Книга Леди удачи - Фрэнк Шэй

— Мы тут решили, что бегство капитана Вейна от этих лягушатников слишком уж попахивает трусостью. Пиратскому капитану не подобает чуть что праздновать труса и пускаться в бегство. Мы решили — пусть шкипером будет Джек Рэкхэм, а бывший капитан Вейн и те, кто его поддерживали, пускай уходят на захваченном до этого шлюпе.

Вейн и Рэкхэм посмотрели друг на друга, во взгляде бывшего капитана не было ни малейшего намека на обиду.

— Я сожалею всем сердцем, кровью и кишками, Чарльз, — сказал Ситцевый Джек, — но, похоже, у меня нет выбора.

— Привет капитану Рэкхэму, — ответил Вейн. — Король умер — да здравствует король. Но я вдоволь покомандовал кораблем, Джек, и ты скоро тоже устанешь от этого. Что же до обвинений в трусости, то с такого старика, как я, все как с гуся вода. Дай мне шлюп, как предложили твои люди, и я снова доберусь до вершины, можешь мне поверить.

Таким образом все и было улажено, шлюп хорошо снабдили провиантом и оружием, и капитан Вейн, пожав на прощание руку Рэкхэму, перебрался на него вместе со своим помощником и другими поддерживавшими его моряками и направился на юг.

Теперь Джек Рэкхэм получил собственный корабль, как и требовала его новая любовница, но Мэри сказала, что, прежде чем возвращаться к Энн, он должен заполучить какую–нибудь стоящую добычу, и, по ее совету, Рэкхэм повел корабль к Карибским островам.

Глава 10

В первый же день своего капитанства, 24 ноября 1718 года, Рэкхэм назначил Мэри одним из своих офицеров; ее обязанности заключались в подготовке команды к сражениям и обучении матросов фехтованию, стрельбе из пистолетов и использовании абордажных крючьев. Он видел, на что она способна, во время многих поединков, которые они в шутку устраивали между собой, и понимал, что ее армейская подготовка поможет ей создать лучшую команду ближнего боя на Карибах.

Это задание привело Мэри в восторг. С тех пор как она стала пиратом, она всегда занимала положение подчиненного. Дружба с Джеком давала ей множество привилегий: она обладала большей свободой, чем другие, и больше времени могла проводить в одиночестве; на ее долю иногда выпадали специальные задания, такие, как встреча с устрашающим капитаном Тичем, например, но во всем остальном она ничем не отличалась от других матросов. Каждый день она нетерпеливо грызла удила, видя недостатки в управлении кораблем и зная, как их исправить, и теперь, когда у нее появилась такая возможность, она с головой окунулась в работу, как всегда, когда что–нибудь всерьез интересовало ее. Поначалу люди упирались, раздраженные ее вниманием к мелким деталям, но Мэри знала свое дело, и вскоре на борту «Орла» тренировки стали проходить не реже, чем в английских караульных полках; Мэри пообещала Рэкхэму, что очень скоро их абордажная команда сможет сразиться даже с военным кораблем.

Кроме того, помня о том, что несчастливая случайность могла выдать ее пол в тесном беспорядке полубака, и понимая, что, чем больше уединения она сможет себе обеспечить, тем меньше будет эта опасность, она убедила Рэкхэма выделить ей в силу ее нового положения отдельную каюту. Теперь, когда она сделала первый шаг навстречу своей мечте о собственном корабле, ей было особенно важно обойтись без неприятностей.

У берегов Ямайки они получили богатую добычу, захватив корабль с острова Мадейра, перевозивший деньги и вино. Поскольку это заслуживало того, чтобы устроить достойную пирушку, Рэкхэм бросил якорь у одной из отмелей, где, откренговав корабль, очистил днище от ракушек, а затем команда больше недели отмечала Рождество, пока не вышла вся выпивка. Вернувшись в море, они некоторое время находились во власти неудач — за два месяца им попалось лишь небольшое судно работорговцев из Нью–гейта с живым грузом, которое они вынудили сдаться и захватили бы, не появись на горизонте английский военный корабль.

Потом Рэкхэм отправился к Бермудским островам и ограбил корабль, шедший из Англии в Каролину, и маленькую пинассу из Новой Англии — обоих без боя. После этого он намеревался возвращаться на Провиденс, но замешкался для чистки и ремонта судна на ближайшем острове. Каким–то неизвестным образом губернатор сэр Вудс Роджерс прознал о его приближении и выслал шлюп для захвата «Орла». Но Рэкхэм был настороже, благодаря заботам Мэри о дисциплине, и, снова отказавшись от выполнения своих заветных желаний, он успешно ускользнул от преследователей.

Решив, что на Нью–Провиденс сейчас слишком опасно, чтобы пытаться забрать оттуда Энн Бонни, они поплыли на Кубу, где Джек Рэкхэм обладал целым семейством любовниц–аборигенок. Он пообещал Мэри, что подберет ей такую сладкую девочку, о которой та и мечтать не могла.

Но от этой любезности Мэри спас корабль испанской Береговой охраны, внезапно появившийся перед ними в сопровождении английского судна, захваченного за перевозку контрабанды вечером того дня, когда Рэкхэм бросил якорь у берегов Кубы. Испанцы тотчас же открыли по «Орлу» огонь из всех орудий, и, если бы их корабль не находился за небольшим островком, служившим некоторым прикрытием пиратскому судну, разнесли бы его в щепки. Но, поскольку сумерки должны были вот–вот спуститься, испанцам не удалось причинить пиратскому кораблю особого вреда, и наконец они завернули в пролив, чтобы уж наверняка не упустить пиратов утром.

Положение было отчаянное, так как единственный путь к бегству — фарватер пролива — оказался отрезан. Рэкхэм созвал совет офицеров, чтобы решить, как следует действовать.

Мнения разделились — некоторые советовали отбиваться пушками, другие считали, что лучшее — это положиться на милость испанцев. Мэри угрюмо поигрывала кинжалом, не высказывая своих мыслей, пока Рэкхэм сам не попросил ее об этом. Тогда, нетерпеливо выругавшись, она вонзила кинжал в стол и заметила, что не может точно определить, какое из двух прозвучавших мнений кажется ей более безумным.

— Некоторые из вас хотят отбиваться! — говорила она. — Проклятье, скажу без лишней осторожности, или трусости, как вы предпочитали ее называть, когда речь шла о капитане Вейне, что в нашем положении отбиваться — это самоубийство. Доны значительно превосходят нас в пушках, а маневрирование в таком узком месте нам не поможет. Другие предлагают броситься в ноги испанцам! Мне приходилось иметь дело с испанцами и могу сказать по собственному опыту, что такого понятия, как милость, для них не существует. Если вы не принадлежите к их вере, то они не выкажут для вас никакого милосердия — для вашей же пользы. По крайней мере, на нас их милосердие не распространяется.

— Так каково же твое мнение? — спросил Рэкхэм. — Ты — воплощенное возражение, все опровергаешь, но ничего не предлагаешь, как сказала бы женщина, мой милый друг!

— Мое предложение может показаться безумным, — продолжала Мэри. — Но безнадежные болезни требуют безумного лечения. Вы заметили, что доны захватили английский шлюп, он находится между островком и Кубой и охраняется испанскими солдатами? Испанцы известны своей осторожностью, и поэтому для большей безопасности они расположили его ближе к фарватеру. Перекрыв нам единственный возможный выход, они считают, что мы уже у них в руках. Испанцам никогда не придет в голову, что команда корабля может не оставаться командой корабля, а стать командой лодки или несколькими командами на нескольких лодках.