Книга Пророчество Синей Звезды. Начало - Эрин Хантер

— Еще один разочек! — взмолилась Синелапка. К этому времени она уже почти научилась совершенно бесшумно передвигаться по листьям.

— Потренируешься в лагере.

— Но там гораздо меньше листьев! — жалобно промяукала Синелапка.

— Идем, Синелапка! — воскликнула Снеголапка, усевшись на землю и распушив шерстку. — Становится холодно, и еще я ужасно проголодалась!

Вздохнув, Синелапка распрямилась:

— Ладно.

Камнехвост и Птицехвост первыми устремились в чащу.

Синелапка шла в нескольких хвостах позади наставников, мечтая о том, чтобы еще немного потренироваться. Внезапно она услышала быстрый топот лапок по коре дерева.

Синелапка застыла. Покрутив головой, она заметила белку, сидевшую на корне с зажатым в лапах орехом. Белка так увлеклась своим лакомством, что не обращала внимания ни на что вокруг.

Синелапка присела в охотничью стойку. Втянув живот и приподняв хвост, чтобы не шуршать им по листве, она медленно двинулась вперед. На этот раз она была бесшумна, как камень, и неумолима, как змея. При этом Синелапка вся дрожала от волнения, а сердце ее стучало так громко, что она боялась, как бы белка не услышала этого грохота.

Но белка как ни в чем не бывало продолжала грызть свой орех. Вскоре Синелапка была уже так близко, что услышала, как маленькие зубки царапают скорлупу. Затаив дыхание, она остановилась и, напружинив мышцы задних лап, приготовилась к прыжку.

«Пора!»

Белка лаже вздрогнуть не успела, как Синеланка сбила ее с корня дерева, прижала к земле и впилась зубами в шею. Ее оглушил теплый вкус беличьей крови, а в следующий миг дичь безжизненно обмякла у нее в лапах.

— Что случилось? — закричал Камнехвост, выбегая из чаши за спиной Синелапки. Шерсть его стояла дыбом, глаза сверкали.

Синеланка села и посмотрела на него круглыми от счастья глазами. Тяжелая белка списала из ее пасти.

— Вот это да! — ахнул Камнехвост.

Птицехвост и Снеголапка подбежали следом. Глаза Снеголапки стали огромными от изумления, а Птицехвост даже пасть раскрыл.

— Это ты сама поймала?

Ликующая радость птицей забилась в груди у Синелапки. Она была так счастлива, что не могла произнести ни слова, и только кивнула.

— Да она же почти с тебя размером! — прошептала Снеголапка.

— Поблагодари Звездное племя за то, что жизнь этой белки поможет накормить наше племя, — сказал Камнехвост.

«Спасибо, Звездное племя!»

— А теперь идем скорее в лагерь, пока твоя дичь не остыла, — проурчал Камнехвост, ласково подтолкнув Синелапку боком.

Она была рада, что наставник забрал у нее белку. Сама она ни за что не дотащила бы ее до лагеря.

— Спасибо! — кивнула Синелапка и, подпрыгивая от счастья, помчалась вниз по склону.

— Вот это да! — изумленно пробормотала Пестролапка, недоверчиво глядя на белку, которую Синелапка гордо положила на верхушку кучи.

— Это она сама поймала! — похвасталась Снеголапка.

Когда Грозовые воины обступили кучу, разглядывая улов, Синелапка скромно потупила глаза, чтобы не выглядеть хвастуньей.

— Сегодня у тебя был первый урок? — спросил Дроздовик. Судя по голосу, он был искренне поражен ее успехом.

Синелапка кивнула.

— Тебе повезло с ученицей, — сказал Космач Камнехвосту.

— Всему Грозовому племени повезло с такой ученицей! — воскликнул Смерч, сверкая светло-зелеными глазами. — Я даже не припомню, когда кто-то из оруженосцев приходил с добычей со своей первой охоты!

Синелапка украдкой обвела глазами лагерь. «Где же Вихрегон?». Видел ли он, как она сегодня отличилась? Она разочарованно понурилась, убедившись, что серого воина нигде не видно и в лагере им даже не пахнет. Наверное, ушел в патрулирование.

Теплая морда Лунницы прижалась к ее щеке.

— Я так горжусь тобой, — прошептала мама.

— Я завтра тоже что-нибудь поймаю! — пообещала Снеголапка.

— Охота — это не соревнование, — напомнил ей Птицехвост.

Сорняк, кряхтя, выбрался из-под поваленного дерева:

— Чую запах свежей белки!

Снеголапка со всех ног бросилась к старику. — Это Синелапка поймала! — завопила она.

Когда Сорняк принялся громко восторгаться добычей ученицы, Камнехвост подошел к Синелапке и негромко сказал:

— Сегодня ты показала себя с самой лучшей стороны. Ты внимательно слушала и очень быстро усвоила урок.

Синелапка не смогла сдержать ликующего мурчания.

— Я думаю, что ты заслужила пойти на Совет сегодня вечером.

Синелапка судорожно сглотнула. Она все-го два дня назад стала ученицей! Готова ли она к встрече с остальными племенами? Она будет самой юной кошкой в делегации Грозового племени, среди стольких незнакомых котов. А вдруг она потеряется? Или отстанет от своего племени? Самые разные страхи острыми зубами впились Синелапке в живот.

— Думаю, ты и сама хочешь пойти? — спросил Камнехвост.

Синелапка кивнула. Несмотря на все свои опасения, она не могла упустить такую возможность.

— Вот и прекрасно. А теперь поешь и отдохни. Мы выйдем, как только стемнеет.

Легкий ветерок шуршал в колючих зарослях утесника, а звезды окрасили поляну и палатки жидким серебром.

Воины сидели у лаза, готовые к выходу.

В животе у Синелапки ворочался червь тревоги. Сможет ли она поспеть за старшими котами? Она поспала немного перед выходом, но лапы у нее все равно ныли после утомительного утреннего урока.

— Мне так хотелось бы пойти с тобой, — вздохнула Снеголапка, сердито взмахнув хвостом.

— Мне бы тоже, — честно ответила ей Синелапка.

Ветреница подтолкнула Репейника к детской:

— Ничего, скоро и твой черед придет. Потерпи немного.

— Но я ростом уже почти обогнал Синелапку, а она-то идет на Совет! — завопил тот.

— Но ведь ты еще не стал оруженосцем, правда? — ласково напомнила Ветреница.

Змеезуб нетерпеливо косился на Скалу, а Серобурый нервно расхаживал взад и вперед перед стеной утесника, сердито сверкая глазами. Вихрегон и Камнехвост о чем-то негромко беседовали возле лаза. Может, они говорили о Синелапке?

Она плотнее подвернула под себя лапки, стараясь унять дрожь в желудке.

Лунница прижалась к ней теплым боком:

— Держись возле меня, и все будет хорошо.

— Разве я не должна быть вместе с Лоскутником и Пестролапкой? — переспросила Синелапка, нервно поглядывая на двух оруженосцев, весело болтавших о чем-то возле выхода. Ушки у обоих стояли торчком, хвосты были гладкие, а шерсть лежала ровно, словно они ни капельки не волновались.