Книга Жемчужина Сиднея - Паола Маршалл

Эстер понятия не имела, во что выльется ее брак с Томом. Любые попытки предугадать свое совместное будущее с ним упирались в отсутствие знаний об образе жизни Тома Дилхорна и о том, что же он надеялся получить от их странной сделки.

Так или иначе, ее жизнь очень облегчилась. День начинался с завтрака, довольно ленивого, по меркам Тома. Каждое утро за едой он неторопливо просматривал газеты и корреспонденцию. Время от времени делал какие-то пометки на клочках бумаги, которые затем рассовывал по карманам и забывал о них.

Иногда он давал Эстер какое-нибудь из писем и спрашивал ее мнение. Поначалу она робела и несла всяких вздор в надежде, что Том от нее отстанет. Это оказалось бесполезным. Он требовал от нее ответов по существу.

Том, по-видимому, замечал ее нежелание высказывать свое мнение, но продолжал настаивать. Однажды утром он передал ей письмо от конкурента, который обращался к нему с деловым предложением. С первого взгляда оно казалось заманчивым, но, поразмыслив, Том начал испытывать сомнения. В письме не было ничего, подтверждающего его подозрения, но за долгие годы он привык доверять своему чутью.

Эстер внимательно прочла письмо и отложила его со вздохом.

— Да, миссис Дилхорн?

Теперь Том почему-то начал называть ее так. Эстер взглянула на него. Он казался похожим на огромного кота. Его лицо было непроницаемым, неподвижным; лишь синие глаза, жесткие и холодные, следили за ней.

— Мне это не нравится, — медленно и робко произнесла Эстер. — Сама не знаю, почему, но что-то здесь не так.

— Верно, миссис Дилхорн. Хотя я и сам этого не знаю.

Он забрал письмо.

— Мы не станем иметь дело с этим человеком… по крайней мере, в данном случае.

Эстер вздохнула с облегчением. Ответ оказался правильным. Она знала, что Том, складывая бумаги и собираясь в контору, продолжает следить за ней.

— А если бы я одобрила это предложение? — спросила она.

Том ответил усмешкой.

— О, я знаю, что все ваши советы искренни.

— Как сейчас.

— Как сейчас, миссис Дилхорн. — Усмешка стала еще шире. — У вас хорошие мозги, надо их развивать.

Неожиданно она вновь превратилась в благовоспитанную дочь Фреда Уоринга.

— Вы слишком снисходительны ко мне, сэр.

— Вовсе нет. Это обычный комплимент. Кстати, меня зовут Том или мистер Дилхорн. В этом доме никаких «сэров».

«Опять кошки-мышки, — гневно подумала Эстер. — Любимая игра Тома Дилхорна. Он не съест меня, не съест, не съест». Но ее улыбка была полна дружелюбия, а Том, как обычно, поцеловал ее руку перед уходом. Почему-то эти поцелуи приводили ее в такое странное возбуждение, что она не могла забыть их до конца дня.

«Я — ручная мышка Тома, — злилась Эстер, направляясь на кухню, чтобы проследить за работой слуг. — Но он не съест меня. Я нужна ему, чтобы оттачивать когти, чтобы показывать мне, кто здесь хозяин».

«Но тебе это нравится, — уверял ее внутренний голос, — и разве ты не хочешь поиграть с ним в менее невинные игры? Как насчет взрослых забав?»

И откуда только берутся такие ужасные мысли?

Был еще и вопрос одежды. Эстер привезла в дом мужа очень скудный гардероб. Давно вышедшие из моды изношенные платья, в большинстве своем перешитые из старых нарядов матери. Все они были темными. Мисс Уоринг носила вечный траур по Роланду.

Однажды за завтраком, вернув Тому очередное письмо, Эстер наткнулась на его осуждающий взгляд.

Поначалу она подумала, что осуждение вызвано высказанным ею мнением, но последующие слова Тома это опровергли.

— Одежда, миссис Дилхорн, — кратко пояснил он.

— Одежда, мистер Дилхорн? — усмехнулась Эстер в ответ.

Том кивнул.

— Ваш наряд волнующим не назовешь, миссис Дилхорн.

— Он и не должен быть волнующим. Он должен быть пристойным.

Том кивнул снова.

— Ага, оно и видно. Отправляйтесь к миссис Херберт в мой магазин и закажите у нее что-нибудь менее пристойное, но более привлекательное. Моя жена не должна выглядеть как пугало.

— Не должна, мистер Дилхорн?

— Не должна, миссис Дилхорн. В субботу мы приглашены на обед к губернатору. Я, между прочим, преуспевающий коммерсант, и моя жена должна выглядеть как жена преуспевающего коммерсанта.

— Но все-таки пристойно, надеюсь. Чем мне расплачиваться, мистер Дилхорн?

— Ничем, миссис Дилхорн. Пользуйтесь моим именем. Вы удивитесь, когда узнаете, как много оно значит в Сиднее.

Эстер невольно рассмеялась.

— Нет, не удивлюсь. Я уже знаю.

Она пошла и купила не слишком роскошное, но определенно модное платье, при виде которого капитан Паркер удивленно вскинул брови на приеме у губернатора в субботу.

Затем еда. Все эти годы после переезда в Новый Южный Уэльс Эстер испытывала постоянное чувство голода. Став женой Тома, она получила возможность побаловать себя. Она помогала кухарке и миссис Хакетт на кухне и поглощала результаты их трудов с огромным удовольствием.

Однажды за ужином она заметила, что Том ей улыбается. Это была улыбка Чеширского кота, означающая: «Мне нравится то, что остальные люди просто не замечают».

— Вкусно, миссис Дилхорн?

— Конечно, баранина превосходна.

— Я согласен. Передайте мои комплименты кухарке.

— Можете адресовать их мне, мистер Дилхорн.

Он поклонился.

— Я их удваиваю, моя дорогая. Моя жена становится не только красавицей, но и умницей.

— Вот теперь вы шутите, мистер Дилхорн. Ваша жена далеко не красавица.

Том взглянул на нее. После нескольких недель хорошей еды и ласкового обращения ее тонкие волосы заблестели и даже начали виться, а цвет лица стал значительно здоровее. Ее фигура потихонечку начала округляться.

— Разве вы не смотритесь в зеркало, миссис Дилхорн?

— Часто… как иначе я смогла бы причесываться?

Очевидно, она не замечала перемен в своем облике.

— По-моему, капитан Паркер был слишком любезен с вами в прошлую субботу… и это при том, что вы моя жена.

— Чушь, мистер Дилхорн. Капитан Паркер всегда был добр со мной. Даже когда я была нищей и одинокой. В прошлую субботу он был более холоден, чем обычно.

— Добрый, значит, — буркнул Том, пропустив мимо ушей последнюю фразу. — Там, где я вырос, это называли иначе. Надеюсь, он не забывает, что вы теперь моя жена.

Эстер хорошо изучила Тома, чтобы понимать, когда он шутит. Тягучий говор, слегка прищуренные глаза, пристальные взгляды. И все же сейчас она сомневалась.