Книга Маршак - Матвей Гейзер

Как уже говорилось, Маршак не отличался крепким здоровьем. В упомянутом выше письме он сообщает Стасову: «Грудь у меня болит, болит сильно — не знаю, что дальше будет». Надо ли говорить о реакции Стасова. Он тут же обратился к барону Гинзбургу с просьбой помочь С. Маршаку.

В начале весны 1903 года Гинзбург повез Маршака в Осиповку — местечко на Подолии. Лечение в Осиповке принесло пользу, но, увы, ненадолго.

«Здоровье мое было совершенно поправилось, но вдруг вчера опять хлынула кровь. Думаю, что к концу лета все поправится», — пишет юный Маршак Стасову. И еще сообщает в этом письме: «У меня есть урок. Я занимаюсь с бедным еврейским мальчиком. Он удивительно хочет учиться. Занимаюсь и сам. Читаю немного, так как здесь очень мало книг. Из Петербурга получаю много писем. Какая чудная вещь Толстого: „Девчонки умнее стариков“. В какие красивые формы облекает он правду. Какая чудная наблюдательность. Как просто все, безыскусственно. Да разве хоть кто-нибудь из русских писателей писал так правдиво и так художественно!»

Письма Маршака подсказали В. В. Стасову неожиданную мысль, которую он изложил в своем послании юноше от 26 апреля 1903 года: «А знаешь, что я тебе скажу (впрочем, это будет, кажется, не новость, а повторение того, что уже раз или два тебе прежде говорил): не знаю, ошибаюсь я или нет, а мне все кажется, что ты будешь главным образом не прекрасным стихотворцем, а превосходным прозаиком. Ведь бывает же иногда с людьми: начинают со стихов, а потом съезжают на прозу, и оказывается, что это-то и есть настоящая их сила и власть… Пускай решает время».

Дружба юного Маршака с Великим Стариком В. В. Стасовым — явление само по себе уникальное. Вот отрывок из письма Маршака к своему брату Моисею от 23 августа 1904 года: «Спешу поделиться с тобой моей новой радостью… Вчера Владимир Васильевич (Стасов. — М. Г.) сказал мне, что вечером у него будет обед, на который приедет много гостей, между прочим, Репин, Максим Горький, Федор Шаляпин, Глазунов, Гинзбург, Блуменфельд (композитор) и многие другие. Мы составили шуточный адрес (я написал стихи, а Гинзбург разрисовал)»:

То не бор шумит и не гром гремит, В бурю грозную, в полночь темную: Это голос Федора Великого, Славного богатыря Ивановича… Загреми же ты! — мы послушаем, Задрожим, как лист в бурю по ветру…

Это был экспромт. А настоящие стихи-воспоминания об этом вечере Маршак написал спустя много десятилетий. Вот уж воистину — не все предается и поддается забвению.

Маршак уже на склоне лет воздвиг поэтический памятник тому незабываемому дню:

Дождь барабанит в тишине По зелени садовой. А он племянницам и мне Читает вслух Толстого…

Во дни рождений, именин На стасовском рояле Когда-то Римский, Бородин И Мусоргский играли.

Тревожил грузный Глазунов Всю ширь клавиатуры, И петь весь вечер был готов Под шум деревьев и кустов Шаляпин белокурый.

И еще из воспоминаний Маршака об этой встрече на даче у Стасова: «Шаляпин обнял меня и поцеловал… после обеда Стасов предложил мне прочесть что-нибудь. Я прочел: „Рече Господь“, „Франческа да Римини“ и „Из Исайи“».

…О, как вы пали. Лежите в пыли, Молите Бога о сытом покое… Больно Мне, стыдно за рабство людское, Жалкие черви земли!

Дал Я вам по два орлиных крыла, Дал Я вам синюю глубь небосклона, — Кровлей прикрылись вы: слишком бездонна Вечная даль вам была!..

Я развернул вам безбрежную степь, — Вы ж возвели эти стены!.. Дал Я вам дух Свой — огонь вдохновенный… Был он всесилен, как царь над Вселенной, Вами закован он в цепи!..

22 августа 1904 года запомнилось Маршаку еще и тем, что в этот день в доме у Стасова он познакомился с Горьким. «Горький взял меня крепко за руки, усадил около себя, стал гладить мою руку и сказал: „Будем переписываться“ ». Услышав в тот день стихи юного Маршака, расчувствовался до слез. Со слов Стасова он знал о плохом состоянии здоровья Маршака и предложил:

— Хотите жить в Ялте? Мы с Федором это устроим. Верно, Федор?

— Непременно устроим, — весело отозвался Шаляпин. Через некоторое время Горький вызвал Маршака в Ялту. Знакомство с Горьким перешло в настоящую дружбу. С тех пор в дни радости и успеха, в самые трудные, трагические минуты жизни Горький и жена его Екатерина Павловна были для Маршака талисманом. Алексея Максимовича Маршак запечатлел в стихотворении «Молодой Горький»:

Он сухощав, и строен, и высок, Хоть плечи у него слегка сутулы. Крыло волос ложится на висок, А худобу и бледность бритых щек Так явственно подчеркивают скулы…

На нем воротничков крахмальных нет. На мастера дорожного похожий, Он в куртку однобортную одет И в сапоги обут из мягкой кожи.

Таким в дверях веранды он стоял — В июльский день, безоблачный, горячий, — И на привет собравшихся на даче Басил смущенно: «Я провинциал!»…

Товарищ мой открытку мне привез, Где парень молодой в рубашке белой, Назад откинув прядь густых волос, На мир глядел внимательно и смело…

Не гостем он приехал в Петроград, Хоть и зовет себя провинциалом. Вербует он соратников отряд И властно предъявляет счет журналам…

Написаны эти стихи были в 1954 году, то есть через пятьдесят лет после встречи Маршака с Горьким. Впечатления от этой встречи оказались неизгладимыми. Впрочем, как и встреча с Великим Стариком Стасовым.

В. В. СТАСОВ: «ТЫ НИКОГДА НЕ ПЕРЕМЕНИШЬ СВОЕЙ ВЕРЫ…»

В. В. Стасов считал первостепенной обязанностью художника-еврея творить в национальном духе: «Нет искусства без национальности… Эти самые объевропеенные евреи, сколько они способны представить миру оригинальных мыслей, самобытных ритмов и никем не тронутых нот душевных… Или еврейская национальность кажется им… бедною, или тем в ней мало в ее старой и новой истории…»

Не без вляния В. В. Стасова (а может быть, оно было решающим) в творчестве Маршака появилась еврейская тема. Вот что писал Стасов в первом своем письме (15 августа 1902 года) своему пятнадцатилетнему другу: «…Первое — что ты никогда не переменишь своей веры, какие бы ни были события, обстоятельства, люди и отношения;

Второе — что ты будешь искать все более и более правды и жизни, и будешь все более и более чуждаться риторики, красивых, но праздных слов и картин, пустых фейерверков и цветных иллюминаций (— палач, произносящий риторические речи, действующие лица, произносящие рацеи по 20, по 50 строк!!);