Книга Годуновы. Исчезнувший род - Екатерина Левкина

На Руси все девочки в обязательном порядке обучались рукодельному искусству, в том числе вышиванию. Ксения была одаренной художницей-вышивальщицей. И не случайно Ксения в своих песнях вспоминает о расшитых ею золотом вещах. В те времена художественное лицевое шитье обрело особую популярность и поражало совершенством исполнения. Золотыми и серебряными нитями, разноцветными шелками, жемчугом и драгоценными камнями по бархату и плотному шелку вышивали девушки из знатных семей целые сюжетные картины со множеством персонажей. Порой вышитые на пяльцах красочные композиции русских рукодельниц воспроизводили сюжеты живописных фресок и икон. Тетка Ивана Грозного, Евфросиния Андреевна Старицкая, считается основательницей самобытной школы лицевого шитья в русском искусстве. Ксения Годунова стала одной из самых замечательных продолжательниц традиций лицевого шитья, по сложности не уступающего ювелирному искусству. Уже около четырех столетий в Троице-Сергиевой лавре хранятся две работы, созданные руками Ксении, относящиеся к 1601–1602 годам, когда Ксению сватали за герцога Иоанна, брата датского короля Христиана IV.

Первая работа Ксении – покровец для изголовья гробницы Сергия Радонежского, на котором царевна-мастерица изобразила рублевскую «Троицу». Мелким жемчугом по малиновому атласу вышиты фигуры, одежды, стол, палаты, горы и деревья. Растительный орнамент выполнен крупным жемчугом и самоцветными камнями. На полях находятся серебряные и позолоченные пластины-дробницы с изображениями Богоматери, Иоанна Предтечи, Сергия Радонежского и святых, соименных членам царской семьи Годуновых: Бориса, Марии, Федора, Ксении.

Вторая работа царевны, хранящаяся в Троице-Сергиевой лавре, – это красочная композиция, исполненная на бархате, предназначавшемся для покрывания «жертвенника». На картине изображен сидящий на троне Христос, рядом с ним расположились Богоматерь и Иоанн Предтеча, у их ног – Сергий и Никон Радонежские. В работе Ксения умело скомбинировала пятнадцать различных узоров и швов, добилась удачного сочетании жемчужного и золотого шитья, ее произведение отличается особой выразительностью, объемностью фигур, изяществом и гармонией цветов драгоценных камней.

Эти две чудом дошедшие до нас изумительные работы царевны призваны напоминать людям о самой Ксении, о ее трагической судьбе, о том, сколько радости и красоты могла эта восхитительная мастерица подарить своим современникам и потомкам, если бы не страшные события Смутного времени.

Царевна мечтала о счастье и счастливом замужестве. Отец Борис Годунов продолжал поиски жениха, во всех отношениях достойного руки Ксении. Но судьба сулила царской дочери лишь горести и утраты.

В конце XVI в. сын низложенного шведского короля Эрика XIV, герцог Густав, скитался по Европе. Он бежал из своей страны, от родственников, захвативших его наследственное право и пытавшихся его убить. Наконец он поселился в городе Гданьске. Но не все заладилось у Густава и в Польше, и он тайно отправил письмо московскому царю. Переписка шведского принца с Борисом Годуновым началась почти сразу же, как он вступил на русский престол.

В скором времени принца-скитальца пригласили приехать в Москву. Летом 1599 года Густав бежал из Польши и, несмотря на погоню, благополучно добрался до столицы России. Ему навстречу были послано несколько придворных с немецкими переводчиками, а также повозки, лошади и все необходимое для дороги. 19 августа Густав торжественно въехал в Москву, его встречали с небывалой пышностью, словно короля. На приеме царь Борис и царевич Федор выразили принцу сожаление обо всех его невзгодах и в присутствии всех бояр обещали ему покровительство Московского государства.

К Густаву в Москву на службу стали прибывать молодые дворяне из-за рубежа. Однако все переменилось в одночасье. Тщеславный и самонадеянный Густав, разбалованный столь милостивым отношением и думающий, что ему все теперь дозволено, вызвал из Польши жену своего бывшего хозяина Христиана Катера, некую Катерину. С ней он состоял в любовной связи еще в Гданьске, и у них даже уже были дети. В Москве он велел возить ее в карете, запряженной четверней белых лошадей, подобно тому, как ездят царицы. Стали поговаривать, что Катерина оказывала на него дурное влияние, и Густав превратился в надменного, вспыльчивого и жестокого человека.

Мало-помалу все придворные принца и иноземные дворяне стали отходить от него, многие из них поступили на службу к русскому царю, который благосклонно принял их, назначив хорошее жалованье и дав отличные поместья. Раскрыв подлинный характер принца Густава, царь Борис передумал отдавать за него свою дочь и повелел объявить принцу, что его поведение недостойно звания королевского сына. Впрочем, несмотря на то, что Борис перестал видеть в Густаве будущего зятя, государь не прогнал его и не обрек на нищенское существование. Годунов пожаловал Густаву город Углич с уездом, с которого принц мог получать ежегодный доход. Управлял уделом назначенный от царя дворянин, а принцу на его содержание доставлялись доходы. В 1601 году Густава разлучили с его сожительницей Катериной и отвезли в Углич. Там его содержали по-княжески до самой его смерти в 1607 году. Уже лежа на смертном одре, Густав, много скитавшийся по Европе и живший там в большой нужде, очень сожалел, что в свое время попал под влияние своей сожительницы, нежели следовал воле русского царя. Шведский принц умер при Василии Шуйском, через два года после того, как царский престол захватил самозванец Лжедмитрий I. И кто знает, если бы Густав в свое время женился на Ксении, то, возможно, спас бы не только царевну, но и ее брата, Федора, и всю династию Годуновых…

Через год после неудавшейся попытки выдать дочь за шведского принца Годунов через послов получил согласие датского короля Христиана IV на брак своего брата Иоанна с русской царевной Ксенией. Датский принц герцог Иоанн должен был прибыть в Россию и навсегда поселиться в Тверском княжестве.

6 августа 1602 года датский принц на нескольких кораблях в окружении многочисленной свиты, доходившей числом до четырехсот человек, прибыл в Ивангород. Отсюда его путешествие до столицы было настоящим праздничным шествием, с многочисленными остановками, где процессию встречали пушечными выстрелами, хлебом-солью и богатым столом. Принц Иоанн ехал через Новгород, Торжок, Старицу, его сопровождали боярин Михаил Салтыков и дьяк Афанасий Власьев, хорошо знакомые с иноземными обычаями. Иоанн беседовал с сопровождавшими его боярином и дьяком, узнавал от них о гражданском и церковном устройстве в Московском государстве.

19 сентября 1602 года принц Иоанн прибыл в столицу. Перед въездом в город посол Михаил Татищев привел Иоанну в подарок от царя Бориса прекрасную серую лошадь со сплошной серебряной сбруей и с позолоченным, украшенным драгоценными камнями оплечьем на шее. На ней принц подъехал к Москве, где его встречала толпа и десять тысяч русских всадников в парадной форме. По словам очевидцев, казалось, будто поле за Москвой превратилось в «золотую гору, покрытую различными цветами», а прибывшие иноземцы «с великим удивлением взирали на пышность и великолепие московитов».

Когда принц и его свита въехали в город через Тверские ворота, раздался звон колоколов и на улицы высыпали празднично разодетые люди. Принца проводили в Китай-город и поместили в лучшем доме. Царь Борис с сыном Федором наблюдали за торжественным въездом герцога Иоанна в Москву с кремлевской стены.