Книга Меч дьявола - Мэттью Хаффи

– А как получилось так, что ты стал изучать все то, что связано с богами?

– Не с богами, а с одним-единственным истинным Богом. Аббат Фергас говорит, что никаких других богов нет. – Кенред улыбнулся. – Я знаю, что понять это трудно.

Беобранд отнюдь не считал, что это трудно. Он полагал, что это просто какие-то глупости. С его точки зрения, на земле было вполне достаточно людей для того, чтобы все боги получили свою долю поклонников.

– Я пришел сюда два года назад, – сказал Кенред. – Аббат Фергас нашел нас в Эофервике.

Беобранду даже в полумраке было видно, что выражение лица Кенреда стало напряженным.

– Нашел кого?

– Меня и мою сестру. Мы были с ней совсем одни. Он дал нам новую жизнь. – Кенред провел рукой по волосам. – А ты? У тебя есть родственники?

– Были, – ответил Беобранд. – Но их уже нет. Я теперь тоже совсем один.

Беобранд прикусил губу.

– Нет, теперь ты не один, – усмехнулся Кенред, и его зубы блеснули в полумраке.

Беобранд выдавил из себя улыбку, но внутри ощущал пустоту и одиночество.

Около полудня они услышали, как в монастыре поднялась какая-то суета: сквозь туман до них донеслись смех, разговоры, ржание лошадей, скрип телег, на которые что-то грузили. Когда валлийцы наконец покинули монастырь, они тронулись в путь как раз в том направлении, где находилось полое дерево. Беобранд испугался, как бы они не обнаружили их с Кенредом здесь, в этом убежище. Кенред закрыл глаза и сложил ладони вместе. Беобранд был уверен, что этот юнец стал молиться своему Богу и умолять его сделать их невидимыми для воинов.

Отряд валлийцев прошел буквально на расстоянии вытянутой руки от отверстия в полом дереве. Беобранд с Кенредом даже почувствовали запах пота этих воинов, но никто из валлийцев не повернул голову в их сторону и не посмотрел на них. Спустя некоторое время после того, как все валлийцы прошли мимо, Беобранд и Кенред с облегчением вздохнули.

Они на всякий случай еще посидели внутри дуба и лишь затем рискнули вылезти наружу. Руки и ноги у них занемели, и им обоим очень хотелось есть. Беобранду было трудно стоять, а потому ему пришлось ухватиться за ствол дерева. Изо всех сил пытаясь удержаться на ногах, он тяжело дышал. Его грудь снова пронзила острая боль, а из-за пульсации в голове он чувствовал головокружение.

Когда Беобранд наконец понял, что в состоянии идти, он обхватил Кенреда за плечи, и юный послушник повел его обратно в Энгельминстер. Туман уже рассеялся, но все еще было холодно и влажно. Звуки их шагов по толстому ковру из влажных листьев в этом лесу казались неестественно громкими.

Подойдя к границе леса, Беобранд бросил взгляд на монастырь. Тот состоял из большого главного здания, окруженного несколькими постройками поменьше. Располагался монастырь на изгибе маленькой реки. Оба довольно крутых берега заросли деревьями. Все строения монастыря – кроме одного – были деревянными, с соломенной крышей. Исключением являлось главное здание со стенами, частично сложенными из камней. Камни эти были аккуратно обтесаны и скреплены при помощи известкового раствора. Верхняя граница каменной кладки доходила человеку до пояса. Выше стены были изготовлены из переплетенных друг с другом прутьев, соломы и глины. Всю эту конструкцию увенчивала соломенная – цвета золота – крыша, один угол которой теперь был обугленным и почерневшим.

Беобранд и Кенред, прежде чем выйти из леса и направиться непосредственно к монастырю, постояли и понаблюдали. В монастыре не было заметно никакого движения. Ни звуков, ни даже дымка от какого-нибудь очага. Беобранд с Кенредом молчали. Они с ужасом думали о том, что увидят, когда, набравшись мужества, наконец зайдут в помещения монастыря. Кенред задрожал всем телом. Беобранд еще крепче обхватил его за плечи, тем самым как бы подбадривая и его, и самого себя.

Первым делом они направились к главному зданию. Возле входа они увидели то, что на первый взгляд показалось им скомканной меховой накидкой, которую кто-то бросил прямо на землю. Когда они подошли поближе, Беобранд увидел, что это маленькая собака. Она была разрублена почти пополам. Кенред что-то пробормотал себе под нос. Беобранд, не расслышал, что произнес его спутник, но ему подумалось, что это была, наверное, кличка собаки. Он покосился на Кенреда. У того по гладким щекам потекли слезы, оставляя на чумазой коже блестящие соленые следы. Беобранд отвел взгляд и снова посмотрел на здание, к которому они подошли. Угол его соломенной крыши, похоже, пытались подпалить, а часть перемычки двери была черной и потрескавшейся. Сырая погода спасла это здание, и валлийцы, по-видимому, потеряли интерес к тому, чтобы его сжечь, когда осознали, что сделать это без особого труда у них не получится.

Беобранд и Кенред осторожно вошли в здание, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. Внутри было тихо, как возле могильного холмика. Когда их глаза привыкли к тусклому свету, они различили чей-то силуэт на алтаре в дальней части помещения. Они медленно пошли вперед, к этому силуэту. Беобранду не хотелось верить в то, о чем он уже догадался. Он медленно шагал мимо валяющихся на полу разорванных мешков и разбитой глиняной посуды, почти не замечая всего этого. Не обратил Беобранд внимания и на невероятно искусное изображение лица какого-то человека, сложенное из маленьких кусочков черепицы на полу. Его взгляд был прикован к силуэту на алтаре.

Когда они подошли достаточно близко, Беобранд увидел нечто по-настоящему ужасное. Бледная кожа залитых кровью бедер. Синяки на грудях в форме отпечатков зубов. Язык, торчащий изо рта с посиневшими губами. И открытые невидящие глаза. Глаза, которые взирали на них с немой мольбой.

Беобранд пожалел, что не поверил своим догадкам и не пошел куда-нибудь в другое место. Того, что он сейчас увидел, он уже никогда не забудет. Этот ужас будет появляться перед его взором во сне. Он прочно врезался в его сознание.

Беобранд не знал эту девушку, чье тело лежало тут, словно туша животного, приготовленная к разделке, но он содрогнулся при мысли о том, какие мучения ей пришлось пережить. Кенред же при виде этой девушки вскрикнул и рухнул на колени, а затем обхватил голову руками и начал громко причитать и плакать. Беобранд, лишившись опоры, зашатался и, чтобы не упасть, кое-как доковылял до стены и прислонился к ней.

Ему хотелось отвести взгляд от тела девушки, но какое-то странное чувство вынуждало его коситься на нее. Он знал, что ему не следует этого делать, но не мог заставить себя отвернуться и больше на нее не смотреть. При этом ему было очень горестно и стыдно.

Всхлипывания Кенреда раздавались уже на всю часовню. «Тата! Тата!» – рыдал он. Беобранд не знал, как его утешить. Его собственные тяжкие утраты, которые он понес в последнее время, выработали у него спокойное отношение к страданиям других. Ему сейчас хотелось лишь оказаться на свежем воздухе, хотелось уйти подальше от молочно-белой плоти зверски убитой девушки. Опираясь на стену, он вышел из здания, оставив Кенреда наедине с этим телом и своим горем.

Выйдя на тускловатый дневной свет, Беобранд поплотнее обернул одеяло вокруг плеч. Было холодно, а потому им с Кенредом скоро придется развести костер. И раздобыть какой-нибудь еды. Он посмотрел в сторону жилых помещений. А может, в них его ждет такое же кровавое зрелище, как в часовне? Как бы там ни было, он еще пока недостаточно окреп для того, чтобы в одиночку дойти отсюда до какого-нибудь жилого помещения. Когда Кенред успокоится, они смогут отправиться на поиски одежды и еды. А может, и разведут костер. Пока же он присядет и будет ждать.