Книга Голубая роза - Яна Темиз

Она сказала: «Зачем?».

Разве нормальная женщина может ответить такое в ответ на предложение руки и сердца? Октай, конечно, знал, что Айше не похожа на других женщин, но не до такой же степени! Ему всегда нравилась ее неординарность, самостоятельность, остроумие и образованность, но чтобы оригинальность и парадоксальность мышления не отказали ей в такую минуту! Он не сомневался, что предложение, как и объяснение в любви, – самые важные моменты в жизни любой женщины.

А она спросила: «Зачем?».

Это был не отказ, не насмешка – в вопросе звучала искренняя заинтересованность: что изменится, если мы поженимся? И долго потом донимала его подобными вопросами. «Зачем?» – этот нелепый ответ надолго запомнился Октаю. Он был ошарашен и выбит из колеи. Если бы он только мог оскорбиться, уйти, оставить ее, заинтересоваться другой женщиной! Но он не мог.

Уверенно шагая по супермаркету и выбирая на полках все самое лучшее и дорогое, он производил впечатление воплощенной удачливости. Вот уж у кого всегда все в порядке – говорил его вид.

Молоденькая кассирша не могла отвести от него глаз и чуть не выбила неправильный чек. Только полное отсутствие какого-либо интереса к ней в его отсутствующих глазах уберегло ее от роковой ошибки.

«Господи, так можно и без работы остаться, – в ужасе думала она, глядя ему вслед. – Но до чего хорош! Как из кино! Конечно, такие, как я, для него пустое место. Посмотреть бы на его жену – вот везучая женщина!»

«Везучая» Айше в это время ехала в школьном автобусе и мучительно соображала, что она скажет полицейскому.

Первое: врать как можно меньше. Напрасно Сибел считает всех идиотами. Когда Айше пришла во вторник и была ли она в аптеке, легко проверить. Значит, об этом надо точно сказать правду. Второе: Сибел жуткая эгоистка и не отдает себе отчета в том, что своими показаниями может кому-нибудь испортить жизнь. Ведь, если рассуждать логически, то получается, что в 18.10 девушка стояла в подъезде, а в 18.20 (максимум) уже не стояла. А куда она делась? А вдруг не вышла на улицу, а зашла к кому-нибудь из соседей? А впрочем, даже если она вышла, то что она делала в их подъезде? Значит, опять же: вышла от кого-то из их соседей. Почему же те соседи об этом не сказали? Или сказали?

Как ни крути, кто-то из их соседей должен что-либо о ней знать. Не зашла же она в подъезд специально, чтобы просто покрасить губы. Да и в подъезд не зайдешь, если тебе не откроют входную дверь.

Если те соседи о девушке сказали, показания Сибел не очень-то и нужны. А если не сказали, то Сибел, то есть теперь уже Айше, доставит им неприятности. Мало ли к кому и по какому делу эта девица приходила. У каждого человека, считала Айше, есть право что-то скрывать. Тот же Мехмет, между прочим, жуткий бабник – может, она его поджидала, а Сибел провоцирует какое-нибудь выяснение отношений?

Откровенно можно поговорить только с Софией. Она нормальный человек, с ней хорошо бы посоветоваться и в открытую спросить, не знает ли она эту девушку. Если нет, то остаются только три квартиры, куда она могла направляться или откуда выйти. Если София что-нибудь знает, она, конечно, расскажет Айше – даже то, что хотела бы скрыть от полиции.

А вдруг нет? Может, это заблуждение, что она такая открытая и правдивая? Как там говорят англичане: «У каждого свой скелет в шкафу»?

Нет, лучше действовать в одиночку. Так меньше вероятность кому-нибудь повредить или влезть не в свое дело. В конце концов, у той же Софии двое взрослых детей – сын и дочь, и, хотя они не живут с родителями, эта девица может иметь к ним отношение.

Хорошо бы, конечно, предварительно узнать, в чем дело. Мысли Айше словно сделали круг и вернулись туда же, где они были по пути в школу.

Тогда она отвлеклась на другие, более близкие ей предметы, но это было возможно потому, что она еще не звонила полицейскому и у нее еще была иллюзия, что все это как-то само собой рассосется и образуется. И что эта история не имеет к ней отношения.

А сейчас, когда до встречи с ним осталось совсем немного времени, Айше начала нервничать. Наверное, так себя чувствуют студенты, не подготовившиеся к экзамену. Айше никогда не знала этого страха перед экзаменатором, она была хроническая отличница. Кроме того, у нее были свои приемы и способы борьбы с профессорами. Получив, например, вопрос по творчеству Джейн Остен, она не дожидалась, пока ее уличат в незнании чего-либо. Смело подходила к экзаменатору и уверенно говорила что-нибудь вроде: «Господин профессор, я собираюсь строить свой ответ на материале шести романов Джейн Остен. Мне известно, что у нее есть юношеский роман в письмах и незаконченный – «Леди Сьюзен», но я их не могла найти. К каким собраниям сочинений я могу обратиться? И достаточно ли моих знаний для ответа на вопрос?»

Как правило, профессор, старательно обходя вопрос об изданиях незаконченных романов, начинал доброжелательно уверять эрудированную и не в меру пытливую студентку, что ее начитанности, разумеется, вполне достаточно. Лишь бы не спросила еще чего-нибудь, неизвестного самому профессору.

Вряд ли этот номер пройдет с полицейским.

К тому же придется врать в присутствии Октая. А ведь и ему надо будет врать! И всем!

Черт бы побрал Сибел с ее нелепыми страхами и расшатанными нервами. По ее милости Айше должна будет выкручиваться и лгать еще не один раз – и многим людям. Из-за ерунды какой-то. Может, полиции не так уж и нужна эта девица – и кто знает, куда она потом направилась? Может, обойдутся без этой информации? Зато на душе будет спокойно, что лгать не надо. Нет, не будет спокойно: придется объясняться с Сибел, будет мучить вопрос, важно ли было сообщить о девушке…

Да и вообще, она ведь уже позвонила полицейскому! Нет, отступать поздно! Ну и ладно, версию она придумала неплохую. Попробуем.

Айше помахала рукой водителю школьного автобуса и легкими быстрыми шагами направилась к своему, кривому, дому. Школьный минибус довозил ее не до остановки городского транспорта, а до самого поворота на розовую пешеходную дорожку, так что времени у нее осталось совсем мало.

Она бросила взгляд на стоянку: серебристый «Опель» Октая уже стоял на облюбованном им месте. С которого удобно выезжать. Как же он любит получать все самое лучшее! Это хорошо или плохо? Айше никогда не задавалась этим вопросом, стараясь принимать своего друга таким, как есть. Ей только хотелось побольше узнать о нем, чтобы быть уверенной, что в нем нет ничего неприемлемого для нее. Стремление получать все лучшее она обнаружила в нем давно и, решив, что ей-то, во всяком случае, это свойство должно льстить, спокойно приняла его и не анализировала.

Но сейчас (то ли потому, что ей предстоял неприятный разговор, то ли потому, что ей не хотелось вести его при Октае) она почувствовала внезапное беспричинное раздражение.

Сколько раз, возвращаясь по средам, она видела машину Октая на этом самом месте – и всегда радовалась, что он уже здесь. А сегодня вдруг не обрадовалась. И в том, как по-хозяйски самоуверенно расположился дорогой красивый автомобиль на чужой автостоянке, ей почудилось проявление победительного американского эгоизма. Мол, кто не успел – тот опоздал.