Книга Бытие. Философский роман - Олег Лементов

Мукаса покинул гостиную, и сквозь прозрачную стену было видно, как он спешно и не оглядываясь направляется к своему ковчегу.

8.

Встреча с Мукасой заставила Адама задуматься над тем, что происходит в их мире. Меряя шагами гостиную, он пытался, отбросив эмоции, оценить сложившуюся ситуацию, но увиденное им было настолько нетипично, что сделать это было не просто. Поглощенный мыслями, он даже не заметил, когда появился образ зала управления межзвездного ковчега. За долгие годы лаборатория настолько усовершенствовала передачу, что во время сеансов эффект присутствия ощущался даже на энергетическом уровне. Шутливый образ полубога-полуживотного отвлек его от тягостных мыслей и заставил оглянуться.

За небольшим столиком, в мягком, с низкой спинкой кресле, с улыбкой на лице полулежал его самый близкий и, возможно, единственный друг – Яхве.

– Вот сижу тут в одиночестве, думаю, почему бы не проведать такого же изгоя, как и я?

– Ты даже не представляешь, насколько эта мысль кстати.

– Так что, партию в фигуры? Скажем уровней пять, чтобы не сильно долго.

В любой другой ситуации Адам не упустил бы случая побороться. Игра эта была очень популярна среди богов. В нее учили играть с раннего детства, так как она была не только увлекательна, но и помогала понять устройство мироздания. Начинали все с одного уровня, но игра на плоскости служила лишь стартом. Мастера в их мире доходили до десяти уровней, но таким любителям, как они, вполне хватало и шести-семи. Яхве был очень сильный игрок. В программу подготовки пилотов «фигуры» входили в обязательную программу, так что Адам не сомневался: многие годы тот слегка поддавался ему, чтобы сохранять таким образом интригу.

– Что-то ты медленно соглашаешься.

– Ты прав. Хотя… Давай уровня три, и мне нужен твой совет.

– Годится.

Над столиком появился разноцветный куб, расчерченный на равные сектора и уставленный фигурами различной формы и цветов.

– Ходи и рассказывай.

– Сегодня у меня был Мукаса.

– Ну хорошо. Видишь, не только я о тебе помню.

– Яхве, подожди. Дело довольно серьезное. Он привез мне одну запись. Копия есть в ковчеге, так что просмотри ее, если не сложно.

– Хорошо. Ты пока думай над следующим ходом.

Переместив фигуру на одной из граней куба, Яхве углубился в просмотр.

Игра не увлекала, и Адам, присев в кресло, просто ждал реакции друга.

– И что это значит?

В образе Яхве было полное недоумение.

– Это значит, что на твоих глазах лишили жизни одного бога, а к другому применили насилие и отобрали свободу.

– Как это может быть? Это безумие!

– Я согласен с тобой, но, к сожалению, это реалии земного мира. Знаешь, что самое страшное? Мукаса не осуждал и не удивлялся, он просил помощи, чтобы уничтожить обидчиков.

– Это как раз прогнозируемо. Влияние планеты на души богов одинаково, и предполагать, что кого-то это влияние не заденет, нет никаких оснований. Адам, а ты уверен, что тебе небезопасно оставаться в лаборатории?

Судя по образу, Яхве немного успокоился.

– Я ни в чем не уверен, но, думаю, что пока я не играю в их игры, я им мало интересен.

– Надо поставить в известность остальных.

– Безусловно. В любом случае судьбу этого мира должны решать кураторы.

– Да, но чтобы собрать их, потребуется не один земной день. Они сейчас исследуют гравитационные флуктуации второго максимума. Кстати, это довольно большие и интересные миры. Твоя жена уверена, что на некоторых из них душа может быть выше критического минимума.

– Яхве, поторопи их. Что толку искать чуждых простейших, если созданный под тебя мир рушится?

– Доигрывать будем? Все равно мы без них ничего не сможем решить, так хоть отвлечемся.

Адам сделал ход. К середине партии игра увлекла его, и разговор с Яхве сводился лишь к дежурным фразам и общим воспоминаниям.

Время шло незаметно, и игра близилась к логическому концу. Несмотря на все старания Яхве, Адам проигрывал.

– Земная жизнь не идет на пользу.

– Адам, друг, я был бы счастлив, если бы земное влияние ограничивалось бы умением играть в «фигуры».

– Да, ты прав. Кстати, а модули остались на орбите?

– Конечно, не буду же я их за собой таскать по всей системе.

– Понимаешь, Мукаса попросил для уничтожения Сата задействовать межзвездный.

– Думаешь, они попробуют использовать модули?

– Они или другие. Пока они думают, что модули под охраной межзвездного, но как только информация о том, что вы в другом уголке системы, станет известна на Земле, боги попытаются захватить модули.

– Мы это предотвратим. Конечно, далеко отвести их не получится, но тех возможностей, что есть, вполне хватит, чтобы спрятать их за спутник. Кроме того, я сейчас же перекрою всю связь между Землей и модулями. Будем надеяться, что за время, пока мы доберемся до планеты, их не обнаружат.

– Яхве, и попытайся убедить кураторов, что им надо как можно скорее вернуться на орбиту.

– Думаю, после того как они увидят запись, убеждать никого не придется.

* * *

Ее глаза были полны тихой грусти. Давным-давно Адам раз и навсегда утонул в них, став их добровольным пленником. Даже теперь, по прошествии бесконечных лет, он наслаждался этим пленом. За все время связи они пока так и не произнесли ни одного слова. Что слова? Любое из них, даже самое нежное, не могло передать истинное чувство. Зато в воцарившейся внезапно тишине волшебная паутина спокойствия и счастья окутала Адама. Тихий шум дождя за окном, аромат цветов и даже тихое дыхание спящей Кали. Эти знакомые и дорогие для него образы, появившись из ниоткуда, полностью наполнили собой его одинокое жилище.

– Неужели эти мучения бесконечны?

Слова любимой, хоть и не нарушили образы, все же частично заставили вернуться в реальность.

– Будем надеяться, что нет. Шакти, милая, ты же знаешь, я бы с радостью разрушил стену, разделяющую нас, но пока это невозможно.

– «Стена», как ты говоришь, – это всего лишь условность. Наш страх перед неизвестностью. Из-за него мы лишены всего. Не понимаю, что же может быть еще страшнее?

– Для тебя и меня, ты права, самое страшное уже произошло, но для будущего мира богов еще не все потеряно. Мы просто обязаны сохранить шансы на успех экспедиции. Ради нее мы принесли в жертву наш мир, нашу Кали и теперь согласиться с тем, что все было напрасно? Я не могу так.

– Адам, я не предлагаю бросить борьбу, но ведь заниматься исследованиями я могу и у тебя в лаборатории. Вместе мы сможем сделать больше для блага нашего будущего мира. К чему такой строгий карантин, ведь рано или поздно планета все равно станет нашим домом.