Книга Чужая кровь - Сергей Самаров

— Музыку слушаете? — поинтересовался я от нечего делать, поскольку сигнал от планшетника об установке программы еще не поступал.

— Специальная музыка для релаксации. Чтобы расслабиться. Через два часа работы в эфире уши уже не различают звуков, перестают их делить и выделять то, что требуется. Необходим отдых и расслабляющая музыка.

— А я-то думал, что устают солдаты только во время марш-бросков, — пошутил я, но солдат, видимо, обладал не слишком развитым чувством юмора и начал мне подробно объяснять, как электромагнитные волны могут угнетать мозг.

— Да, — согласился я. — Нам бы такую комнату для отдыха на время боевой операции в горах. Солдаты ради хорошей музыки комнату на себе бы потащили…

Я не осуждал. Мне просто было обидно за солдат линейных подразделений, которые вынуждены работать во время операции на износ. Впрочем, в прошлую мою командировку сюда, в Дагестан, с нами на операцию ходил сержант с рацией с того же узла связи, только из другого состава — связисты, как и мы, прибывают сюда в сменных бригадах. Тяжелая штука, эта рация, как я сам убедился. А сержант вынужден был таскать спецрюкзак с ней на себе по самым крутым горным склонам, которые даже моим тренированным бойцам нелегко давались. И по скалам ползал, хотя и не имел тренировок на «скалодроме»[12], как все, без исключения, мои бойцы. Тоже у связистов жизнь бывает несладкой…

Наконец, планшетник дал едва слышный звуковой сигнал о завершении дистанционной установки новой программы. Письменный сигнал был выведен на монитор. В боевой обстановке все звуковые сигналы отключаются, и планшетник становится неслышимым даже своему обладателю, хотя может подавать сигнал вибрацией корпуса. Носится планшетник в специальном кармане на груди, который плотно пристегивается на прочные липучки прямо к бронежилету, и такой сигнал пропустить бывает невозможно. Вибрировать начинает весь бронежилет.

Вениамин сигнал услышал и догадался, что это такое. Впрочем, если он проводил мне синхронизацию планшетника, то, значит, знаком с системой хорошо.

— Разрешите, товарищ капитан?

Я передал ему гаджет, и солдат, легко и быстро отстукивая пальцами по сенсорному монитору, открывал и просматривал одну за другой функции программы. Но меня в данном случае интересовало только то, что мне было необходимо.

— Тут сопроводительное письмо пришло, — доложил рядовой. — Можно открыть? Наверное, какие-то пояснения…

— Открывай.

Пальцы снова застучали по монитору.

— IP-адреса. Непонятно только, почему их столько… А-а… Адреса динамические… Придется все вводить, на каком-нибудь он и попадется. Но тут пишут, что дали ваш, товарищ капитан, электронный адрес интернет-провайдеру. Вам письмом сообщат, когда данный компьютер выйдет в Интернет, и сообщат, с какого IP-адреса. Адрес может быть новым, вам придется его ввести вот в это окно… — Длинные худые пальцы солдата показывали, как указка, что мне делать. — После чего нажимаете клавишу «Поиск», и планшетник выдаст вам месторасположение удаленного компьютера. И на карте покажет точку, и в географических координатах обозначит. Если, конечно, в это время будет работать компьютер, вы, когда нажмете клавишу «Enter», сможете увидеть только то, что видит тот компьютер. То есть будете иметь возможность отследить сферу его интересов. Если там есть рабочий смартфон и выход в Интернет осуществляется с него, вы сможете и видеть, чем он интересуется, и слышать, когда он по телефону общается. Кстати, если на удаленном компьютере установлены мессенджеры и телефонные разговоры идут через них, тоже можете слушать. А вопросы будут, приходите ко мне. Если я не дежурю, я в казарме связистов. Всегда помогу. В случае чего будите даже ночью. Я, как все компьютерщики, предпочитаю ночную работу…

— Значит, компьютерщики как спецназовцы? — спросил я. — Виртуальный спецназ?

— То есть? — не понял Вениамин.

— Спецназ тоже всегда предпочитает ночную работу. Сама эмблема спецназа ГРУ об этом говорит[13].

— А ножевой бой в темноте имеет большие отличия от дневного?

Признаться, я об этом не задумывался. Скорее всего, отличия сводятся к повышенной внимательности и к возможности использовать ножи с черненым лезвием, какие обычно использую я. Даже днем использую. Но мне сообразить помешала другая мысль. Только вот недавно я беседовал с солдатами и офицерами своей роты, стремясь скрыть причину пребывания здесь нашей роты. Но, оказывается, даже солдаты узла связи знают, что капитан Ветошкин — признанный ножевой боец. И, скорее всего, знают цель, с которой разведрота во главе с капитаном Ветошкиным прибыла в расположение сводного отряда спецназа ГРУ. То есть скрываться дальше трудно и надо принимать какие-то меры. И я спросил об этом рядового напрямую.

— Да все об этом говорят, товарищ капитан… А откуда разговор пошел, я не знаю…

Это уже автоматически требовало принятия принципиально нового решения. С этим я и отправился в оперативный отдел…

* * *

В этот раз я старался идти по коридору, как ходят у нас в спецназе, чтобы мои шаги не отдавались гулко под потолком пустого коридора. Да и коридор был не совсем пустым. Дважды сначала один человек перешел из кабинета в кабинет, на ходу читая какие-то бумаги, потом точно так же другой человек прошел из другого кабинета в тот же, куда вошел первый. Вот их шаги я слышал, а свои не слышал.

Не услышал их и капитан Константинов. И потому не распахнул передо мной дверь. Я постучался и вошел, не дожидаясь приглашения. Константинов сидел за своим столом и читал какие-то документы, от руки внося в них правку, отдельные строки подчеркивал красным карандашом. Капитан Сережа за длинным общим столом склонился над картой, уперев в нее локти, и что-то там с любопытством рассматривал.

— Позавтракал? — спросил Костя.

— Откуда знаешь?

Капитан вздохнул устало:

— В окно видел, как ты в сторону столовой шел. А я вот и не ужинал, и позавтракать не успеваю. А все из-за тебя и твоей роты. Толстых опять работой загрузил. Уже голова чугунная, а делать приходится.

— Не торопись. Сначала нужно сменить принцип операции. Хитрость какая-то нужна. А то уже все знают и говорят о том, что прилетел капитан Ветошкин, чтобы зарезать эмира Омахана.

— Прямо так и говорят?