Книга Хрустальная удача - Питер Марвел

Он с тоской подумал о пустой серебряной фляге, бесполезно болтающейся у него на поясе. Когда была вода — ее не было, когда появилась она — не стало воды. Самый неизменный закон бытия.

Кроуфорд облизал соленые от пота запекшиеся губы и принялся медленно откапывать сундук. Вытащить его он даже не надеялся. Он просто хотел открыть его и посмотреть, что внутри.

Солнце зашло, и, изнемогая от жажды и голода, Фрэнсис без сил рухнул на песок возле сокровищ.

Очнулся он с первыми лучами солнца и твердо решил вернуться назад. Умереть над кладом не входило в его планы, и лучше было вновь потерять клад, чем собственную жизнь.

Он снова прополз на четвереньках до нижней пещеры. Затем, собравшись с силами, Кроуфорд предпринял спуск по ненадежной лестнице. Ноги его дрожали, и примерно на середине он сорвался, едва не переломав себе все кости. Но вскоре перед ним сверкнули зеленые воды озера. Утолив жажду, Кроуфорд задумался. Все, что случилось до того, как он проник в пещеру, он постарался выкинуть из головы. Не навсегда. Лишь до тех пор, пока не доберется до цели. А уж потом он вспомнит все, потому что никогда ничего не забывает.

Вернулся обратно он только на следующий день. С ним был запас воды, несколько зажаренных лягушек и съедобные коренья. Еще с ним были палки, которые он намеревался использовать как рычаги.

К вечеру сундук был откопан полностью и стоял на дне ямы трехфутовой глубины. Кроуфорду при помощи ножа удалось открыть проржавевший замок, и теперь он собирался откинуть крышку.

Сундук был полон обветшавших кожаных мешочков, каждый из которых содержал в себе жемчуг, разложенный по размерам, нешлифованные изумруды, некоторые прямо с породой, и золото. Золота было больше всего — золотые браслеты, подвески, статуэтки божков и зверей, диски, ножные украшения… Здесь было много всего, но, роясь в мешочках, Кроуфорд искал то, ради чего Рэли пошел на это безумие. И он это нашел. На дне сундука, тщательно завернутый в кожу, лежал безупречной выделки, абсолютна прозрачный, будто стеклянный череп. Он был как настоящий, и на мгновение Кроуфорд почувствовал себя безумным датским принцем, разрушившим целый мир ради мстительной прихоти мертвеца.

Он взял череп в руки и повернул его к лучам заходящего солнца. Лучи прошли сквозь него, размылись, разбились на спектр и вновь собрались. В глазницах тускло сверкнул свет, и на мгновение Кроуфорду почудилось, что оттуда на него смотрит чей-то чужой и могучий разум…

Но, торопясь успеть до заката, Кроуфорд быстро замотал череп кожей, прибавил к нему мешочки с жемчугом, изумрудами и золотом и, захлопнув крышку сундука, торопливо забросал яму песком.

Он еще вернется сюда.

Потом он раздвинул лианы и шагнул на отвесный уступ. Еще вчера он обнаружил, что от пещер прокаженных его отделяет всего десяток футов отвесной скалы, соединенной с пещерой узким природным карнизом. Скорее всего, раньше это была целая сеть пещер, соединенных туннелями, но ход к сокровищам замуровали. А ведь дона Фернандо отделяло от клада всего несколько футов каменной кладки.

Ступив на то самое место, где он стоял в тот роковой день и откуда совершил прыжок вниз, Кроуфорд рассмеялся. Он не видел себя и не знал, что волосы его побелели, а лоб прорезали морщины. Он все равно победил. Он вернулся.

* * *

Ему везло. Французскую часть Эспаньолы он пересек верхом, выменяв одну из жемчужин на лошадь в первой же попавшейся по пути деревне. Кроуфорд устал, был голоден и хотел спать, но не останавливался ни на минуту. К утру он достиг побережья. Кроуфорд еще лелеял слабую надежду, что сумеет застать французский фрегат. Каким образом он мог бы попасть на него, это был отдельный вопрос. Но французы уже давно подняли якоря. Кроуфорду пришлось потрудиться, пока он отыскал рыбака, согласившегося переправить его на Тортугу. Кроуфорд расплатился с ним, отдав ему лошадь вместе с упряжью. В тот же день он был на Тортуге. Седина и отросшая борода сделали его неузнаваемым.

Первым делом он кинулся в свою хижину — туда, где жила На-Чан-Чель. Кроуфорд не знал, о чем он будет сейчас с ней говорить, какой вопрос ей задаст, но ему было совершенно необходимо встретиться с ней, заглянуть в ее непроницаемые, темные как ночь глаза. Кроуфорду казалось, что тогда он поймет нечто важное, без чего ему уже никогда не будет покоя.

Но его дом был пуст. Индианки и след простыл. Жила она более чем аскетично, поэтому выяснить, ушла она насовсем или отправилась в гавань купить рыбы на ужин, было невозможно. Соседи ее не видели. Разыскивать женщину Кроуфорду было некогда. Он лишь в глубокой задумчивости еще раз обошел пустой дом; хмурясь, обшарил все углы и наконец ушел, так и не разрешив загадки.

Ему хотелось еще немного побыть мертвым. Поэтому, разузнав, что «Голова Медузы» в гавани и собирается скоро отплывать, он выкинул Харта из головы. Гораздо больше он думал о том, что, собственно, в свете последних событий изобразил его веселый дед Уолтер Рэли лимонным соком. Однако, справедливо рассудив, что у Уильяма сейчас больше возможностей этим заняться, Фрэнсис задумался о том, как ему связаться с покровителями. Лукреция мертва, у него есть сын, значит необходимо честное имя в Англии. Вот это, пожалуй, сейчас по-настоящему заботило Роджера Рэли.

Глава 6

Блажен, кто узрит незримое

Тортуга

Неприятная и, в сущности, довольно пустая беседа с Робером д’Амбуленом неожиданно помогла отцу Франциску упорядочить собственные мысли и определиться с последовательностью грядущих действий. Трактат преподобного да Сангры, сокровища, карта, морион, пленница, до сих пор не пойманный Уильям Харт, наконец, сам бестолковый француз-лекарь — все уложилось в более-менее связную картину. К осуществлению своих планов профос приступил немедленно.

Самым простым оказалось обследовать вещи Лукреции: достаточно было добавить несколько капель опийной настойки в питье пленницы. Отец Франциск угадал верно: черное зеркало хранилось в одном из отделений несессера. Приказав вернуть шкатулку с оставшимся содержимым на место, он с любопытством рассматривал добычу, попутно размышляя, каким образом с помощью куска шлифованного камня жрецы получают власть над духами.

Богатая библиотека миссии, оставшаяся на Кубе, пришлась бы весьма кстати: фолиантов по чернокнижию там хранилось в избытке. Теперь же снедаемому нетерпением профосу оставалось довольствоваться разрозненными сведениями из труда отца Томмазо.

Беда профоса была не только в том, что он не имел под рукой достаточного количества книг, но и в том, что он и имеющиеся читал невнимательно, пропуская по несколько страниц. Тем не менее он убедился, что морион действительно считают камнем магов и прорицателей. Отец да Сангра добавлял, что даже отпетые дьяволопоклонники побаиваются сверхъестественного могущества, заключенного в черном камне. Одолевая собственные силы чародея, морион способен полностью подчинить своего хозяина. «Камень также облегчает общение с миром усопших, вызывает вещие сны, часто используется в некромантии…» — сведения опять сменились более чем подробными рассуждениями на данную тему. Дон Фернандо торопливо перелистнул страницы: ему был вовсе не интересен механизм насильственного вызова душ умерших из преисподней и уж тем более профос не собирался таким образом узнавать будущее.