Книга Лесь - Иоанна Хмелевская

Ровно в полночь истекал последний срок представления на конкурс всех материалов.

Директор все же решил бороться до конца. Ведь рядом с ним находилась хорошо знающая все административные дела пани Матильда, издающая мало понятные, но наполняющие его душу надеждой восклицания:

– Число!… – бормотала она в отчаянии. – Сегодняшнее число! Только через мой труп!… Число!…

В первом часу ночи на улице перед бюро можно было услышать голоса:

– Эх, взяли! Еще раз взяли! Толкай же, к черту, чего ты стоишь, словно столб! Раз-два, взяли! Двигайся в тройке! В тройке!!! Ты что, думаешь, что мы так и будем толкать до самого вокзала?!

Доведенные до крайности сотрудники все же преодолели соблазн поссориться, что уже явственно висело в воздухе.

Почта на вокзале была последней преградой на пути к славе. Это препятствие взяла на себя пани Матильда.

С пылающим взором она безошибочно выловила женщину, которая ставила штампы с датами на почтовых отправлениях. Бросив на произвол судьбы мечущихся вокруг тяжестей будущих лауреатов, она настигла эту женщину. Бормоча какие-то непонятные слова, она вытащила ее из-за стола, завлекла в женский туалет и там, рыдая, как белуга, упала ей на грудь.

– В ваших руках наше будущее! – рыдала пани Матильда. – В ваших руках наша жизнь! Мы для вас сделаем все! Все!…

Одной рукой повиснув на ее шее, пани Матильда другой рукой пыталась всунуть ей последние, спрятанные на черный день сто злотых. Из речей, слезливых, драматических и временами даже кровожадных, ошеломленная женщина все же поняла, что дело заключается в сущем пустяке – просто необходимо было на эту громоздкую посылку поставить штемпель с вчерашним числом.

– Всего полтора часа! – рыдала пани Матильда. – Полтора часа!… И вся жизнь!… Что для вас полтора часа!…

Совершенно растерянная, чрезмерно удивленная работница почты прониклась сочувствием к трагедии, совершенно ей не понятной, но происходящей у нее на глазах и на груди. Кроме того, у нее возникли сомнения относительно душевного здоровья пани Матильды, и на всякий случай она решила не нервировать ее. Она крутанула в штемпеле одно колесико и принялась ставить печати одну за другой. Пани Матильда, с распущенными волосами, с горящими глазами, угрюмо следила за ней, словно палач, не выпуская из поля зрения ни одного действия. Когда был поставлен последний штемпель, пани Матильда глубоко и облегченно вздохнула.

– Ваши старания воздадутся вам сторицей, – торжественно произнесла она. Тогда ошеломленная работница почты вспомнила, что ей в интимном месте всучили что-то вроде взятки, и попыталась вернуть деньги, но пани Матильда угрожающе мотнула головой и, издавая протестующие возгласы, спешно ретировалась. Конкурсный проект отбыл в назначенный срок!

На следующий день выяснилось, что еще неделю тому назад, вследствие просьб и протестов большинства авторов, сроки представления проектов были перенесены на месяц вперед. Это известие не дошло вовремя до одуревших от творческого горения сотрудников, его не получил даже менее одуревший главный инженер. Весть, пришедшая после стольких мучений, уже не вызвала никакой реакции.

Измученный от перенапряжения коллектив архитектурного конструкторского бюро с тяжелым вздохом отер пот со своего лица и приступил к выполнению запущенных дел. И тут вырисовалась следующая невеселая картина.

В течение трех месяцев договоры с заказчиками лежали мертвым грузом, все сроки выполнения заказов давно прошли, премий не было, зато всплыли финансовые санкции за невыполнение договорных обязательств. К счастью, эти санкции были не очень значительными, ибо, несмотря на то, что директор совершенно утратил здравый смысл и заинтересованность в земных делах, его главный инженер сохранил и здравый смысл и ясность мысли относительно непосредственных служебных обязанностей. Разработанный им план деятельности бюро на ближайшие полгода позволял надеяться, что при интенсивной работе всех сотрудников и максимальном напряжении сил бюро снова станет на ноги, если, конечно заказов будет в достаточном количестве.

Получить достаточное количество заказов тем не менее было довольно трудно, потому что недоверие со стороны заказчиков, вызванное нарушением сроков выполнения заказов, привело к тому, что те не торопились что-либо заказывать. Поэтому победа в конкурсе и получение заказа на реализацию конкурсного проекта стали насущной проблемой и единственным выходом из этого запутанного положения. В ожидании еще очень далеких результатов конкурса все как один сотрудники бюро объявили себя готовыми к самой интенсивной деятельности. Эта деятельность исключала всякую иную активность на стороне. Никаких халтур! Никаких посторонних заказов, никаких дополнительных заработков! Все силы для бюро!

А конкурс, между прочим, выкачал до самого дна все служебные и личные сбережения…

Влодек, бледнея, обнаружил, что учтивый директор ОРСа[1]соглашался отсрочить очередной взнос за автомобиль. Но теперь необходимо было уплатить по крайней мере три очередных взноса, а, может, и четвертый, что составляло семь тысяч двести злотых или – все пропало!

Януш и Каролек оказались на пороге исключения из жилищного кооператива, который требовал от каждого из них скромной суммы в шестнадцать тысяч, причем благодаря каторжному труду своих родичей, Янушу не хватало около девяти, а Каролеку – восьми тысяч.

У прекрасной Барбары в самом разгаре был ремонт квартиры. Ее супруг, занятый докторской диссертацией по химии, отказался участвовать в этом строительном мероприятии, и все заботы и ответственность пала на ее плечи. В ее дивных глазах горели искорки грусти, когда она своим сладким голосом уговаривала по телефону столяра, что в самое ближайшее время она выплатит причитающуюся ему сумму в семь тысяч злотых. Тоскливый блеск в ее глазах свидетельствовал о том, что в ближайшее время никакие усилия не позволят ей достать эти семь тысяч.

У Леся было хуже всех. Четыре счета за телефон, три за свет и три за квартиру составляли вместе круглую сумму в четыре тысячи злотых, которая не поражала размерами, но привела к отключению телефона, электричества и газа. Лесь с большой охотой воспользовался бы кредитом богатых приятелей, но, с одной стороны, у него не было богатых приятелей, а с другой, – он и так уже был должен различным лицам около пяти тысяч. Смертельно боясь вступать в конфликт с ОРСом и пытаясь скрыть от жены свое плачевное финансовое положение, он до самого последнего момента регулярно платил взносы за холодильник и телевизор, но крайне нетактичное поведение Бюро по уплате за телефон и Бюро инкассо, которое ведало платежами за электричество и газ, потрясло до основания фундамент его семейного счастья и радикально изменило его тягу к семейному очагу.

Главному инженеру, постепенно выплачивающему долг за односекционный домик, не хватило денег на очередной взнос, директор бюро увидел дно копилки в тот момент, когда уже стал считать себя полноправным владельцем автомашины. Анджей, санинспектор, был вынужден отложить свою свадьбу из-за невозможности купить обручальные кольца, что произвело очень невыгодное впечатление на родителей невесты. Личная свобода Стефана, тоже санинспектора, подверглась опасности, поскольку он, будучи виновником небольшой автомобильной аварии, не в состоянии был выплатить компенсацию за повреждения, и ему грозило тюремное заключение на несколько недель. Оставшаяся часть персонала, выбиваясь из последних сил, также была на грани банкротства.