Книга Черная книга времен - Леонид Влодавец

В это время ангел напомнил Тимофееву о своем существовании:

— Выходи отсюда помаленьку и запоминай дорогу…

— А как же Колька? — взволнованно произнес Андрюшка. — Эти гады, по-моему, что-то замышляют против него!

— Ничего особенного они не замышляют, — ответил ангел. — Просто решили вовлечь в свою компанию.

— Ну да! — недоверчиво нахмурился Тимофеев. — С чего это они такие добрые стали? Ни за что не поверю!

— Так или иначе, но отсюда ты ему ничем не поможешь, — заметил ангел. — Да и будь ты там, на месте, тоже не смог бы помочь. Они же здоровенные, сильные. Им всем по пятнадцать лет уже. Каждый из них может вам обоим накостылять — и очень больно. А вот если ты побыстрее «выйдешь» из этого дома и узнаешь, где он находится, то можешь потом позвонить Колькиным родителям и сказать, где их сын находится.

Андрюшка мысленно с этим согласился. Действительно, сидя у экрана, Кольке ничем не помочь. Даже крикнуть отсюда нельзя: мол, что ты, дурак, делаешь, не понимаешь, что ли, с какими подонками связался?

Стрелками он уже совсем ловко орудовал и «вышел» из комнаты достаточно быстро. Потом отыскал выход из квартиры на лестницу, «спустился вниз», но не напрямую, сквозь полы и потолки, хотя мог бы и так поступить, а «двигаясь по ступенькам». Это он для того сделал, чтобы получше дорогу запомнить. Наконец Андрюшка добрался до парадного и вышел в темный двор.

Двор этот был тот самый, где Карась себя королем считал и даже подати с чужих пацанов брал, если они через этот двор ходили. Кто не хотел в лоб получить, тот деньги отдавал. А кто не хотел и денег платить, тот просто двор стороной обходил, даже если путь вдвое длиннее получался.

Именно по этой причине Андрюшка через этот двор старался не ходить. Естественно, после того как с него Карась энд компани пятнадцать рублей сняли. Хорошо еще, что это его, лично Андрюшкины деньги были, которые он сэкономил от школьной дотации на питание. А если б мамины отобрали, то пришлось бы врать, что потерял. Можно, конечно, сказать правду и пожаловаться — только от этого еще хуже будет. Потому что если б мама заявила в милицию, то Карася и его дружков из-за пятнадцати рублей в тюрьму не посадили бы. Может, отвели бы в детскую комнату, где инспекторша по делам несовершеннолетних сделала бы им внушение. Мол, нехорошо поступаете, мальчики. Те бы все выслушали, сказали: «Мы больше не будем!» — и пошли по домам. Андрюшкиной маме эти пятнадцать рублей вернули бы, и все. Зато потом Тимофеева поймали бы где-нибудь и так отметелили, что мало не показалось бы. Даже убить могли бы — с них станется!

Сейчас, конечно, перемещаясь по двору виртуальным образом, можно было ничего не бояться. Зато дорогу запомнить оказалось не так-то легко, потому что заброшенный дом стоял в глубине двора и Андрюшка никогда прежде его не видел. Пришлось долго плутать между всякими там заборами, гаражами, бытовками и прочими постройками, прежде чем удалось выбраться на улицу, откуда Андрюшка уже хорошо знал дорогу.

— Ну вот, — сказал ангел, — можешь закрывать книгу. Теперь мы знаем, где находятся все три реликвии. Завтра твой дубль отправится в школу, а мы начнем помаленьку собирать реликвии…

В это время из прихожей послышался телефонный звонок. Мама, шаркая шлепанцами, подошла и сняла трубку. Тимофеев услышал:

— Але! Настя? Привет! Нет, Коля к нам не заходил. Не знаю, может, они с Андрюшей в школе встречались… Подожди, не вешай трубку, я сейчас уточню…

Мама двинулась к Андрюшкиной комнате. Ангел вновь приземлился на переплет книги и превратился в елочную игрушку, а сама книга — в коробку «Лего». Кроме того, с полки сам по себе взлетел учебник литературы — именно взлетел, а не свалился! Этот учебник распахнулся точно на том месте, где было напечатано стихотворение, заданное на дом. Учебник плавно опустился на стол перед Андрюшкой, и когда мама вошла в комнату, у нее не возникло сомнений в том, что ее послушный сын все время уроки делал.

СКАЗАТЬ ИЛИ НЕ СКАЗАТЬ?

— Учишься? — строгим голосом (главным образом для того, чтоб сын не расслаблялся) спросила мама.

— Да, — ответил Андрюшка. — Стихотворение учу.

— Это хорошо. Попозже ты мне это стихотворение прочтешь. А сейчас скажи, пожалуйста, ты из школы, как обычно, вместе с Нестеровым уходил?

— Нет, — помотал головой Андрюшка. — Его с утра в школе не было… Я думал, он заболел.

— Вот как! — нахмурилась мама. — Тут тетя Настя звонит, спрашивает, не заходил ли он к нам, волнуется. Девятый час уже, а его дома нет. И, как видно, вовсе не забегал домой, потому что рюкзака с учебниками и тетрадями нет.

Конечно, самое оно было бы именно сейчас сказать: «Я знаю, где Андрюшка! Он сейчас с Карасем и компанией пиво пьет в заброшенном доме». Ведь «выходя» из этого самого дома, Тимофеев именно так и собирался поступить.

И, наверно, Андрюшка именно так и поступил бы, если б его в самый последний момент не ужалила вредная мыслишка. Ведь если он так скажет, то первым вопросом, который ему после этого задаст мама, будет: «Откуда ты это знаешь? Ты тоже там был? Ты водишься со шпаной? Может, и 200 рублей, которые ты на «Лего» и игрушку потратил, вы своровали где-нибудь?!»

И что тогда делать? Рассказывать все подряд: про бабку, которая потеряла книгу, про то, как книга в ноутбук превратилась, про свое путешествие в заэкранный мир, в замок драконитов?… Ничего хорошего из этого не получится, это точно. Во-первых, мама может просто подумать, будто он врет. Но это еще не самое страшное. Гораздо страшнее выйдет, если она заподозрит, что сын у нее свихнулся под воздействием фильмов, которые по телику идут, или на почве компьютерных игр. Еще хуже, если маме взбредет в голову, будто у Андрюшки мозга за мозгу зашла под воздействием каких-нибудь наркотиков. Очень логично, кстати, подумать, что он тоже, угодив в компанию Карася, пил пиво, курил и какие-нибудь таблетки глотал. Точнее, насчет пива и курения она, возможно, и не подумает, потому что от них запах остается надолго, а вот насчет таблеток — обязательно. Что будет дальше?

А дальше мама наверняка потащит Андрюшку к наркологу, чтоб выяснить, какой такой дряни он наглотался. В больницу Тимофеева, возможно, и не положат, но мама возьмет его под такой плотный контроль, что он из дома дня три точно не выйдет. Отпуск за свой счет возьмет и даже в школу не отпустит. Какие уж тут поиски реликвий! А за эти три дня, как известно, должна судьба человечества решиться. Демон Зуубар обнаглеет и соберет реликвии сам, даже не побоится к распятию приблизиться.

Может, ангел и мог дать верную подсказку, что делать в такой сложной ситуации, но, будучи в данный момент пластмассовой елочной игрушкой, ничего произнести не имел права. Наверно, он мог бы ожить и объяснить маме, что и как, но боялся повредить ее здоровью. Взрослые вообще-то чудеса плохо воспринимают. Увидев, как игрушечный ангел начнет летать и коробка «Лего» сперва в книгу превратится, а потом в компьютер, мама подумает, что с ума сошла, или действительно умом тронется…