Книга Атаман Платов - Владимир Лесин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что же, братец, видел ли ты государя Павла Петровича? Действительно он умер?
— Так точно, ваше высокоблагородие, крепко умер!
— Присягаешь ли ты теперь Александру?
— Точно так, хотя лучше покойного ему не быть… А впрочем, все одно: кто ни поп, тот и батька.
На престол вступил Александр Павлович. По свидетельству той же княгини Ливен, первым вопросом нового императора к ее мужу был:
— Где казаки?
***
Курьер с рескриптом нового императора нашел атамана Орлова и генерал-майора Платова в селе Мечетном. Здесь и передал им Манифест о восшествии на престол Александра I и приказ о возвращении донских полков домой.
24 марта 1801 года, в самый день Пасхи, атаман собрал казаков и объявил:
— Жалует вас, детушки, Бог и Государь родительскими домами. Ура!
— Ура! Ура! Ура! — прокатилось под солнечным небом Заволжья.
Тут же была принята присяга Александру. Начался новый век, новая эпоха — «дней Александровых прекрасное начало»!
25 марта казаки двинулись в обратный путь. Весна вступила в свои права. И на душе было легко и весело. Шли споро, с песнями. Первые полки вернулись на Дон 9 апреля, остальные — через неделю.
АТАМАН ВОЙСКА ДОНСКОГО
Вернувшись из похода, Орлов отправил в Петербург депутацию от Войска, чтобы поздравить Александра с восшествием на всероссийский императорский престол. Сам же остался дома, ибо сильно занедужил.
В июле нещадно палило солнце. Было душно. Орлов, терзаемый мучительными приступами головной боли, уехал на дачу в Аксай. Там его хватил апоплексический удар. Василий Петрович умер в ночь на 30-е. Он олицетворял собою павловскую эпоху на Дону. Она ушла в могилу вместе с ним. В столицу помчался курьер с донесением о кончине атамана.
12 августа 1801 года Александр назначил Платова войсковым атаманом. Свой выбор император мотивировал известными ему достоинствами и долговременной беспорочной службой Матвея Ивановича. Выразив уверенность, что он «усердным и порядочным исполнением должности» оправдает его доверие, государь приказал ему немедленно вступить в дела, сделать необходимые распоряжения и ехать в Москву на коронацию для личной встречи.
Конечно, Александр знал Платова, слышал о его подвигах в войнах России с Турцией и о печальной судьбе в годы царствования Павла I.
26 августа царский рескрипт доставили в Черкасск. На следующий день его прочитали на собрании войскового круга, после чего Платов пошел в собор и принял присягу. Домой возвращался с булавой и насекой по дороге, вдоль которой были расставлены казаки со знаменами, пожалованными российскими монархами.
Платов прибыл в Москву до начала коронационных торжеств. «Царь младой, прекрасный» въезжал в древнюю столицу со стороны Петровского замка. Ликование толпы, встречавшей императора, походило на массовое безумие: люди падали перед ним на колени, целовали его сапоги и даже лошадь, неистово кричали. Государь приветствовал народ, как-то натуженно улыбался. В окружении убийц отца он чувствовал себя неловко, терзался угрызениями совести.
Из воспоминаний князя А. А. Чарторыйского:
«Коронационные торжества были для него источником сильнейшей грусти… У него были минуты такого страшного уныния, что боялись за его рассудок… Я старался изо всех сил смягчить горечь упреков, которыми он беспрестанно мучил себя… старался примирить его с самим собой, с той великой задачей, которая стала перед ним… Мои увещания оказывали далеко не полное действие, хотя все же побуждали его владеть собой, чтобы люди не могли слишком ясно читать в его душе. Но грызущий червь не оставлял его в покое».
Государь принял Матвея Ивановича и имел с ним продолжительную беседу. По свидетельству военного инженера Антонио де Романо, речь шла о благоустройстве и защите Черкасска от наводнений. Возможно, говорили о реорганизации войсковой канцелярии, о необходимости распространения просвещения среди казаков и о развитии коневодства на Дону. Во всяком случае, именно эти вопросы оказались в центре внимания нового атамана в самом начале его административной деятельности.
В Черкасск Матвей Иванович вернулся генерал-лейтенантом. В этот чин он был произведен в дни коронации. А спустя месяц Платов стал кавалером ордена Святой Анны 1-й степени.
…Отгремел гром сражений под Аустерлицем и Прейсиш-Эйлау. Отзвучали в захолустном Тильзите тосты во славу дружбы между Россией и Францией. В Европе установился мир.
Офицер штаба французского императора Антонио де Романо оказался не у дел. Отогреваясь под ласковым солнцем Италии, он вспоминал день за днем, месяц за месяцем год жизни среди донских казаков…
В начале 1802 года его, тридцатилетнего инженера, подполковника свиты императора Александра, скорая почтовая тройка увозила на юг. Позади остались холодный Петербург, Новгород, Москва, Воронеж… Перед ним расстилалась бескрайняя заснеженная степь. Редкие среди этого безбрежного пространства хутора не вносили заметного оживления в унылый пейзаж. На исходе второй недели безостановочной скачки впереди показались купола войскового Воскресенского собора и черкасских церквей.
Военный инженер Антонио де Романо приехал на Дон, чтобы оградить Черкасск от наводнений.
Еще в начале XVIII века Черкасск был серьезным укреплением. Соседство с турками заставляло казаков строить его с расчетом на длительную оборону. Со всех сторон он был прикрыт водными преградами — Доном и Протокой. Последняя разделяла город на две части — нижнюю и верхнюю.
В половодье, продолжавшееся с начала марта до конца июля, Дон превращался в безбрежное море, а Черкасск становился островом и неприступной крепостью. В условиях постоянной угрозы нападения со стороны татар и турок такое положение главного города казаков почти на полгода гарантировало ему относительную безопасность. Однако население испытывало немало неудобств, создаваемых наводнениями.
На те же полгода Черкасск оказывался в изоляции от внешнего мира. Связь с ним становилась возможной лишь на лодках, да и то с большими трудностями из-за постоянных штормов, быстрых течений и водоворотов. В половодье почтовое движение прекращалось. Курьеры и путешественники неделями сидели на берегу и ожидали погоды.
Дома в это время года заливало водой по окна второго этажа. Сообщение между соседями, знакомыми и родственниками осуществлялось по высоким деревянным мосткам, тянувшимся по улицам и переулкам. По ним же распространялся и огонь, нередко выжигавший город почти полностью.
В центре Черкасска — два озера: Гнилое и Петропавловское. В них сливали нечистоты и выбрасывали бытовые отходы. Здесь искало пристанище бесчисленное множество обывательских уток, свиней и собак. Большая часть жителей города, пишет Антонио де Романо, «не находила другого средства предохранить себя от гнилостных испарений, как напиваться с раннего утра. А те, кто не пил, неизбежно страдали лихорадкою».
