Книга Крылья огненных драконов - Алекс Орлов

Помимо метательных орудий – баллист, в крепости имелись и огромные, до десяти футов в длину, арбалеты. Из такого оружия хорошо стрелял средний сын Эверхарда фон Марингера – Густав, говорили, будто в этом искусстве ему нет равных.

Графу несложно было подсчитать, что со стены в тридцать футов арбалет-гигант посылает трехфунтовый каленый болт на полмили, а с расстояния в триста ярдов хороший стрелок может сшибить отдельного всадника. Следовало подумать о безопасности, но на этот случай де Гиссар придумал нарядить в свое платье одного из наемников, а самому одеться поскромнее. Если ряженого солдата собьют, значит, рассказы об искусстве Густава фон Марингера не выдумки.

С первыми лучами солнца на лагерь де Гиссара неожиданно посыпались стрелы.

Стреляли с соседнего холма, до которого было ярдов двести. Мюрат тотчас организовал конную атаку, но лучники противника быстро отступили – когда уйгуны достигли вершины холма, стрелки уже подбегали к открытым воротам замка. Можно было не сомневаться, что это западня, и де Гиссар опасался, что старшина уйгунов Кнойр поведет своих солдат в атаку, прямо под стрелы и камни баллист, однако тому хватило выдержки и воинской мудрости. Уйгуны проводили отступивших лучников взглядами и вернулись в лагерь.

«Браво!» – мысленно произнес де Гиссар. Ему понравилось, как действовали его солдаты, к тому же это были уйгуны, которые славились своей бесшабашностью.

Вскоре после этого инцидента де Гиссар отправился в обоз, чтобы посмотреть материал, годный для изготовления штурмовых лестниц. Он нашел достаточно подходящих досок, однако, еще раз оценив крутые стены замка, пришел к выводу, что никакие лестницы здесь не помогут – меж крепостных зубцов имелись углубления для установки «колес», приспособлений, которые, вращаясь, разбивали лестницы прикрепленными к ним тяжелыми цепями.

Оставался еще метод уступов, когда осаждавшие продвигались к стенам, сооружая что-то вроде небольших крепостей, при этом сами строители находились в относительной безопасности.

На заключительном этапе в уступах прятались стрелки, которые устраивали осажденным тяжелую жизнь – при талантах гельфигов сделать это было несложно. Ну а потом под их прикрытием на штурм шли уйгуны с троекрючными кошками. Каленые жала надежно вгрызались в камень и позволяли штурмующим подниматься по узловатым кожаным канатам.

Противодействовать такой массированной атаке было сложно, поскольку вместо десятков лестниц осажденным приходилось иметь дело с сотнями крюков. К тому же сдернуть их, не высовываясь из-за каменного зубца, было невозможно, а это почти всегда означало погибнуть от стрелы гельфига.

Думал де Гиссар и о том, можно ли здесь применить натянутые полотна, однако защитники замка были достаточно искусны в военном ремесле и могли поджечь их, к тому же забросить, пусть даже самого легкого, уйгуна на высоту в тридцать футов не представлялось возможным.

21

Перекусив тем, что было, войско безо всякой спешки стало выстраиваться в полки, а затем пешим строем двинулось вперед.

Лошадей гнали следом, опасаясь оставлять их далеко от войска. Здесь была чужая территория, и пока противник лучше пользовался особенностями ландшафта.

В передних рядах одного из полков Мюрата шагал де Гиссар. Армия охватывала крепость с запада, а с востока ее закрывали три сотни конных уйгунов, на тот случай, если противник попытается отослать курьера или сбежать через западные ворота.

Четыреста ярдов. Мачты баллист на стенах под действием воротков пришли в движение. У де Гиссара был верный глаз, и он уловил это едва заметное движение.

Триста пятьдесят ярдов. Между крепостными зубцами забегали солдаты, впрочем, это не было похоже на панику. Им отдали приказ, и они его выполняли.

Над замком поднимались четыре струйки серо-лилового дыма, это работали кузницы. Сквозь острый аромат лошадиного пота и кожаной упряжи де Гиссар отчетливо различал запах «жженого железа», как выражались уйгуны-разведчики.

Слева от графа, через пять человек, шел рослый наемник по имени Кейло, де Гиссар нарядил его в красный парадный камзол, поверх которого красовались посеребренные доспехи. На голове Кейло – шляпа с пером, которую было жаль. Совсем новая, а другой взять неоткуда. Мастера, который их шил, де Гиссар сгоряча приказал повесить, теперь он сожалел об этом.

Чтобы не выделяться из шеренги, сам граф оделся попроще, а охотничью шляпу сменил на боевую кожаную рихту со стальной подкладкой.

Зычным голосом Мюрат приказал приготовить щиты, и эту команду повторили другие тысячники. Существовала опасность, что и здесь войско де Гиссара встретят дождем каленых наконечников, поэтому следовало быть настороже.

Баллисты полностью зарядились. Триста ярдов, хорошая дистанция для их броска, однако защитники медлили, и де Гиссар понимал почему – они не собирались демонстрировать свои возможности, намереваясь использовать их в более выгодной ситуации. Ведь и граф вел войско под стены, чтобы спровоцировать защитников замка, а вовсе не для того, чтобы начать штурм.

На солнце сверкнула быстрая молния, и точно посланный болт с треском прорубил посеребренную кирасу Кейло. Пройдя его насквозь, трехфунтовая железка прошила еще двух уйгунов и застряла в третьем.

– Щиты поднять! – с запозданием крикнул Мюрат. Затем, что-то почувствовав, прыгнул в сторону и тем избежал верной смерти. Арбалетный болт вспорол землю и ушел на глубину.

– Командуй отход! – вмешался де Гиссар.

– Отход! – повторил Мюрат, и солдаты, прикрывшись щитами, начали быстро пятиться.

Еще полдюжины болтов ударили по рядам, прошивая защиту и тела нескольких солдат сразу. И хотя этот —обстрел не мог нанести армии серьезного урона, действие столь мощного оружия произвело на полки неизгладимое впечатление.

Войска пятились до самых холмов и остановились на пологих склонах в полутора милях от замка.

Вперед были посланы санитарные команды – привезти легкораненых и добить тех, кто уже не мог принести пользы. Затем следовало убрать трупы, хотя это было и не в обычаях армии разбойников. Чаще всего они бросали тела, предварительно их ограбив, однако теперь им предстояло стоять на месте не один день и приходилось заботиться о чистоте.

Скрипя колесами, подъехали обозные телеги, с них стали сгружать скрученные полотна шатров. Ставить их на склонах было не слишком удобно, однако видимый издалека лагерь демонстрировал противнику многочисленность осаждающей армии.

У де Гиссара имелось в запасе еще пятьдесят шатров, которые можно было тоже поставить – пусть себе пустуют, зато лагерь будет казаться больше, однако делать этого граф не стал. Он был уверен, что на герцога подобные фокусы не подействуют.

Ставить лагерь солдатам де Гиссара было не впервой, и он в это почти не вмешивался. Работа шла своим чередом, на флангах росли земляные укрепления. Солдаты взрыхляли землю широкими окопными ножами и таскали на щитах.