Книга Полигон - Сергей Тюриков

Разведчик Бяков лихо уселся на передок повозки, Прошку пересадили рядом с боярином.

– Давай поезжай на поляну к вертолету, – скомандовал ему Симонов.

Наконец-то им за двое суток наблюдения и ожидания удалось захватить местного вельможу, о чем свидетельствовали его одежда и повозка с парой лошадей. С такой «добычей» можно было и возвращаться домой.

Бяков хлестнул вожжами по бокам лошадей и направил их по перелескам к вертолетам. Остальные разведчики бежали за повозкой.

Увидев разведчиков, Орлов и Зарубин запустили двигатели вертолетов.

– Ездового брать не будем, – распорядился Симонов. – Панин, поставь ему укол снотворного, пускай поспит до возвращения хозяина.

– Есть, – лихо ответил разведчик, доставая из нагрудного кармана аптечку.

3

Пленника сразу доставили в свободный кабинет в штабе и посадили перед столом, на котором установили две настольные лампы.

Боярин Калашников как внезапно отключился, так внезапно и очнулся.

Сидел он на мягком стуле в незнакомом помещении. В его лицо ярко светили два непонятных ему светила, от которых резало в глазах и выступали слезы. Он попытался встать, но ноги не слушались его.

– Кто такой? Откуда? – вдруг услышал он незнакомый голос, доносившийся из-за светил.

В голове пленника лихорадочно крутились невеселые мысли: «Где он и что от него надо?» Судя по обстановке, то были не лесные лихие разбойники. Он попытался что-то ответить, но не смог, так как пересохло во рту, язык словно онемел.

– Пить, – лишь с трудом выдавил он из себя.

Послышалось бульканье воды, и боярин увидел перед собой руку с кружкой, наполненной водой. Принял ее непослушными руками и жадно выпил содержимое. Казалось, никогда он такой вкусной воды не пивал. Наконец, немного успокоившись и совладав с собой, с волнением в голосе он начал рассказывать:

– Аз есмь боярин из града Ветлуг удельного князя Олега и княгини Ольги, Калашников Иван Силыч, с земель Великого Новгорода княжества Александра Невского.

– Как ладите с Ордой и рыцарями? – вновь послышался вопрос.

– Татарам-«нехристям» дань собираем каждую осень, а рыцарей-«супостатов» князь Александр на Неве хотя и побил, но все равно они одни или с польскими князьями лезут, то там, то тут разоряют наши земли.

Вдруг яркие светила потухли, и боярину стало легче, правда от этого какое-то время в глазах стояла темнота. Но постепенно зрение восстанавливалось. Проморгавшись и вытерев слезы, он увидел перед собой сидящих за столом четырех незнакомых людей. Боярин с интересом какое-то время рассматривал незнакомцев. Те были одеты в незнакомые ему пятнистые одежды.

Из-за стола поднялся по возрасту самый старший из них и подошел к боярину.

– Я, Дымов Владимир Иванович, старший здесь. Хочу встретиться с князем Олегом. Через три дня ровно в полдень буду ждать его на поляне у поклонного креста. Это от города недалеко, в пределах часа езды. Отказываться не советую. Если что не так, то гром и молния в княжеском дворе будут предупреждением. А вот это, – сменив жесткий тонна добродушный, – подарок от меня князю, – при этом полковник вложил в руки боярина хрустальную вазу, которую где-то раздобыл для этого случая в своих закромах прапорщик Старцев.

Пленнику только и оставалось, как молча кивать головой. Тут опять к его лицу прислонили какую-то тряпицу, после чего он отключился.

– Доставьте боярина туда, где взяли, – отдал распоряжение Дымов Симонову.

В комнату зашли два разведчика и, подняв под руки гостя, вынесли его наружу.

– А не грубовато с ним? – спросил Гришкевич у полковника.

– Да нет, майор. Мы сейчас – в другом мире, где уважают и боятся только силу.

Находившиеся в комнате Конев и Бухин с полковником спорить не стали.

«Может, оно и так», – подумали они.

Отправив боярина восвояси, Дымов распорядился после обеда вновь собрать комсостав.

В заполненный учебный класс к офицерам ровно в 14 часов вошли Дымов, Бухин, Гришкевич и Конев. Послышалась команда «Товарищи офицеры!», после которой присутствующие встали.

– Вольно, садитесь, – распорядился полковник. – Хочу сообщить вам последние новости. По результатам разведки установлено, что мы находимся в XIII веке. Для тех, кому это число ничего не говорит, уточняю, это времена правления Великим Новгородом Александра Невского.

По классу прошел шумок, офицеры переглядывались и пожимали плечами. Было видно, что они не совсем понимали происходящее.

– В связи с этим нам нужна дополнительная историческая информация. Нам известно, что майор Гришкевич историк по образованию, поэтому поручим ему подготовить информацию о той поре. Сколько на это надо времени? – полковник выразительно посмотрел на Гришкевича.

– Покажется странным, – начал поднявшийся с места майор, – но по Великому Новгороду в университете на пятом курсе я делал курсовую работу. Покопаюсь в нашей библиотеке, вспомню былое и думаю, к завтрашнему вечеру смогу подготовить информацию.

– На этом и порешим, – со вздохом облегчения подытожил совещание Дымов. – Завтра здесь же сбор в 17 часов, перед ужином. Товарищи офицеры! Все свободны.

Собравшиеся по команде поднялись со своих мест и стали расходиться.

4

Очнулся боярин от мелкой мороси дождя на лице. Открыл глаза и оглянулся. Он также сидел в своей повозке, а на передке сидел с вожжами в руках и спал Прошка. Кони стояли смирно на той же дороге и пощипывали траву.

– Почудилось или приснилось? – подумал боярин. Осмотрел себя, все было на месте. И вдруг у него чуть сердце не остановилось: рядом с собой он увидел в свертке вазу.

– Значит, все это произошло наяву!

У него опять затряслись руки и пересохло в горле.

Боярин в ярости схватил посох и что есть силы ударил им Прошку по плечу.

Тот от неожиданности спросонья встрепенулся и боязливо оглянулся на хозяина.

– Что спишь, собака! Давай разворачивай и гони домой.

Пошевеливайся, невежа.

Прошка с испугу и от барского гнева лихорадочно хлестанул плетью лошадей, которые перетаптываясь, стали разворачиваться и рысью понеслись обратно в город.

На улице уже темнело, когда повозка боярина примчалась к городским воротам. Стражники услужливо их открыли, пропуская с поклоном вельможу. Распугав по дороге встречный люд и домашних животных, весь в брызгах грязи, наконец, боярин подъехал к крыльцу княжеского терема. Спрыгнувший с передка Прошка помог хозяину слезть с повозки и принял от него овчинную доху. Калашников, опираясь на свой посох, стал подниматься на крыльцо, покрывая про себя матом свою поездку, непогоду, голдобины на дороге и встречу с незнакомцами.