Книга Желанное дитя - Лиза Скоттолайн

– Да, это правда. Но на самом деле мы действительно не сталкивались с таким раньше. И сейчас наша задача – понять, каковы наши перспективы теперь, в создавшейся ситуации, с учетом тех фактов, которые стали известны.

– Это невозможно, – фыркнул Маркус в ответ.

– Слава Богу, – одновременно с ним ответила Кристина, но она видела, что Мишель хочет закончить свою мысль.

– Маркус, я понимаю, куда вы клоните. Как большинство моих клиентов, вы привыкли ставить цель и достигать ее. Вы управляете огромной компанией с мультимиллионным доходом, вы успешный генеральный директор. Вы привыкли все контролировать. Вы многого достигли в жизни, вы привыкли всегда добиваться своей цели. Это все правда?

– Да, – ответил Маркус, но поджал губы, и Кристина поняла, о чем он думает. Он всегда считал, что Мишель слишком его «поглаживает», придавая слишком большое внимание тому, что мужское эго было ущемлено бесплодностью. Кристина не критиковала за это Мишель, потому что сама делала то же самое – она старалась ходить перед ним на цыпочках с того момента, как стал известен его диагноз, всегда уступая.

– А эта ситуация бросает вам новый вызов. Вам обоим.

– О да, насчет вызова – это точно, еще какой вызов, – хмыкнул Маркус.

– Кристина, как вы себя чувствуете? – взглянула Мишель на Кристину.

– Я по-настоящему расстроена. Я расстроена из-за себя, из-за ребенка и, конечно, из-за Маркуса.

– И что вас расстраивает больше всего?

– Трудно сказать. Все.

Маркус вмешался:

– Больше всего – то, что никто не может ответить на простейший вопрос!

Мишель не отрывала взгляда от Кристины.

– А вы что скажете?

– Ну, я думаю, прежде всего меня расстроило то, что Хоумстед не хочет сказать нам правду, – Кристина не хотела начинать с этого, но ей хотелось поддержать Марка. – Мы не знаем, что нам делать. Я не знаю, что делать. И ничего особо и не поделаешь.

– Я понимаю ваши чувства, – голос Мишель звучал мягко и сочувственно. – Никто из нас не знает, кто такой 3319. Мы не скрываем от вас информацию – мы просто ею не владеем. Хотя и хотели бы…

– Но вы могли бы ее добыть, – снова вмешался Маркус.

– Почему вы так считаете, Маркус? – спросила Мишель, склонив голову.

– Вы сотрудничаете с Хоумстедом уже давно, вы кучу пациентов туда направили. Вы лично знакомы там со всеми. Доктор Давидоу назвал миссис Демипетто по имени. Просто Ли Энн.

– И что, по вашему мнению, из этого следует?

– Я думаю, вы могли бы на них надавить, чтобы получить для нас эту информацию, – Маркус разрубил воздух указательным пальцем. – Я думаю, вы могли бы сказать им: «Мы больше не пошлем вам ни одного из наших клиентов и не потратим ни одного доллара на Хоумстед до тех пор, пока Нилссоны не получат ту информацию, которая им нужна!»

– Вы действительно думаете, что я могу это сделать?

– А почему нет? Если не вы – то доктор Давидоу или его начальник, или хозяин вашей клиники.

– Доктор Давидоу и есть хозяин.

– Прекрасно, значит, он. Я всегда делаю все возможное и даже больше для каждого своего клиента – я считаю это единственно правильным и необходимым. Но никто почему-то не делает этого для нас – даже не пытается это сделать!

Кристина съежилась, слыша в его голосе обличительные интонации и, как ни пытался он это скрыть, неподдельную горечь.

Мишель выпрямилась в своем кресле.

– Маркус, а что вы чувствуете по этому поводу?

– А как вы думаете – что я чувствую? И какая разница, что я чувствую?

Кристина разрывалась на части: с одной стороны, она понимала и разделяла его боль, с другой – ей не хотелось обижать Мишель. Она повернулась к Маркусу:

– Дорогой, тебе не кажется, что этот вопрос лучше обсудить с доктором Давидоу?

Мишель послала Кристине легкую полуулыбку.

– Кристина, спасибо, но не стоит меня защищать, – она снова посмотрела на Маркуса: – что ж, мне кажется, наша беседа пошла не совсем в том направлении…

– Да нет, направление самое что ни на есть правильное, я считаю. А если вы хотите знать, что я чувствую – я вам скажу: я зол. Достаточно зол для того, чтобы хоть что-то с этим делать.

Кристина громко сглотнула, но смолчала, так как ей сделали знак не вмешиваться.

– Маркус, мы уже говорили раньше о том, что проблема бесплодия явилась неким вызовом для вашей пары и особенно для вас, потому что вы склонны брать на себя роль лидера, как большинство мужчин. Но эта ситуация из тех, которые вы не можете контролировать.

– Это вы так думаете. А я не собираюсь позволить своей жене пройти через то, через что ей предстоит пройти. И сам не собираюсь через это проходить. И я могу и буду контролировать ситуацию!

Мишель вздохнула, ее загорелые плечи поднялись и снова опустились.

– Пожалуйста, давайте не будем это продолжать.

Мне кажется, мы идем по неверному пути. Может быть, хватит?

– Как вам будет угодно. – Маркус откинулся на спинку своего кресла. – Это ваш автобус. Вы за рулем.

– Маркус, я ваш психотерапевт – ваш и Кристины. И я на вашей стороне.

Кристина почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза – она понимала, что это правда: Мишель всегда была на их стороне, она всегда им помогала, даже в самые тяжелые для них времена. И вообще клиника «Начало Семьи» сделала ее, Кристину, матерью. Но она не стала говорить этого вслух – не сейчас.

Мишель продолжала:

– Если вы помните, на наших самых первых сеансах мы говорили о том, как важно принять свое бесплодие и смириться с ним. Что вы должны принять ситуацию, в которой оказались, и попытаться найти из нее выход.

– Но разве это «найти выход» не то же самое, что «контролировать»?! – фыркнул Маркус.

Мишель покачала головой:

– Нет. Это значит принять то, что происходит – и идти дальше. Моя работа – помочь вам понять, обоим по отдельности и как членам пары, от чего вам станет легче, чтобы вы могли двигаться дальше. Как в прошлом вы сообща пришли постепенно к вашему прекрасному решению воспользоваться донорской спермой – так сейчас вы оба имеете возможность пережить потрясающий опыт беременности и получить от этого удовольствие.

Кристина подняла на него глаза.

– Милый, все так и есть. Я просто наслаждаюсь этой беременностью – по крайней мере наслаждалась, пока все это не случилось, – она повернулась к Мишель, – но сейчас… должна признать, я растеряна. И я не могу разобраться в своих чувствах. Я… сбита с толку.

Мишель кивнула.

– Да. И отчасти это потому, что вы не находитесь в одной точке в одно время. Кристина, для вас эта беременность гораздо более настоящая, чем для Маркуса. И это не зависит от новостей, будь они плохими или хорошими. Вы носите этого ребенка и вы сделали генетический вклад в него. И все, что сейчас происходит, вы воспринимаете совсем иначе, чем ваш муж.