Книга 8 декабря 1980 года. День, когда погиб Джон Леннон - Кит Элиот Гринберг

Даже в самых мягких работах Леннона всегда заметна боль. Строка «со мной на дереве нет никого» выражает детскую уверенность Джона в том, что его никто не понимает.

Когда в 1967 году вышел «Сержант Пеппер», все четверо «битлов» сменили имидж — стали ярко одеваться, отпустили усы и бороды. Повсеместно вошли в моду круглые очки — только потому, что их носил сам Леннон. На обложке на переднем плане стоят «Битлз» в ярких атласных мундирах, похожих на форму Армии спасения, а за ними — такие личности, как Зигмунд Фрейд, Карл Маркс, Мерилин Монро, Льюис Кэрролл, Боб Дилан, бывший ливерпульский футболист Альберт Стаббингс. По правую руку Леннона склонили головы «Битлз» разлива 1964 года, в темных костюмах, с прическами моп-топ, похожие то ли на восковые фигуры, то ли на призраков.

Леннон просил разместить на коллаже Иисуса Христа. Но после демонстративных сожжений альбома в южных штатах ему решительно отказали.

За сиянием обновленных «Битлз» прятались болезненные тексты Джона Леннона, с головой ушедшего в самокопание. Его пока что жену Синтию еще ждет публичное унижение, но Джон уже сожалеет о том, как плохо он обращался с женщинами. Например, в песне «Getting Better», навеянной фразой Джимми Никола, не раз звучавшей во время его недолгой работы с «Битлз», Леннон признает: «С женщиной своей я был жесток / Бил ее и взаперти держал».

— Да, таким я и был, — скажет он потом журналу «Плейбой». — Со своей женщиной я обращался жестоко, распускал руки. Не мог выразить свои чувства словами, поэтому и бил ее. Я дрался с мужчинами, бил женщин. Вот почему теперь я все время говорю о мире. Самые жестокие люди первыми стремятся к любви и миру. Мы тяготеем к противоположности.

С пистолетом в кармане, стоя перед Дакотой в ожидании Джона Леннона, Марк Чепмен листал «Над пропастью во ржи». Он и не пытался скрывать, что одержим Ленноном — ни внешностью, ни поведением он не выделялся из толпы фанатов. В первый приезд сюда, с месяц назад, он обошел здание кругом, пообщался с охраной, оценил, можно ли заметить в окне Джона или Йоко. Но так и не понял, какие из окон ведут к ним в квартиру. Но даже встреть он Леннона на улице, он бы не смог так сходу осуществить свою фантазию.

По законам Нью-Йорка нельзя просто зайти в оружейный магазин и купить патроны тридцать восьмого калибра.

Теперь он был полностью укомплектован. Поначалу он хотел было остановиться в YMCA, но тогда бы в прессе написали, мол, Чепмен жил в дешевой комнате рядом с наркошами и извращенцами, а это никуда не годилось. «Шератон» — вот его выбор. Там портье и коридорный говорили ему «сэр». И видели в нем не какого-нибудь проходимца, а дорогого гостя.

Даже таксисты принимали его всерьез. Как-то на выходных он перед Дакотой поднял руку, и к нему сразу же рванула машина. Похоже, водитель принял его за обитателя этого дома. Не так уж и нереально, подумал Чепмен, жить рядом с Ленноном.

— Вам куда?

— Гринвич-виллидж.

Водитель свернул в нужном направлении.

— Столько дел, зашиваюсь, — поведал Чепмен.

— Чем занимаетесь?

— Инженер звукозаписи. А работаю над… только обещай никому не говорить.

Таксист кивнул.

— Особый проект. Пол Маккартни и Джон Леннон снова играют вместе. Я как раз был у Леннона, обсуждали технические вопросы.

24 августа 1967 года Махариши читал в Лондоне лекцию о Трансцендентальной медитации. Трое из «битлов» пошли туда как живая реклама и мероприятия, и движения в целом. Джордж явился с женой Пэтти, Пол с подружкой Джейн Эшер, а Джон с Синтией. На следующий день репортеры ломанулись всей толпой смотреть, как четверо «битлов», Мик Джаггер и Марианна Фейтфул садятся на поезд до Бангора, Уэллс, где должен проходить семинар. В толпе Синтия потеряла Джона. Поезд уже отходил, когда один фотограф заснял миссис Леннон, рыдающую на платформе.

Потом она скажет, что в тот самый момент почувствовала себя брошенной. Брайан Эпштейн обещался тоже подтянуться, как закончит дела в Лондоне — он договаривался об аренде театра Сэвилл для концерта Джими Хендрикса. Пока «битлы» общались с гуру, домохозяйка Брайана заметила, что он весь день не выходит из спальни. Встревожившись, она позвала его по имени, постучалась, не дождавшись ответа, зашла в комнату, где лежало бездыханное тело тридцатидвухлетнего менеджера.

Успех в жизни Брайана — раскрутка сети магазинов, потом превращение «Битлз» в денежный станок — шел рука об руку со стыдом за сексуальную ориентацию. Пока «битлы» экспериментировали с различными веществами, Эпштейн предавался собственным порокам, проигрывал тысячи фунтов за раз в азартные игры, подсел на амфетамины и другие таблетки. Во время турне музыканты часто не знали, где пропадает Брайан, но замечали, что его одолевает депрессия. За две недели до смерти репортер из журнала «Мелоди Мейкер» спросил у него, чего он больше всего боится.

— Одиночества, — ответил Эпштейн. — Хотя в известной степени одиночество — дело наших собственных рук.

Во время записи «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band» Брайан лег в больницу. Но едва альбом вышел, он снова с головой окунулся в атмосферу невоздержанности, чем отличались «битлы» на пике психоделической фазы. Чтобы заснуть, каждый вечер он пил успокоительное, карбитрал. Организм настолько привык к лекарству, что Эпштейн принимал максимально допустимую дозу.

Вскрытие показало, что Брайан умер по неосторожности, от передозировки снотворного, хотя многие верят, что его саморазрушение дошло до логического финала.

После нескольких дней занятий у Махариши обычно скептичный Леннон заявил прессе, что обрел в медитации «уверенность, необходимую, чтобы пережить потрясение». Харрисон, сильнее всех ударившийся в мистику, неоднократно повторял, что «смерти нет, умирает только тело. Мы знаем, что с ним все хорошо. Он вернется, потому что так сильно мечтал о счастье и блаженстве».

Не прошло и месяца со дня смерти Эпштейна, как в Англии узаконили гомосексуальные отношения. Возможно, проживи он дольше, успел бы почувствовать себя нормальным человеком. Джон, которого многие считали объектом страсти Брайана, увековечил его память в песне «You've Got to Hide Your Love Away», и сам записал ее на двенадцатиструнной гитаре.

Через неделю имя Марка Дэвида Чепмена прогремит на весь мир.

Эта мысль грела Чепмену душу. Он третий день ждал под окнами Дакоты. Развязка приближалась. Но хватит ли ему смелости убить Леннона? Может, лучше совершить другой поступок, не менее впечатляющий? Марк почувствовал, что его самого смерть больше не страшит. Если его над трупом Леннона застрелит полицейский — так тому и быть, он все равно навеки войдет в историю.

Но что, если он не встретит Леннона? Все остальные фанаты, торчащие перед Дакотой, уже видели кумира, а Марк второй раз в Нью-Йорке, почему Леннон вечно от него ускользает? Может, сама судьба стоит у него на пути?

Но уехать ни с чем Марк не мог. Он не умрет в безызвестности. Если он не сумеет убить Леннона, есть и другие варианты. Например, пойти на экскурсию в голову статуи Свободы и спрыгнуть вниз.