Книга "Человек совершенный". От евгеники к геномике - Дмитрий Любченко

В 20-е годы XX века Бернард Бернардович жил в Москве и выступал с лекциями о биологической радиосвязи. «Построенная мной рабочая гипотеза: мысль – это электромагнитная волна, неизменно пользовалась большим вниманием всюду, где бы я ни говорил о ней», – признавался талантливый инженер. В феврале 1922 г. Кажинский присутствовал на Всероссийском съезде Ассоциации натуралистов (АССНАТ), где прочел доклад на тему «мозгового радио». На съезде АССНАТ он познакомился с основоположником космонавтики Константином Эдуардовичем Циолковским. Впоследствии два этих неординарных человека в течение более десяти лет вели дружескую научную переписку. Циолковский поддержал коллегу, заверив, что, на его взгляд, передача мыслей на расстояние действительно существует. «Явления телепатии не могут подлежать сомнению», – писал он в 30-е годы, убеждая, что изучение этого феномена «может привести к распознаванию сокровенных тайн живого микрокосмоса, к решению великой загадки мыслящей материи».

Получив работу в Москве, на кафедре физиологии Петровско-Разумовского сельскохозяйственного института (впоследствии – Сельскохозяйственная академия им. К. А. Тимирязева), возглавляемую талантливым физиологом А. В. Леонтовичем, Кажинский принялся создавать электронный прибор, который мог бы улавливать радиоволны, излучаемые мозгом человека. Разработанный прибор он назвал «электромагнитным микроскопом», но добиться желаемой чувствительности аппарата ему не удалось.

В Европе, отрабатывая свои научные гипотезы, ученые также проводили первые эксперименты по электромагнитным излучениям организма. В Германии ученые Шуманн и Зауербрук регистрировали низкочастотное электромагнитное поле при сокращении мышц животных и человека. В Италии за выяснение возможностей и природы передачи мыслей на расстояние взялся психиатр, профессор Миланского университета Фердинандо Каццамали, в распоряжение которого, как светила национальной науки, знаменитая фирма Маркони предоставила сложные и дорогие приборы. На профессора трудился и целый штат радиоинженеров. По утверждению Каццамали, проводившего опыты начиная с 1923 года, ему удалось принять мозговые волны напряженно думающего человека; длина волн колебалась всего от 10 до 100 метров; и чем сильнее нагружался мозг испытуемого, тем сильнее шел сигнал. Для опытов профессора соорудили заизолированную свинцовую камеру (так называемая камера Фарадея), куда помещали неврастеников, психику которых возбуждали с помощью гипноза. Электромагнитный фон внутри камеры рос, что фиксировалось профессором с помощью устройства в виде телефонной трубки.

Свои опыты проводил французский психиатр Шарль Рише. Он заставлял своих испытуемых (перципиентов) угадывать задуманные им игральные карты. Не отставали от европейских коллег и американцы. В 1930 году известный американский писатель Эптон Синклер в книге «Умственное радио» описал опыты по передаче мысли со своей женой.

В 20-е годы XX века в Москве на Старой Божедомке работала «фабрика рефлексов» – Зоопсихологическая лаборатория, а руководителем экспериментов выступал известный зоопсихолог и дрессировщик Владимир Леонидович Дуров. Участие в опытах, подкреплявших реальность передачи мысли на расстояние, принимал и Бернард Кажинский. Опыты, проводимые Владимиром Леонидовичем Дуровым в 1919 году над дрессированной собакой Пикки, были затем подробно описаны академиком В. М. Бехтеревым. Причем академик также выступил в роли индуктора, проведя сеансы телепатического внушения подопытным собакам. В 1926-м участие в сеансах в Зоопсихической лаборатории кроме Бехтерева принимали и профессор А. В. Леонтович. Как мы знаем, академик Владимир Михайлович Бехтерев руководил ленинградским Институтом мозга, где, между прочим, подвизались и люди Г. И. Бокия.

Без сомнений, результаты многих опытов (проводимых непосредственно Кажинским или же его коллегами) возьмут на заметку славные чекисты, в том числе и высококлассные профессионалы из Спецотдела Бокия. Бернард Бернардович Кажинский среди прочего проводил и описывал опыты по раздражению глаза мерцающим, прерывистым и непрерывным светом; описывал и произведенное в 1923 г. в Институте биофизики АН СССР под руководством академика П. П. Лазарева изучение утомляемости органа зрения при слабых яркостях освещения, показавших, что зрительный центр коры головного мозга является практически неутомляемым и все явления утомления сосредоточиваются в периферии зрительного анализатора – в сетчатке глаза. Наверняка, когда чекисты станут пытать несчастные жертвы слепящим направленным светом, или бледным светом, непрерывно горящим в камерах, они учтут научные опыты, проводимые «во благо человека нового советского формата».

Следует вспомнить также, что Бернарду Кажинскому под руководством профессора Бехтерева удалось добиться успехов по трансляции эмоциональных состояний. Для внушения они пользовались обычной радиосетью или микрофоном и в процессе экспериментов выявили комплексные радиосигналы определенного ритма, вызывающие у слушателей легкое гипнотическое состояние, повышающее степень внушаемости. А это уже прямая возможность руководить толпой; что было с успехом использовано в СССР и в нацистской Германии.

Многие годы Кажинский мечтал о создании аппарата искусственного мышления. Он писал: «Быть может, тогда мы бы научились техническим путем излучать мощные мысли в целях облагораживания человечества, нравственного подъема и прочего. Вот такие перспективы рисуются нам в будущем! Фантазия ли это? Ответ даст само будущее». Будущее дало ответ уже в тот момент, когда работы по воздействию на психику человека попали в разряд «особо секретных». Как известно, опыты профессора Каццамали итальянский дуче Бенито Муссолини засекретил, сделав их государственной тайной. Опыты, проводимые в закрытых нацистских институтах системы «Аненербе» также стали государственной тайной. Как и опыты, проводимые специалистами в стенах Спецотдела Г. И. Бокия и в секретных научно-исследовательских заведениях при Штабе Международного коммунистического движения, а проще – партийной разведки товарища Сталина. Все потому, что подобные опыты имели отношение к воздействию на психику граждан, и тем самым – к созданию мощного психологического оружия и психо-машин.

Получается, что, по сути, нет той области науки, которая не была бы использована в карательных и силовых структурах мировых держав; которая не работала бы на пенитенциарную систему и на военных, – на уничтожение в человеке человеческого, и на уничтожение самого человека.

Ученые Института мозга, возглавляемого Бехтеревым, признавали феномены телепатии и внушения на расстоянии. Одно время в стенах этого института работал и Барченко, к которому благоволил Бехтерев. Выдающийся психолог, психиатр, невропатолог и физиолог Владимир Михайлович Бехтерев, умевший подбирать только высококлассные научные кадры, с пониманием относился к нетривиальным методикам и подходам к научным проблемам. Барченко занимался вопросами телепатии и внушения на расстоянии, его также интересовал странный процесс меряченья, который встретился ему во время одной из экспедиций на русский Север, и являвшийся, по сути, разновидностью зомбирования. Древние народные практики, такие как шаманизм и ведовство входили в зону интересов научных исследований сотрудников Института по изучению мозга и психической деятельности (позже станет Государственным рефлексологическим им. В. М. Бехтерева институтом по изучению мозга; проще – Институт мозга).