Книга Акция «Ближний Восток» - Олег Шелонин

— Ну, — неопределенно хмыкнул Олежка.

— Вы получили уникальный шанс быть полезным самим… — Мышь многозначительно закатила глаза под потолок.

— А что, американцев к лику святых причислили? — радостно спросил Молотков. Он уже сообразил, что отпуск перестает быть томным.

— При чем здесь американцы? — недовольно спросила мышь.

— ЦРУ — центральное разведывательное управление. Чисто американская аббревиатура.

— Чистейшей воды плагиат, — строго сказала мышь. — Им не дают покоя наши лавры. Честь имею представиться. Полковник Царского разведывательного управления Мышекрут Второй!

— Почему не первый? — поинтересовался Олежка, подпирая рукой щеку. Он по-прежнему не рисковал встать. Черт их знает, что на уме у этих хвостатых?

— Первый у нас только один. Президент подпольного царства Мышляндии генеральный секретарь партии «Мурзилка» его величество Мурзик Первый.

— Круто. А еще в вашей Мышляндии партии есть?

— Нет. Мы строго придерживаемся однопартийной системы. Однако не будем отвлекаться. Вы готовы к сотрудничеству?

— А если я скажу: нет? — хмыкнул Молотков и тут же об этом пожалел.

Что-то с размаху шарахнуло его по голове.

— Ну нет так нет, — услышал он вежливый голос Мышекрута Второго, прежде чем отключиться.

Свет в глазах лейтенанта померк…

— И долго мне тут на мелководье плескаться? Вот помру, Ягуся тебя потом, ушастого…

— Молчи, замшелая! Ради дела государственной важности можно и потерпеть чуток. Как очнется, так и переправишь нас в Багдадь, а пока…

Молотков застонал, с трудом разлепил глаза.

— Очнулся, — проскрипел старческий голос, — так отправлять, что ль?

— Погоди.

— Чем это вы меня? — простонал лейтенант, перекатился на бок, с трудом приподнялся, сел в траве и начал ощупывать шишку на затылке.

Он оказался на берегу озера в окружении все той же армии мышей. Рядом с ним на хвосте сидел огромный белоснежный кот, в котором Олежка сразу признал Мурзика. Около берега, запутанная в сетях, нервно била по воде огромная щука.

— Люстрой. Мы ее заранее подгрызли, — любезно пояснил Мышекрут Второй.

— Профессионалы, — гордо мяукнул Мурзик, — рассчитали все до миллиметра.

— Вот гады! — рассердился лейтенант. Люстра у него в прихожей висела тяжелая.

— Попрошу не оскорблять мои лучшие кадры, — строго сказал Мурзик. — Группа захвата действовала грамотно и оперативно. Вольно! — скомандовал он мышам, стоявшим перед ним по стойке смирно. — В подвалы, верные воины мои! Там ждет вас достойная награда!

Группа захвата с радостным писком исчезла в траве. Однако количество мышей вокруг Молоткова не уменьшилось. Регулярная армия ждала дальнейших распоряжений президента.

— Так, теперь можно и отправляться. — Баюн закинул себе на спину котомку.

В этот момент к нему подшуршала чем-то очень сильно расстроенная мышка.

— Разрешите доложить, господин президент. Экстренное сообщение.

— Докладывай.

— Сведения конфиденциального характера.

— Шепчи на ухо.

Мурзик наклонил свою лобастую голову, и мышка начала шептать ему на ушко.

— Что?!! — вскинулся Баюн. — Убежал?

Мышь опять что-то зашептала.

— Блин! Гребаная оппозиция! И куда Хрум Хрумыч направился?

Мышь, чуть не плача, расстроенно что-то пискнула.

— Что значит — не можете знать? А вы где были?

Олежка Молотков потряс головой. Он уже успел немножко прийти в себя. Взгляд его привлекла искорка света, мелькнувшая в траве у самой кромки воды. Он потер глаза руками, проморгался, отгоняя от сознания белесый туман (люстра в прихожей была действительно очень тяжелая), прищурился…

Прямо на него из травы смотрела еще одна любопытная мышиная мордочка с маленькой самодельной короной из медной проволоки между ушей. Корона была хоть и медная, но надраена до блеска.

— Так, — Мурзик разгневанно фыркнул, — группа слежения сегодня остается без обеда!

— Шеф, только не это!!! — Мышка плюхнулась ниц перед Мурзиком.

— А будешь прекословить, то и без ужина!

Мышка немедленно заткнулась.

— Слушайте мой приказ. Хрум Хрумыча ни в коем случае не допускать до дворца. Во-первых, там дети играют. Не дай бог, наследников престола испугает. А во-вторых, детей легче всего подбить на шалости всякие нехорошие. Плюс еще играют они в тайном месте. Над подвалами, где книги магические Кощеевы лежат. Говорил ведь Ивану, не ставь детскую площадку на развалинах левого крыла бывшего дворца Кощея. Не послушался. Книжки, конечно, замагичены, но от Хрум Хрумыча всего можно ждать.

— Я вижу, не все ладно в Датском королевстве? — хмыкнул Молотков, вставая с земли.

— Достала меня эта оппозиция, — честно признался Мурзик.

— Что за оппозиция?

— Хрум Хрумыч. Потомок Сырогрыза Нанадцатого. Постоянно воду мутит.

— Много последователей?

— Пока только он один. Если б не жили по понятиям Папы, — Мурзик зашипел, распустив когти веером, — мы б этому козлу безрогому… — Кот испуганно завертел головой. Его армия деликатно отвернула мышиные головки в сторону, старательно делая вид, что ничего не видела и не слышала. — Жаль, Папа беспредела не любит, — уже на полтона ниже вздохнул Баюн, — а то бы… хоть бы раз, гад, на наши запасы покусился, повод дал. Так нет ведь, сам себе жратву добывает! Знать бы — где? Я вроде все под контролем держу. Может, присоветуешь что? — Мурзик с надеждой посмотрел на Олежку.

— Ну вообще-то это в мышиных правилах — еду воровать. — Молотков потянулся почесать затылок, наткнулся на шишку и чесать не стал. И так больно. В голове мелькнула озорная мысль: — А с другой стороны, раз еду себе добывает — значит, трудится. Так почему с этого налоги не платит? В моем мире такой бандит Аль Капоне был, так его только на этом и взяли.

— Гениально, — ахнул кот, от избытка чувств плюхнувшись в траву на хвост. — Так, немедленно поймать этого гада и взыскать все, что он сожрал за свою жизнь. А отдавать не будет, посадить в мышеловку в назидание другим.

— Сволочь! — не выдержала мышка в короне. — Я это тебе припомню, альбинос-переросток! И тебе припомню! — погрозила мышка кулачком Молоткову. — Значит, дети, говоришь? — Мышка в короне опять перевела огненный взор на Мурзика. — Книжки магические? Ну я вам устрою!

— Взять его!!! — взвизгнул кот.

Орда мышей ринулась в погоню. Олежка Молотков рухнул обратно на траву и зашелся в гомерическом хохоте. Да, это было Тридевятое, и отпуск действительно переставал быть томным.