Книга Два скандала и одна свадьба - Шантель Шоу

Улыбка Акселя угасла.

– Моим воспитанием занималась бабушка. Родители были слишком заняты своей жизнью. До восемнадцати лет, когда я поступил в университет, со мной занимались репетиторы, но процесс обучения протекал во дворце.

Те несколько лет, что он провел в Кембридже, были счастливейшими в его жизни. Аксель получал удовольствие, общаясь со студентами, выходцами из самых разных слоев. Он полюбил сладкое чувство свободы и возможность вести нормальную жизнь. Даже пресса отстала от него. Но все изменилось, когда погиб отец, и новому принцу пришлось взойти на престол.

– Я слышала, что твоя мать русская и народ Сторвхала не одобрял выбор твоего отца.

– Исторически сложилось так, что Сторвхал и Россию связывают напряженные отношения. – Аксель пожал плечами. – Да, верно, люди не одобряли этот брак. Моя мать ясно дала понять, что ей не нравится Сторвхал и она предпочитает жить в Москве. Я рос во дворце с бабушкой. Отец большую часть времени проводил с любовницами на Французской Ривьере, и я редко видел своих родителей.

Мина осознала, что в детстве ему не хватало любви и заботы. Ее воображение рисовало маленького мальчика с непроницаемым выражением лица, который играет сам с собой в огромном дворце.

– У тебя есть сестра, – вспомнила она.

– Линн младше меня на десять лет, и она почти всегда жила с матерью. Мы не были близки в детстве, но теперь нас связывают хорошие отношения.

– Твоя сестра живет во дворце?

– Иногда, но сейчас она в экспедиции на Аляске. Линн – гляциолог. Я изучал эту дисциплину в университете, пока не стал управлять Сторвхалом.

Годы чтения по губам научили Мину читать также язык тела, к тому же она заметила сожаление в глазах Акселя.

– Ты хотел бы стать ученым? – догадалась она.

Выражение его лица стало непроницаемым.

– То, чего я хочу, не важно. Моя судьба и мой долг – служить отечеству как можно лучше.

– Мне кажется, у тебя было одинокое детство. Я знаю, каково расти в изоляции. Мои родители отправили меня в школу, где я была единственным глухим ребенком. Я всегда стояла в сторонке, потому что была другой. Единственным человеком, который понимал, как мне тяжело, была моя сестра. – На ее губах задрожала грустная улыбка. – Не знаю, удалось бы мне пережить школьные годы, если бы не Дарси. Она была моей лучшей подругой и защищала меня от насмешек и издевательств.

Аксель недоуменно посмотрел на нее:

– В таком случае, почему ты решила стать актрисой?

– В нашей семье почти все актеры. Отца считают одним из величайших исполнителей шекспировских ролей, мама тоже необыкновенно талантлива. Умение выступать перед публикой у меня в крови. Я решила, что не позволю физическому недостатку повлиять на выбор карьеры. – Мина вздохнула. – И еще я стремилась доказать отцу, что могу быть хорошей актрисой невзирая на глухоту. Мне хотелось, чтобы папа гордился мной… Правда, сейчас он в ярости.

– Почему? – спросил Аксель и нахмурился.

С какой стати его это волнует? Ему не интересна ее жизнь. Однако образ маленькой девочки, которая отчаянно старается ни в чем не отставать от насмехающихся над ней сверстников, стоял у него перед глазами.

– Джошуа не порадовали ни фотография, на которой я запечатлена с принцем, ни мое имя на первых полосах газет. Я его дочь и ведущая актриса «Ромео и Джульетты». Он считает, что любой скандал плохо отразится как на семье, так и на спектакле. – Мина прикусила губу. – Он заявил, что из-за меня трагедия Шекспира стала отдавать мыльной оперой.

Аксель нахмурился:

– Ты сказала ему, что твоей вины в этом нет?

– Конечно, сказала, но, как и ты, он мне не поверил, – горько улыбнулась Мина.

Встретиться бы с этим Джошуа Хартом и сказать, что ему следует поддержать свою красивую, талантливую и мужественную дочь.

Аксель смотрел на Мину и чувствовал, как его захлестывает страстное желание. Мокрая рубашка – его рубашка – прилипла к ее грудям, соски напряглись.

Дьявол! Из-за нее спокойный уик-энд превратился черт знает во что, и чем скорее он отвезет ее в долину, тем лучше для его рассудка.

– Линн оставила кое-какую одежду в шкафу. Подбери себе что-нибудь подходящее. Горячей воды достаточно, если хочешь принять душ, а в кладовке есть еда. – Аксель схватил куртку. – Я собираюсь проветриться.

– По-моему, это не очень хорошая мысль. Кажется, снова пошел снег.

Аксель подошел к окну и увидел кружащие в воздухе снежинки. Пожалуй, до наступления зимы ему может больше не представиться возможность навестить могилу сына.

– Я ненадолго, – сказал он и отвернулся, чтобы не видеть ее выразительные зеленые глаза.

Джинсы и толстый шерстяной джемпер сестры Акселя, которые она нашла в шкафу, оказались ей впору. Фена не было, поэтому Мина не смогла уложить волосы волнами. Единственным косметическим средством, которое она носила в сумочке, был блеск для губ. Интересно, понравится ли Акселю образ простушки? Впрочем, не имеет значения, как она выглядит. Он сожалеет, что переспал с ней, и у него нет намерения это повторить.

Вернувшись в кухню, она нашла в кладовке ржаной хлеб, сыр и ветчину. Мина выглянула в заледеневшее окно, однако Акселя не увидела. Его следы давно запорошило снегом, и вокруг расстилалась бескрайняя белая пустыня.

Аксель вернулся через два с лишним часа. Он шел, проваливаясь в сугробы до середины бедра. В прихожей он разделся и прошел в кухню, стряхивая снег с волос. Сердце Мины забилось быстрее, и она ничего не могла с этим поделать. Его грубоватая мужественность вызывала в ней страстное желание. Но, посмотрев на Акселя, она чуть не ахнула, увидев мертвое выражение его глаз. Аксель молча взял бутылку акевитта и плеснул щедрую порцию напитка соломенного цвета в бокал.

– Я собиралась приготовить кофе. Хочешь? – спросила она.

Аксель плюхнулся на стул напротив нее, чтобы она могла видеть его лицо. Его рот скривился в циничной улыбке.

– Это согреет мою кровь лучше, чем кофе.

Мина закусила губу.

– Тебя долго не было. Я начала волноваться. – Аксель поднял брови, и она быстро закончила: – Ты говорил, что здесь есть волки.

– Волки не нападают на людей. Более того, они по возможности стараются избегать встречи с ними. Я приезжаю в этот дом с юности и хорошо знаю горы.

– Почему тебе нравится такое удаленное место?

Он пожал плечами:

– Наверное, потому, что только здесь я могу побыть один и подумать.

– И выпить. – Мина посмотрела на пустую бутылку, которую он, должно быть, прикончил прошлой ночью. – Пить в одиночку – опасная привычка. Что ты пытаешься забыть?

– Ничего. – Аксель вскочил, и его стул отлетел назад. – Я приезжаю сюда в поисках уединения и отдыха, но в этот раз расслабиться не получится, поскольку ты задаешь нескончаемые вопросы.