быть совершенно недоступным и запретным.

— Это невозможно, — твёрдо заявила Тереска. — Чтобы никаких запретов? Исключено! Может, замазано?

— Ничего не замазано, сама видишь. Одно слово: кемпинг. И точка. Глазам своим не верю.

— И я. Это что же получается, здесь можно остановиться? В таком месте?

В лесу? И никого нет?! Шпулька взглянула в воду.

— Дно чистое. Песочек и только чуть-чуть ила. Значит, и купаться можно?

Тереска зачерпнула воды и плеснула себе в лицо.

— Или это какая-то ошибка, или у нас галлюцинации. Мираж.

— Миражи только в пустыне бывают. Давай лучше выйдем и посмотрим хорошенько. Может, дальше написано «Стой! Стреляют!» Дальше оказалось ещё лучше. Вглубь леса уходила заросшая тропинка, рядом рос густой малинник, в траве краснела земляника. Ближе к воде была масса места и для палатки и для костра.

— Я, кажется, сейчас разревусь от счастья, — сказала Шпулька. — Не пойму, как такая благодать сохранилась? Почему здесь нет людей?

Тереска обвела взглядом лес и тропинку.

— Похоже, место это малодоступное. По берегу не очень-то доберёшься.

— Просто чудо! Смотри-ка, и правда, чем дальше на юг, тем лучше! Тут мы будем как в раю!

— Помоемся тёплой водой. Смешаем в кастрюле горячую с холодной. Займись заготовками, пока светло, а я разведу костёр. Палатку поставим, пока вода будет греться…

Усталости как не бывало, и воспрявшие духом подруги с новыми силами принялись за устройство лагеря. Тереска рубила сухостой с такой энергией, как будто перед этим целый месяц отдыхала в санатории. Счастливая Шпулька на карачках ползала по полянке, стараясь собрать всю землянику.

Самые крупные ягоды росли в высокой траве под кустами. Очистив полянку, Шпулька перелезла через упавшее дерево и прямо за ним, у самого берега, увидела пирамидку из камней. Присев перед ней на корточки, девочка разглядывала их с опаской, анализируя возможность появления где-нибудь поблизости ненормального аристократа. Сделав наконец вывод, что такой шанс ничтожно мал, она вернулась к подруге и сообщила:

— Похоже, у нас есть новый очаг. Тереска заглянула за поваленное дерево, оценила находку и тут же приняла решение:

— Отлично! Как специально под наши кастрюли. Здесь и разожжём огонь…

Было уже совсем темно, когда девочки наконец улеглись. Светила луна, в камышах что-то шуршало и плескалось, лес стоял тёмный и таинственный. Решив завтра обязательно выложить вокруг лагеря защитную полосу из сухих веточек, которые в случае приближения врага затрещат у него под ногами, и так и не вспомнив, как подобное сооружение называют в Африке, страшно усталые, путешественницы заснули мёртвым сном.

Матрацы слегка покачивались на воде у самых камышей, а девчонки наслаждались долгожданным отдыхом. Тереска — лёжа на спине, а Шпулька — на животе. Обе, закрыв глаза, блаженствовали на солнце, вокруг стояла ничем не нарушаемая благословенная тишина.

То, что произошло в следующую секунду, произвело эффект разорвавшейся бомбы: из-под матраца Шпульки что-то метнулось с истошным криком, послышалось отчаянное хлопанье крыльев, истерическое кряканье, во все стороны полетели брызги. Шпулька в ужасе взвизгнула, попыталась вскочить и, потеряв равновесие, шлёпнулась в воду. Испуганная Тереска открыла глаза.

До смерти переполошённая утка удирала что было сил каким-то полулетом-полускоком, бешено молотя крыльями и нервно вскрикивая. Шпулька вынырнула, отплёвываясь и чихая, доплыла до матраца и ухватилась за него, стараясь прийти в себя. Тереска, сообразив, что случилось, так и покатилась со смеху.

— Ты что наделала? У неё же инфаркт будет! Разве можно так пугать ни в чем не повинных птичек?

— Это у меня инфаркт будет! Чокнутая какая-то утка, не видела матраца, что ли?

— Ясное дело, не видела. Нырнула в камыши, а вынырнула прямо под тобой. Давай помогу, а то не вылезешь обратно.

Шпулька попыталась взобраться на свой матрац. Из-за тростника вынырнул парус, которого обе занятые манипуляциями подружки не заметили. Молодой человек в лодке издали услышал дикие крики и плеск воды и на всякий случай поспешил в эту сторону. Раздвинув камыши, он увидел двух хохочущих девушек в воде рядом с двумя матрацами и принялся наблюдать, что будет дальше.

— Тьфу, — недовольно произнесла Тереска. — Какая-то трава в рот попала. Корова бы скорее забралась, чем ты.

— А зачем ты отпускаешь в последний момент? — разозлилась Шпулька. — Хотела придержать, так держи!

— А кто мне ногой под дых врезал?! Нет, так ничего не выйдет. Поплыли к берегу.

Молодой человек под прикрытием камышей следовал за весело плещущимися купальщицами. Один голос показался ему знакомым, и, действительно, он узнал девушку, которую уже несколько раз встречал в Варшаве. На душе у него сразу стало как-то теплее, и, сам того не замечая, он улыбнулся.

— Одно можно сказать железно — всю рыбу с этой стороны мы распугали, — заметила запыхавшаяся Тереска, вылезая наконец на берег и раскладывая матрацы для просушки. — Придётся плыть на другую. Как это время летит! Сегодня, пожалуй, уже не успеем исследовать лес.

Шпулька проверила лагерь. Все оказалось в полном порядке. Ни у их палатки, ни у каменной «плиты» не заметно было никаких подозрительных следов.

— Завтра обязательно исследуем, — сказала она, стаскивая отовсюду корявые палки и растопыренные ветки. — Уже малина созрела. Копай своих червяков, а я сделаю зерибу, вспомнила наконец, как называется эта африканская загородка. Зериба. Очень бы пригодились кактусы с длинными шипами.

— Поцарапаться можешь и об акацию.

Молодой человек, спрятавшись в камышах, переждал, пока подруги накопают червей, подготовят байдарку и удочки и направятся к югу. Затем подплыл к полянке и высадился на берег.

Осторожно, ничего не трогая, он обошёл весь лагерь, все внимательно осмотрел, затем углубился в лес, перелез через поваленное дерево и оказался прямо перед каменной пирамидкой. Парень взглянул на неё и буквально врос в землю. Следы огня были хорошо заметны.

Какое-то время он стоял неподвижно, как бы не веря своим глазам, затем бросился к лодке, вытащил оттуда большой армейский штык-нож, вернулся к камням и стал осторожно прощупывать землю вокруг них. Немного спустя он наткнулся на что-то и бережно извлёк из земли небольшой свёрток, завёрнутый в старый прорезиненный брезент. Развернув пакет, заглянул внутрь, вздохнул с явным облегчением и приступил к тщательной ликвидации следов своей деятельности, утрамбовав землю и вернув на прежнее место даже полусгоревшие палочки и пепел. Закончив работу, молодой человек забрал свёрток, сел в лодку и отчалил, причём на его лице одновременно отражались весьма противоречивые чувства — начиная с озабоченности и неприязни и кончая блаженной радостью.