Книга Ночная игра - Шеррилин Кеньон

– Думаю, тебе лучше вернуться в бар, Реми, – сказал Вэйн, отпуская его.

– Прекрасно, – рыкнул Реми. – Сделай нам всем приятное, maman. Съешь своего младшего.

На сей раз захохотал Джейсин, и тут же успокоился, когда Николетта просверлила его взглядом.

Тряхнув головой, она приказала кухонным работникам вернуться к работе.

Вэйн двинулся к бару.

– Вэйн, mon cher , подожди.

Он обернулся.

Она подошла и остановилась рядом.

– Спасибо за то, что защитил Кайла. Реми еще не научился управлять своим темпераментом. Иногда я боюсь, что он не научится никогда.

– Все в порядке. Он слегка напоминает мне Фанга. Во всяком случае, до комы.

Она опустила взгляд и нахмурилась. Подняв его руку, она уставилась на помеченную ладонь.

– Ты в процессе спаривания?

Он сжал ладонь в кулак.

– Это появилось сегодня вечером.

У нее открылся рот, потом она втащила его обратно в дом. Захлопнув дверь, Николетта повернулась к нему лицом.

– Кто?

– Человек.

Она чертыхнулась на французском.

– О, cher, – выдохнула она. – Что ты собираешься делать?

Вэйн пожал плечами.

– Ничего. Я буду охранять ее, пока все не закончится. Потом она и дальше будет жить своей жизнью.

Мамаша в замешательстве глядела на него.

– Почему ты приговариваешь себя к долгим годам без женщины или жены? Если ты отпустишь ее, возможно, никогда больше не сможешь иметь семью.

Вэйн пошел прочь, но она задержала его.

– Что я должен делать, Николетта? – спросил он, называя ее настоящим именем, а не Мамашей, как ее часто звали. – Я – живой пример того, почему мы должны размножаться только в пределах своей разновидности. Я не хочу передавать болезнь другому поколению.

Она выглядела потрясенной его словами.

– Ты не болен.

– Нет? Тогда как бы ты назвала это?

– Ты благословенный, как и Кольт.

Он в недоверчивом изумлении смотрел на нее.

– Благословенный?

– Oui,– искренне сказала она. – В отличие от нас, ты знаешь, на что похожа жизнь другой стороны. Ты был и животным, и человеком. Я никогда не узнаю, что значит быть человеком. Но не ты.

– Я не человек.

Она пожала плечами.

– Как скажешь, cher. Однако, я знаю других аркадианцев, которые вступали в брак с людьми. Если хочешь, я могу сделать так, чтобы они поговорили с тобой.

– С какой целью? Они тоже смешанной крови?

– Non.

– Тогда что они могут сказать мне? Если моя жена родит детей, кем они будут: волками или людьми? Изменят ли они форму после наступления зрелости? Как я объясню человеческой женщине, что не знаю, кем будут наши дети?

– Но ты – аркадианец.

Ему был ненавистен тот факт, что Николетта, Ашерон и Кольт видели то, что у него получалось скрывать от других. Он не знал, как они смогли раскрыть его, но это сильно выводило из себя. Даже его собственный отец не знал, что он – аркадианец.

Конечно, этому помогало то, что отец лишь мельком смотрел на него.

– Я – аркадианец? – понизив голос, со злостью зашептал он. – Но я не ощущаю свою человеческую сторону, как ощущает Кольт. Как я могу быть щенком волка и превратиться в человека, достигнув зрелости? Как это вообще возможно?

Она покачала головой

– Jenesaispas[15], Вэйн. В этом мире есть много всего, чего я не понимаю. Кровь смешивается очень редко, тебе это известно. Большинство людей в таких браках бесплодны. Возможно, твоя женщина тоже.

Это давало ему крупицу надежды, но он не был глупцом, чтобы ухватиться за нее. Его жизнь никогда не была легкой. Каждый раз, когда он тянулся за тем, чего желал, ему злобно давали по мозгам.

Очень трудно быть оптимистом в жизни, где оптимизм никогда не поощряется.

– Этим шансом я не могу воспользоваться, – сказал он спокойно, хотя какая-то часть его хотела получить этот шанс с пугающим отчаянием. – Я отказываюсь переворачивать ее жизнь.

Николетта шагнула назад.

– Очень хорошо. Решение полностью за тобой, но если передумаешь…

– Я не передумаю.

– Прекрасно, почему бы тебе не взять эти несколько недель и побыть рядом с твоей женщиной, пока у нее метка? Мы позаботимся о Фанге.

Осмелится ли он поверить в это предложение?

– Ты уверена?

– Oui, cher. Ты можешь доверять некоторым животным, даже медведям. Обещаю, здесь твой брат будет в безопасности, но вот твоей женщине опасно оставаться одной, пока на ней твой запах.

Николетта была права. Если, как он подозревал, стая ищет их, разведчики могут обнаружить его запах на Брайд. Она будет носить его, пока у нее на руке метка, и опытные Охотники-Оборотни способны учуять ее.

– Спасибо, Николетта. Я твой должник.

– Знаю. А теперь иди и будь со своим человеком, пока можешь.

Вэйн кивнул и перенесся назад к Брайд.

Она все еще спала на софе, лежа на спине. Было видно, что ей неудобно. Ногам было тесно, одна рука лежала над головой, а другая свисала вниз.

Его охватила нежность, когда в памяти всплыло, как выглядела она, испытывая оргазм, ее лицо в зеркале, когда он обнимал ее.

Она была страстной женщиной. Той, которую он отчаянно жаждал познавать снова и снова. Отбросив здравый смысл, он потянулся и коснулся ее мягкой щеки.

Ее глаза, затрепетав, открылись и она вскрикнула.

Брайд в изумлении села, ей показалось, что только что она видела Вэйна, возвышающегося над ней.

– Вэйн?

Волк обогнул кушетку и сел около нее.

Она в смущении огляделась вокруг, потом нервно рассмеялась.

– Малыш, у меня галлюцинации что ли? О, да. Looney Tunes[16], я иду!

Тряхнув головой, она снова улеглась и попыталась заснуть, но как только ей это удалось, ей снилось, что она ощущает на своей коже запах Вэйна.