Книга Слезы темной воды - Корбан Эддисон

Третьим шло досье на контр-адмирала Джонатана Принса. Оно было даже менее вразумительным, чем досье Редмана, – в нем содержались лишь сведения о его образовании, кое-какие карьерные достижения, тщательно отобранные фрагменты его карьеры в команде и указание на его нынешнее положение командира РАЗВЕРГРУ. Пол покачал головой, чувствуя себя Дороти на желтой кирпичной дороге. Редман управлял башмачками на земле, а Принс был Волшебником страны Оз. К сожалению, из досье невозможно было сделать какие-либо выводы об истинной личности Волшебника, что являлось определенной трудностью. «Человек – он как подержанная машина, – учил Джон Деррик сына, показывая ему статью о Джоне Энтони Уокере, офицере ВМС США, оказавшемся советским шпионом. – Чтобы узнать его характер, нужно заглянуть под капот. Другого способа нет». И это было одной из немногих истин, которые Пол почитал, как Святое Писание, ибо узнал ее от самого доктора Джекила.

Пока самолет летел над засушливыми просторами Кару, Пол занялся Дэниелом и Квентином Паркерами. Обычно жертвы похищения замыкаются в себе и почти не влияют на свою судьбу. Но иногда они играют более важную роль и улучшают свои шансы на спасение, идя на контакт со своими захватчиками, или же, наоборот, подвергают себя опасности играми в благородство. Все в биографии Дэниела Паркера указывало на то, что он не станет рисковать. В молодости он шел по пути, проторенному его отцом и дедом, и отклонился от него лишь однажды, когда принял решение поступать на философский факультет в Бостонский колледж. Однако в его ровной биографии имелся сбой, грубое нарушение – кругосветное плавание. Не самое подходящее занятие для не склонного к риску человека.

В «Кэпитал газетт», местной аннаполийской газете, вышла статья о Паркерах перед их отплытием. Статье не хватало вдумчивости, зато романтики было хоть отбавляй, но Пол, читая между строк, увидел вещи, которые упустил журналист. Главным среди них было время, выбранное для плавания. Согласно заметке, Квентин ходил в муниципальную школу с детского сада. Почему родители вдруг вырвали его из системы посреди учебного года? Если ему хотелось проплыть вокруг света, он мог сделать это после окончания обучения. Опыт Пола говорил о том, что резкие изменения в устоявшейся системе являются следствием не взвешенного решения, а кризиса.

Кроме того, что можно сказать о браке Дэниела Паркера, принимая во внимание тот факт, что он отправился в семнадцатимесячное плавание без жены? В статье указывалось, что Ванесса ходить под парусами не любит и имеет оживленную медицинскую практику, – веские причины, многое говорящие о том, о чем не было сказано словами. Разве жена и мать, расстроенная столь долгим расставанием, не захотела бы повидаться с мужем и сыном хотя бы раз за полтора года? Однако в интервью с журналистом она о таких планах не упоминала. В статье единственные ее слова на этот счет были на удивление бесстрастными: «Конечно, я буду скучать, но Дэниел и Квентин – отличные моряки. Я не сомневаюсь, что они вернутся домой».

Пол посмотрел в окно на пустыню, раскинувшуюся далеко внизу, и представил Дэниела Паркера на борту «Возрождения». Потрясение, вызванное похищением, уступает место вакууму плена, неопределенность будущего звучит корабельной рындой в тумане глубинного страха. «Ты бежал от чего-то, – предположил Пол. – От чего-то большого, что заставило тебя покинуть свой мирок и начать жить на краю. Но еще ты бежал к чему-то… К неминуемому возвращению домой. Кто ждет тебя там? Ванесса поддерживает огонь в семейном очаге? Или дело в твоем отце и твоей фирме? Как далеко ты готов зайти, чтобы вернуться к ним?»

На эти вопросы должен был найти ответы Дэниел, чтобы не дать умереть надежде… и сыну.

Исмаил

Индийский океан. 06°56´32˝ ю. ш. 55°41´57˝ в. д.

9 ноября 2011 года

Стоя в кокпите «Возрождения», Исмаил осматривал в бинокль горизонт. Экваториальное солнце висело высоко в небе, его лучи жгли кожу. Море раскинулось перед ним нетореной гладью, обрывающейся кривой линией горизонта, не нарушенной тенью судна. Но судно приближалось. В этом он не сомневался.

Сейчас был почти полдень, прошло около пяти часов после того, как самолет с Сейшельских островов появился над ними и попытался выйти на радиосвязь. Самолет вверг его людей в ужас, а самого Исмаила привел в немую ярость. Его недальновидность непростительна. Истратив все силы во время атаки, он позволил себе поспать, не проверив приборы яхты. Если бы он отключил маячок АИС раньше, пилот, возможно, не нашел бы их. Но он и предположить не мог, что капитан успел послать запрос о помощи или что власти откликнутся так быстро.

Он справился с этим неожиданным открытием достаточно хорошо, чтобы обмануть своих товарищей. С помощью автомата Исмаил заставил капитана признаться, что он отправил тайное послание, а перевод его слов приукрасил. Своим людям он сообщил, что самолет к ним привело послание, а не АИС, и тем самым направил их гнев на капитана. Далее Исмаил усмирил своих людей, заработав очки перед капитаном и его сыном – Гюрей дал ему прозвище Тимаха из-за его длинных волос. Однако это не отменяло того факта, что они обнаружены.

Они находились в 850 морских милях от Сомали и шли на скорости шесть узлов, буксируя лодку. Даже при благоприятной погоде и спокойном море они не доберутся до берега меньше чем за шесть дней. Океан большой, но военные корабли плавают быстро. Их появление – вопрос времени. И, когда появится хоть один, игра изменится самым драматическим образом. Будь капитан и Тимаха европейцами, все было бы по-другому. Корабли Европейского Союза почти никогда не вмешиваются. Но американцы – они как притаившийся в кустах леопард. Их снайперы просто расстреляют их при первой же возможности.

Неожиданно внизу раздались крики. Он опустил бинокль и скользнул по трапу в салон. Капитан и Тимаха сидели в кабинке с поднятыми руками, а Мас сверкал на них глазами из-за нацеленного автомата. В воздухе стоял легкий запах экскрементов.

– Даанеер фуша сан! – орал Мас на капитана. – Мерзкая обезьяна!

– Опусти автомат! – гаркнул Исмаил по-сомалийски.

– Он отравил еду! – воскликнул Мас.

– Я ничего не делал, – по-английски произнес капитан голосом на октаву выше обычного.

Исмаил положил руку на ствол «калашникова» Маса и заставил его опустить оружие.

– Успокойся, – приказал он по-сомалийски. – О чем это ты?

Тут Исмаил услышал стон и заметил, что дверь в гальюн открыта. Он заглянул и увидел Османа, сидящего на унитазе спиной вперед.

– Что с ним?

– Об этом я и говорю! – заорал Мас. – Капитан отравил еду!

Не обратив внимания на вопли Маса, Исмаил обратился к Либану:

– Что у вас случилось?

Его товарищ указал на коробку печенья с арахисовым маслом, стоящую на столе:

– Осман сказал, что голодный, и капитан дал ему это.

Исмаил взял одну из запечатанных в пластик упаковок и помахал ею перед Масом: