Книга Избранник. Борьба духов - Мики Лазович

Мама пала в подобие комы. Все слышала, понимала, что говорят, но не могла ни слова сказать. Это состояние продлилось десять дней. А мне в это время, когда плакал, давали разбавленное козье молоко.

Позже рассказывали мне, как дед после родов взял меня на руки и сказал:

«Будет жить, мой Парапанац[14]».

Позже он так и называл меня – Парапанац. Дед использовал всю свою целительную мощь, и скоро маме стало намного легче. Когда все успокоилось, он обратил внимание на некоторые мелочи, которые заметил в тот день, когда отец привез маму к нему. Это произошло с ним или из-за падающего снега, или из-за боли, которую чувствовал у мамы. Дед не смог направить свое воздействие на сознание отца, а позже – и на коня. Теперь пришло время заняться решением этой проблемы. Удалился из дома и начал тренироваться. Холод ему не мешал достичь желаемого результата. Наконец, это ему удалось. Знал, что только в одном месте невозможно ему проявить свои способности, – это нужник во дворе. Он был удален на примерно пять десятков метров от дома, чтобы летом от него не чувствовался смрад. Много раз дед пытался это делать там, но не получалось. Тогда явился ему его дед Димитрий, который был прежним Избранником. Объяснил, что напрасно мучается. Оттуда никогда не суметь направить воздействие на сознание и никогда не увидеть ни одной картинки ясновидения. Этот дар, которым деда располагает, есть дар от Бога, и он, как просветленная личность, с такого поганого места не сможет его использовать или контролировать.

Через десяток дней мама уже понимала, что происходит вокруг нее, и участвовала в разговорах. Все чаще брала меня на руки. Мамочка вспоминала своих детей и впадала в депрессию. Начала меня кормить, но не имела достаточно молока, и мне продолжали давать разбавленное козье или коровье. Так я родился, и так прошли мои первые дни. Из-за всего того, что произошло, а также забот о маминой жизни, никто из очевидцев не запомнил точную дату моего рождения. Записали меня лишь пару месяцев позже, так что я отмечаю день рождения пятого января.

А там, в доме, в тот день, когда отец был в пути, собрались те же родственники, много раз создававшие ссоры и проблемы. Когда увидели в холодном доме троих плачущих и голодных детей, пожалели их и принесли им из своих домов кто что мог, чтобы накормить. Кто-то принес дров, кто-то хлеб, кто-то яйца, молоко, мясо, а один принес сладости. Разожгли огонь и накормили голодных детей. Когда дети наелись, получили сладости и рассказали, как их отец каждый день бьет маму и обвиняет за все плохое, что происходит в их семье.

«Сейчас увел ее куда-то далеко, и теперь не увидим ее никогда!» – пояснил старший и начал реветь.

С ним вместе начали плакать и двое других, как и многие пришедшие к ним в дом. Один из них говорит:

«Люди, подумайте о душе! Посмотрите, что мы наделали из-за нашей глупости? Уничтожили целую семью, и только бог знает, что будет с этими малышами и с их беременной матерью. Большой грех совершили. Я первый хочу, когда Неджелько вернется, прийти к нему, извиниться и сказать, что мы зашли слишком далеко. Хорошо бы было всем собраться и во всем ему помочь. Посмотрите, какая здесь нищета и бедность. Мало ему того, что родная мать прогнала его из дома без наследства и денег, а еще и мы навалились на него. Из-за нас прогнал жену и оставил этих троих малых детей без матери».

Все молчали как онемевшие. Стыдно было им поглядеть друг другу в глаза. Разошлись по домам. Когда отец измученный и мокрый вернулся домой, было на что посмотреть. Когда уводил маму, в доме не было ничего. Ни дров, ни еды. Теперь в доме стало тепло и появилось много всего. Старший сын начал рассказывать ему, что случилось, и тут кто-то постучал в дверь. Отец открыл и увидел замерзшие лица своих родственников. Позволил им войти. Сесть было некуда. На кухне было всего четыре стула, а их было семеро. Предложил им, и они расселись по стульям и на кровати. Один из них от имени всех начал говорить:

«Мы увидели, к чему привела наша глупость. Мы собрались и пришли просить простить нас и этим детям опять вернуть мать, которая не виновата в нашей глупости».

Для отца не хватило стула, и он сел на бревно, находящееся в углу. Не было, чем угостить их, и выпивки никакой в доме не имел. Отец смотрел на них и как будто не понимал ни слова. Вдруг всем на удивление начал смеяться. Потом его смех перешел в плач. В нем было все: страдания, беспомощность, печаль, боль и разочарование, которые накопились в нем за эти два года. Хотел всем сказать о том, как ему тяжело, но только из-за огромного напряжения, находящегося в нем, начал кричать. То смеялся, то плакал, то кричал, и, в конце концов, всех прогнал из дома. Все увидели, что дьявол сделал свое дело, и отец перенес нервный срыв. Вызвали скорую. Когда пришли врачи и увидели, в каком состоянии он находится, то сразу увезли в больницу.

Те же родственники, из-за которых он попал в такое положение, принялись заботиться о детях, которые остались одни в доме. Некоторые принялись искать маму, чтобы как можно быстрее вернуть ее, но в горное село весть дошла только через двадцать семь дней. Выздоровление отца продлилось больше полутора месяцев. Дед привез меня и маму домой. Позже, когда я немного подрос, дед мне рассказывал, что братья и сестры нас не узнали. Тогда мама взяла их на руки, и дети инстинктивно почувствовали свою мать. Дед на двух конях привез разных продуктов.

На следующий день вместе с мамой они поехали в больницу навестить отца. Из-за таблеток и уколов он чувствовал себя намного лучше. Сейчас с ним можно было говорить обо всем. Опять стал таким же, как когда-то, хорошим мужем. Мама спрашивала, приходил ли кто навестить из его родных.

«За все это время, которое провел здесь, единственно вы двое посетили меня, а ведь я больше всех виноват перед вами. Гацо, прошу тебя простить меня, она мне жена, и ее обязанность меня прощать, если не из-за меня, то ради малых детей».

«Оставь это, Неджелько. Не стоит упоминать этого. Был бы ты здоров и пораньше выписался отсюда, все остальное пустяк», – ответил ему дед, в то время как мама утирала слезы.

На лице отца засияла улыбка как когда-то в начале их брака, когда были счастливы. Он рассказал им о том, как родственники собрались, чтобы просить прощения у него, когда увидели, до чего довели их поступки. Тогда отец обещал им, что больше не будет пить. И ему было жаль того, как он вел себя, когда был у деда. Это болезнь и нервное напряжение сделали с ним такое. Через два часа, когда хорошо и обо всем поговорили, дед и мама отправились к доктору узнать о его состоянии здоровья и когда отпустят домой. Доктор рассказал, что состояние психики отца переменчиво. Некоторое время отлично, понимает то, что говорит и делает, но бывает, полностью теряется, не знает, где находится, что говорит. Его лечение продлится еще десять-пятнадцать дней.

На следующий день дед направился назад, а мама осталась заботиться о нас. Помогали и родственники, но было достаточно продуктов, привезенных дедом. Так мы беззаботно жили все время отцовского лечения. Наконец, мама отправилась забирать отца из больницы, а мы остались ждать дома. За эти пятнадцать дней никто из его родных не приходил навестить его. Не навестила его и мамина сестра, которая изо всех сил трудилась выдать за него свою сестру.