Книга Как музыка стала свободной. Конец индустрии звукозаписи, технологический переворот и "нулевой пациент" пиратства - Стивен Уитт

Далее — квадроцикл. Четырёхколёсный внедорожник отлично дополнял мотоцикл. По выходным Гловер не гонял на нём по шоссе, он «месил грязь» в компании местных чёрных и белых, примерно тридцати человек. Это были не байкеры, а другая тусовка, попроще. Они себя называли «The Quad Squat)».

Затем появился автомобиль. Ведь Гловеру надо же было ездить на чём-то на работу. На мотоцикл не посадишь Докери, а джип Cherokee уже накатал почти 100 тысяч миль, и его надо было менять, причём желательно на что-то стильное. Для такого дела Гловер даже сберегательный счет открыл. А пока в старой машине добавил к стереосистеме сабфувер в багажнике.

И, наконец, компьютер. Байки, пушки и тачки — это хорошее вложение денег в вещи длительного пользования. Компьютер же в этом смысле — просто катастрофа и разорение. Подержанный компьютер не стоит ничего. Та машина, которую он купил в Sears в 1989 году, устарела ещё до того, как он выплатил за неё кредит. К 1996 году в попытке более или менее не отставать от развивающейся технологии он трижды полностью проапгрейдил системник.

К тому же нужна была периферия. Появились первые копировальные устройства компакт-дисков. Philips представил их в начале 19% года по розничной цене в $649. Та же самая компания, что наняла Гловера на завод, теперь предоставила ему возможность собрать домашнее «производство». Потому что пишущий CD-ROM за шестьсот баксов — это не просто хорошая покупка. Это — инвестиция.

Гловер мог его использовать, чтобы «нарезать» копии дисков из своей коллекции и продавать их друзьям. Если б он был по-настоящему смел и дерзок, он бы мог «нарезать» диски, которые выносили с завода. Но связываться с ворованными дисками — риск. Того техника, на вечеринке у которого Гловер был в 1995 году, недавно уволили — кто-то из работников, неизвестно кто, донёс руководству про его незаконный диджейский сет.

Служба безопасности предприятия не смогла ничего доказать, но к доносу отнеслись крайне серьёзно и даже проверили техника на детекторе лжи. Тест он не прошёл и потерял работу. И не он один — Гловер знал многих, кого выгнали за воровство. Один временный работник, полный идиот, свой ворованный экземпляр оставил у себя в машине на приборной доске на всеобщее обозрение. Его задержали и обвинили в хищении имущества. На регулярных встречах с персоналом в PolyGram всегда ясно давали понять, что от воровства пострадают все и особенно рабочие. И, тем не менее, диски просачивались во внешний мир. Гловер не очень понимал, как именно это происходило, но когда он посещал блошиные рынки в выходные на парковках Шелби и окрестностей, он всегда мог найти утёкшие альбомы, причём за много недель до даты релиза.

Существовали также и другие сложности. Во-первых «резак» работал по нынешним стандартам крайне медленно — копирование диска занимало час. Во-вторых, спроса особо не было. Даже альбомы, утечки которых ждали, продавались по пять долларов — за такие деньги рисковать не стоило. Но если спрос был так себе, то музыка и того хуже. Через руки Гловера проходило только то, что выпускалось заводом, и эти альбомы были малоинтересны. Лейбл держал сильные позиции в сфере современной поп-музыки для взрослой аудитории; например, PolyGram тиражировал Стинга и группу Bon Jovi, но это на улице не пользовалось бы никаким спросом. Людям, которые покупают палёные диски из багажника автомобиля, не нужна копия еще не вышедшего «Теп Summoner's Tales». Они хотят «The Chronic», а этого у Гловера не было.

Так что от идеи пришлось отказаться. Гловер нарезал несколько видеоигр, изредка нарезал какие-то CD, но такие случайные продажи не окупали затрат. Как и за всё остальное, за «резак» он расплатился кредитной картой, и всякий раз, погашая растущий долг, очень сожалел об этой покупке.

Но, по крайней мере, платежи улучшали его кредитную историю. Для общества он был гонщиком, для рынка — «пиратом», для кредитных организаций — образцовым клиентом. Он работал на постоянном месте с нормальной зарплатой и ни разу не пропустил ни одного платежа по кредитам. Он даже упросил свою маму выступить поручителем по его кредиту на покупку мотоцикла. Лоретта Гловер обожала сына. У неё ещё были две дочери старше Гловера, но он — её первый сын. Она знала, что, хоть по его виду такого не скажешь, он — мягкий, ответственный, исполнительный. Также она видела, как он интересуется техникой и поощряла этот интерес. Иногда, впрочем, её тревожили его суждения и вообще его взрослость. В 22 года Гловер переехал из родительского дома в небольшой трейлер, который снял за какие-то символические деньги. Несколько месяцев спустя к нему переселилась его девушка. Он и её убедил поддерживать его в бизнес-начинаниях. Во-первых, он, как отец и дед, стал подрабатывать мастером по ремонту. В Шелби мало кто разбирался в компьютерах, и Гловер решил, что вполне может этим заняться. В середине 1996 года он получал пять-шесть заказов в неделю. Трейлер превратился в склад сломанных игровых приставок и компьютеров, а кухонный стол (наверняка, к радости подруги) был завален инструментами и разобранной техникой на различных стадиях ремонта.

Вдобавок к этому он начал ещё разводить собак. В Шелби спросом пользовались породистые щенки питбуля, и за один помёт собаки с хорошей родословной можно было выручить больше тысячи долларов. У местного заводчика Гловер купил очень плодовитую суку и договорился о вязке. Через несколько месяцев у него уже были десятки щенков, живших в загончике во дворе. Гловер любил эту породу. Ему нравились эта мускулатура, поведение, злой внешний вид. Он так их любил, что ещё в 18 лет сделал татуировку: Смерть держит на цепи рычащего питбуля. Потом он ещё одну тату набил на другой руке — круговой узор вокруг сердечка.

Жизнь его — не слишком красивая картинка. Работает на фабрике, живёт с девушкой в трейлере во дворе родительского дома, в том же дворе — двадцать питбулей, по выходным или гоняет на мотоцикле по дороге, или на квадроцикле по полям. Свою девушку не осчастливил, набил идиотские татуировки и медленно, но верно увязал в долгах. Его любимая музыка — рэп и кантри, а жизнь — как будто смесь того и другого.

Но существовал интернет: практически дверь в другой мир. В трейлер Гловера интернет пришел прямо из космоса. Осенью 1996 года Hughes Network Systems[39] представил первый широкополосный спутниковый доступ для пользователей. Делл Гловер подписался практически на следующий день. Скорость загрузки обеспечивалась до 400 килобит в секунду, то есть в десять раз быстрее самого лучшего dial-up-модема. Старые системы «досок объявлений» мгновенно стали никому не нужны, их заменила вселенная Мировой паутины, World Wide Web, где все были связаны друг с другом. Тони Докери тоже одним из первых оценил сеть — друзья вместе исследовали её. Докери умел находить в сети странные, удивительные и нелепые штуки. Гловер, человек привычки, искал что-то понятное, но, по правде сказать, сеть образца 1996 года представлялась ему скучноватой. Не было социальных сетей, электронной торговли, видео, Википедии. В то время типичная веб-страница — это недоделанное сборище мёртвых ссылок и мерцающий баннер «Under Construction» в гифках с полицейскими мигалками. У всех -уродливый дизайн и страшно неудобная навигация. Главный поисковик Yahoo! представлял собой коллекцию ссылок, набранных синим по белому.[40] Читалось это так же увлекательно, как, например, бланк налоговой декларации.