Книга Анна Самохина. Роковая женщина советского кино - Юлия Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на то, что не во всех ролях Самохина должна была играть роковую женщину, эдакую секс-бомбу, так получалось, что она неосознанно транслировала сексапильность, возможно, даже не до конца оценивая поражающие способности своей ауры. В Анну влюблялись всегда. Ее любили все партнеры, с которыми ей приходилось работать вместе. В нее были влюблены режиссеры и операторы, да что там говорить, даже простые зрители, которых Самохина не могла разглядеть в темном зале театра или за экранами телевизоров, в их квартирах.
Однажды к Анне подошла разгневанная дама: «Мой муж вас так любит, что меня бросил. Это вы виноваты в моем горе!» – «Да я же не знаю вашего мужа! – Анна не знала и женщины с которой говорила. Да и в городе, в котором она на тот момент находилась со съемочной группой, она была впервые. – Я в глаза его не видела!» – «А вам и не надо видеть! – горько усмехнулась женщина. – Достаточно, что он видел вас…»
1995 год открывается для Самохиной фильмом «Бульварный роман», снятым по повести Валентина Пикуля «Ступай и не греши». Режиссер Василий Панин.
В начале XX века состоялся громкий судебный процесс по делу Ольги Палем (Анна Самохина). Родившись в многодетной еврейской семье, девушка была вынуждена уйти из дома, так как отец принуждал ее выйти замуж за нелюбимого человека. В результате Ольга стала содержанкой богатого старика, а потом бросила его ради любви к студенту Александру (Валерий Смецкой), которого она в конце концов и убила, не выдержав унижений.
1996 год. Анна участвует в съемке фильма «Театр Чехонте. Старые знакомые. Картинки из недавнего прошлого». В основе телеспектакля режиссера Игоря Масленникова – ранние рассказы А. П. Чехова, печатавшегося в журналах под псевдонимом Антоша Чехонте: «Сирена», «Ушла», «Живая хронология», «Психопаты». Самохина задействована в эпизоде «Ушла» в роли жены Петра Николаевича.
«А вам и не нужно его видеть… Достаточно того, что он видел вас…»
Кроме нее в телеспектакле снялись такие корифеи сцены и экрана, как Олег Басилашвили, Михаил Светин, Всеволод Кузнецов, Геннадий Богачев, Лариса Гузеева, Евгений Лебедев, Светлана Крючкова.
Этот фильм – как глоток воздуха: в девяностые годы, когда на первый план вышли бандитская тема и тема эротики, так приятно было снова соприкоснуться с классикой.
Я провела остаток ночи за просмотром этого фильма, поставив себе за правило смотреть хотя бы по одному фильму Самохиной в день. Понятно, в книгу такая прорва материала не войдет, но я пишу, мне необходимо освежить восприятие. Кстати, когда смотришь фильм для удовольствия – это одно, а когда преследуешь конкретную цель, например, прицельно изучаешь работу определенного актера – совсем другое.
Наутро я почувствовала себя совершенно разбитой и даже не пошла на завтрак – непростительная роскошь для человека, у которого этот самый завтрак включен в стоимость номера. Голова болела, поясницу ломило, ноги сделались тяжелыми, каждый шаг отдавался болью в пояснице. Как некстати. Вообще почки у меня своеобразные: с двенадцати лет, как узнала об их существовании, так они регулярно напоминают о себе. Впрочем, моя поездка подходит к концу, а дома, как говорится, и стены помогают. Вечером поваляюсь в горячей ванне, надену шерстяные носки, авось и отпустит.
На этот раз прогулка оказалась просто ужасной, дул пронизывающий ветер, в котором слышались обещания новых неприятностей. И еще дурацкая мысль, что вот ей 47 лет, и мне столько же…
Игорь Федорович Масленников – советский и российский кинорежиссер, сценарист, продюсер, народный артист РСФСР (1987), лауреат Государственной премии России (2001)
«Она встала ко мне на учет осенью прошлого года. Вид у нее был тогда цветущий, трудно было поверить, что на самом деле она так больна – самая последняя стадия. Когда ее выписывали, я даже не ходил с ней прощаться – тяжело было на душе», – прочла я, едва открыв планшет[32].
Я сидела в кафе недалеко от Карлова моста, с круассаном и крошечной чашечкой эспрессо, руки задрожали, невольно взгляд нашел зеркало на стене. Как назло, вид у меня в этот момент был самый что ни на есть цветущий, даже румянец от долгой пешей прогулки появился. М-да, вот именно так все и начинается. Правильно говорит О’Санчес: «Параноик, не будь беспечен!». Впрочем, все это бред, самовнушение, а никак не перст судьбы.
Да и ничего такого страшного я пока что, даже гадая на планшете, не нашла, причину смерти Самохиной я и раньше знала. А что она в снах летала… так я тоже летаю. Только вот планеты, покрытой рыбьей чешуей, ни разу не встречала, и человека на ней, похожего на Иисуса, тоже… Так, может, я в другом направлении летала. Карты ведь еще никто не нарисовал. Кстати, я же еще не выяснила, что это был за персонаж. Я была уверена, что нужная статья найдется сама собой. Так и получилось.
«– И кто это был?
– Ангел-хранитель. Я потом с ним еще встретилась. Лежала больная, смотрела в потолок и думала о каких-то совершенно будничных делах. И вдруг вижу на потолке этого человека. Я не спала и не бредила, это совершенно точно. А мне же еще с того раза запало, что он на Христа похож. Поэтому первым делом я его мысленно спросила: „Ты Иисус Христос?“. „Да нет, – отвечает, – нас таких много. Вы все между нами поделены, и я тебя выделил среди многих. Ты вот болеешь сейчас не просто так, а сама знаешь, почему“. Я подумала и поняла: знаю… Потом позвонила экстрасенсу, и она сказала: „Это твой ангел-хранитель!“. Кстати, для того, чтобы соприкоснуться с параллельным пространством, совершенно не обязательно к экстрасенсу обращаться. Например, у моей сестры в доме живет барабашка».
«Для меня главное – три-четыре раза в год куда-нибудь съездить. Очень люблю Китай и Индию, вообще, меня манит Восток. Вот на это мне не жаль ни времени, ни денег. Накоплю определенную сумму и, вместо того чтобы прятать ее в кубышку и копить на какую-то собственность, еду смотреть мир».
Только барабашки мне теперь и не хватало! Больная, в чужой стране. Анна знала причину своей болезни, а я? Из сочувствия, что ли? Что же все-таки за неудобные люди эти актеры/писатели/художники – в общем, люди искусства. Любую роль на себя берем, словно иначе нельзя, словно не получится с холодным носом пройти рядом с героиней, не влетев с ней за компанию во все тяжкие. Почему нельзя просто изучать материал, чтобы ни в кого не превращаться?
