Книга Ради любви… - Одри Хэсли

— Температура? — Шерил даже задохнулась от волнения.

— Да это обычное дело, уверяю тебя, — успокоил ее Сидни. — Волноваться не о чем. Малыш довольно спокойно отнесся к тому, что вечером ему придется перенести еще один укол. — Он выглянул из ванной и улыбнулся, и эта улыбка успокоила Шерил лучше всяких слов. — Ну ничего, зато завтра можно будет ограничиться таблетками.

Сидни вышел из ванной — в черном халате, с влажными еще волосами — и остановился, перехватив взгляд Шерил, сидевшей на краю огромной кровати.

— Должно быть, я кажусь тебе идиотом, несущим чушь, но что делать, такова уж моя реакция… — проворчал он.

Необузданно радостное настроение, не отпускавшее его с момента появления в доме, незаметно пошло на убыль, уступая место другим ощущениям.

Шерил встала, чувствуя себя так, будто ее ударили в живот. Этот ликующий папаша, так бездумно затащивший ее в свою спальню, кроме того мужчина, который может, к собственному стыду и ужасу, вдруг возжелать ее…

— Я подожду тебя внизу, — сказала она, с удовольствием отметив, что ее равнодушный тон задел Сидни.

Но как это возможно, потрясенно спросила она себя, что в сердце прекрасно уживаются любовь и ненависть к одному человеку?

— Итак, ты не отрицаешь, что я болтливый идиот?

— Сидни, я…

— Пожалуйста, позволь мне объясниться.

— Нет, ты ничего не должен объяснять…

— Как можешь ты так говорить, понятия не имея, о чем я собираюсь тебе сказать? — раздраженно спросил он.

— А если я имею об этом понятие? — сдавленно проговорила она и вдруг взорвалась: — Мать Сидди и Шерил Джонс — это не два отдельных человека, что бы ты там об этом ни думал!

Вид у Сидни был недоуменный.

— Но у тебя гораздо больше практики и опыта…

Теперь настал черед Шерил взглянуть на него с недоумением. Она просто не понимала, что он хотел этим сказать.

— Да, наверное, будет лучше, если ты объяснишься.

— Спасибо, — бросил он и напрямик заявил: — Мой отец умер от перитонита, развившегося в результате ущемления грыжи.

— Ох, Сидни! — прохрипела Шерил, ошеломленно осев на кровать.

— Сказав тебе, что он умер, я не счел нужным сообщать причину его смерти. Но когда узнал, что Сидди мой сын… Сам не пойму… Любой дурак, знающий о медицине лишь понаслышке, увидит, что между случаем моего отца и случаем Сидди нет ничего общего. Словом, медик-то я опытный, а вот искусством отцовства еще не успел овладеть, и страхи родителя подчас пересиливали весь мой врачебный опыт. Раньше я просто не поверил бы, что такое возможно.

— Ну что тут скажешь… — посочувствовала Шерил.

— Да нечего говорить. — Он смущенно улыбнулся и дотронулся до ее руки. — Пойдем-ка лучше посмотрим, как пережило наше драгоценное шампанское мои варварские методы охлаждения.

В кухне, глядя, как Сидни вытаскивает из морозильной камеры бутылку шампанского, Шерил спросила:

— Скажи, а Сидди действительно было так больно, что он с легкостью согласился на укол?

— Ну, не с такой уж легкостью. Он даже пытался шантажировать меня, — посмеиваясь, сказал Сидни. — Вероятно, нам понадобятся бокалы. Так что придется тебе сходить за ними в столовую.

Шерил послушно отправилась в столовую и, возвратившись с двумя высокими хрустальными бокалами, поинтересовалась:

— И чем же он тебя шантажировал?

— Сказал, что пожалуется на меня мамочке и она ужасно на меня рассердится.

Сидни, сняв с горлышка бутылки фольгу, шутливо нацелил его в Шерил.

— Не смей этого делать! — вскрикнула она, отскакивая.

— Но я сказал, что его мамочка скорее рассердится, если я не сделаю нужный укол. Ему пришлось смириться.

Сидни откупорил бутылку, и фонтан шампанского заставил Шерил вновь отскочить.

— Ты так попусту выхлестнешь треть содержимого, — рассмеялась она, подставляя бокалы, чтобы уловить часть упруго бьющей струи.

— Уходя из больницы, я позвонил Леоноре и доложил, что с Сидди все в порядке. Кстати, она настояла, чтобы мы и за нее выпили шампанского. — Он поднял бокал, и глаза его сверкнули. — Итак, за Леонору!

— За Леонору! — отозвалась Шерил, даже не успев удивиться, что эти двое — Сидни и Леонора — заранее знали, что она согласится пить с ним шампанское.

— Теперь — за Сидди! Он тоже захотел бы, чтобы мы за него выпили.

К тому времени как они закончили провозглашать тосты за всех, кто имел хоть какое-то отношение к благополучному удалению грыжи Сидди, Шерил почувствовала легкое головокружение от выпитого и от непрерывной легкомысленной и пустой болтовни.

— Ох, чуть не забыл! Я ведь пригласил Леонору отужинать с нами завтра, надо же хорошенько отпраздновать столь замечательное событие.

— Весьма любезно с твоей стороны. Благодарю, — сказала Шерил и допила то, что оставалось в ее бокале.

— Благодарить надо мою домоправительницу: вечно она ворчит, что я не устраиваю увеселительных мероприятий. — Сидни озабоченно взглянул на Шерил. — Кстати, ты еще не проголодалась? Тебе, верно, пора уже подкрепиться.

— Нет, Сидни. — Шерил покачала головой и обнаружила, что та малость поплыла. — С голоду я еще не умираю.

— Ну ладно, хорошо хоть на этот раз ты не смешивала шампанское с лекарством, — пошутил он. — Черт! Только что вспомнил! Утром мне надо съездить в пригород, где я был сегодня, посмотреть как там моя пациентка со своим бэби.

— Со своим кем?.. — спросила захмелевшая Шерил.

— Она предпочла остаться в местной больнице, — невпопад объяснил Сидни. — Но не беспокойся, как хирург я сделал для нее все, что мог… Удачно! — Усмехнувшись, он вновь наполнил бокалы, под конец расплескав шампанское, поскольку начал имитировать сильную тряску рук. — Хорошенький смех! — с притворной суровостью проворчал он в ответ на хихиканье Шерил. — И ты бы позволила такому хирургу себя оперировать?

— Сидни, а что за хирургическая помощь потребовалась той женщине?

— Ну, сначала мне пришлось потрудиться над ее ногой, которая при аварии оказалась сильно зажатой, а потом я сделал кесарево сечение… В результате на свет появилась изумительная малышка, которую назвали Шерил.

— Да ты все это выдумываешь!

— Выдумываю?! — негодующе воскликнул он. — Молодая мамочка была так счастлива, что попросила меня дать младенцу имя. Ну, называть девочку своим именем я счел нескромным… А Шерил звучит совсем не плохо, можно даже сказать — красиво.

— Что-то не верится. По-моему, ты здорово привираешь. — Она улыбнулась и поднесла бокал к губам, но тотчас решила, что ей, пожалуй, достаточно.

— Хорошо, посмотрим, что ты скажешь завтра, когда прочтешь в утренних газетах о моем героическом поступке, — преувеличенно гордо произнес Сидни. — Кстати, убедительная просьба, обязательно покажи эти газеты моему сыну. Ну а теперь в постель! — Он подошел к Шерил и помог ей встать. — Уж Сидди-то, надеюсь, сразу поверит в благородное сердце своего отца, не то что его мамочка!