Книга Зуб дареного коня - Татьяна Луганцева

- Почему ты не поинтересуешься, что происходит со мной? Не спросишь, нужна ли мне твоя помощь? - произнесла спокойно Яна, пытаясь заглянуть Ричарду в лицо.

- Что с тобой происходит, я прекрасно слышал и видел. К сожалению, ничем тебе помочь в твоем разврате не могу, - ответил Дик, нещадно утрамбовывая свое белье в пакет, пока тот не разорвался.

- Ты все не правильно понял.

- Да неужели?

- Ты даже не даешь мне возможности все объяснить…

- Потому что нечего объяснять! - Ричард замер и посмотрел на Яну. - Ты стала… ты стала совсем другой, тебя просто не узнать. Ты выглядишь вульгарно, ты даже душишься как…

- Что же ты не договариваешь? Со мной все это произошло, потому что я общаюсь с такими же бездушными людьми, как ты!

Ричард опустил голову, взял саквояж, пакет и поплелся к двери. За ним, словно хвост, безжизненно волочился защемленный в саквояже галстук.

Яна преградила ему путь.

- Уходишь к Светлане Михайловне? - ехидно спросила она.

- К кому?

- Но сначала ты все-таки выслушаешь меня! Вот тебе адрес, где я пропадала все свое свободное время! Я даже говорить тебе сейчас ничего не стану, ты сам все поймешь! Лучше один раз увидеть! Ты только приезжай по этому адресу - и сразу поймешь, в каком месте вселенской скорби я оказалась в печали и ужасе… Как мне плохо и одиноко…

Яна засунула ему в карман джинсов записку с адресом морга и отступила в сторону. Ричард стремительно прошел мимо. Сердце Яны сжалось от острой боли.

- Он приедет… я верю, он приедет и все поймет. Если любит, то выслушает меня и простит…

На следующий день выяснилось, что Ричард снял номер «люкс» в одной из гостиниц Москвы. Он не выходил из номера, только по телефону заказывая себе виски и лед. Он лежал в ванне, пил виски, пытаясь вычеркнуть из памяти голубые глаза и упрямо вздернутый подбородок. К началу второй бутылки это почти получилось, но он не забыл, где лежит адрес, который ему должен все объяснить и оправдать дорогие его сердцу голубые глаза и вздернутый подбородок.

С утра Яна ехала на работу в жутком настроении. Весь вечер она проплакала на груди у Агриппины Павловны, вернувшейся с Вовочкой с дачи.

- Он даже не простился с сыном! - рыдала Яна. - Что мне делать? Вся жизнь пошла под откос!

- Знаешь, - миролюбиво произнесла домоправительница, - я отчасти считаю и себя виноватой в вашем разладе.

- Вы-то тут при чем?

- Это я советовала тебе измениться, встряхнуться. Конечно, я не предполагала, что слова «легкий флирт» ты воспримешь как безумную оргию у мужа в доме.

- Да ничего не было! Ничего! Да и с кем?! Я кувыркалась в гараже с трупом!

- Я, конечно, понимаю, что после моего драгоценного Ричарда любой мужчина покажется трупом, но нельзя же…

- Агриппина Павловна! - в сердцах крикнула Яна. - Это правда! Я вытаскивала покойника из нашего гаража!

Домоправительница притворно зацокала языком.

- Что ты говоришь, детка? Ну и где же этот покойник?

- Исчез…

- Ушел?

- Исчез!!

- Бедная моя девочка, я понимаю, что, для того чтобы вернуть Ричарда, все средства хороши, но не надо доходить до абсурда, он же не дурак. А то следующее, что ты заявишь, будет то, что ты работаешь в морге.

- Я там и работаю… - устало сказала Яна. Агриппина Павловна привлекла Яну к себе и погладила по голове.

- Хорошо, хорошо, только никому об этом больше не говори.

- Вы мне не верите?

- Верю, верю… Я и не знала, что на тебя так повлияет уход Ричарда, бедная ты моя…

Так что весь этот разговор с домоправительницей тоже не прибавил Яне настроения, поэтому на работу она ехала мрачнее тучи. Свернув в свой переулок, Яна сначала подумала, что не туда заехала, задумавшись. Между отремонтированным зданием морга и старыми фасадами соседних домов были натянуты гирлянды из воздушных шариков, бумажных флажков и цветов. На тротуаре бесновалась пестро разодетая толпа. Люди кричали, галдели, смеялись. Застывшую посреди улицы Яну окружили со всех сторон и внесли в крыло, где располагалось поминальное кафе. Там за длинными, накрытыми светлыми скатертями столами Яна заметила почти всех своих сотрудников в состоянии изрядного подпития. Яну усадили во главе стола.

- Что здесь происходит? - прошептала Яна, разом забыв о своих неприятностях.

- Поминки! - радостно ей ответила секретарь.

- Поминки?! Да скорее все происходящее напоминает карнавал.

- У цыган все наоборот. Человек рождается - все грустят, что ему выпадает мучиться на этом свете целую жизнь, а когда умирает, все вздыхают с облегчением, что его страдания на земле закончились и начался вечный рай. Согласитесь, Яна Карловна, в подобном взгляде на существование что-то есть.

Уже через час с небольшим Яна Карловна, напившись частично с горя из-за ухода Ричарда, частично под напором этого безумного праздника, лихо отплясывала цыганочку. Конечно, в таком дыму и пылу Яна не могла заметить осунувшееся лицо Ричарда, появившееся в дверном проеме. С большим удивлением он увидел свою «убитую горем жену», горланящую веселые песни, которую несли трое мужчин навстречу ему. Ричард словно под гипнозом включился в этот хоровод и поплелся за Яной на свежий воздух. Вырвавшись из этого порочного круга, Ричард вернулся к машине, обессиленно опустился на сиденье и с минуту молча смотрел в одну точку перед собой, принимая решение. Потом рывком открыл дверь и стремительно вышел из салона «Мерседеса». Его тут же обступили цыгане.

- Что грустный такой, красавец?

- Ты часом не цыган, волос черный и глаз горячий? Присоединяйся к нам!

Старая цыганка в пестрой блузе и яркой юбке, подпоясанная платком с люрексом, взяла его за руку и посмотрела на ладонь.

- От судьбы не убежишь, яхонтовый. Вижу дальнюю дорогу, любовь несчастную и… встречу в казенном доме…

Ричард убрал ладонь и отдал все деньги, лежавшие в кармане, цыганке.

- Спасибо, конечно, на добром слове, но я в гадание не верю… хотя… - он задумчиво посмотрел на пляшущую Яну, - хотя, если я ее убью из ревности, то встреча в казенном доме мне обеспечена.

Он решительно подошел к ней и, схватив за талию, перекинул через плечо и понес к машине. Волосы Яны разлохматились, они висели спутанной белой волной и волоклись по земле, она яростно извивалась и била его широкую спину кулаками.

- Пустите меня! Оставьте меня в покое! Верните меня на землю! Товарищи цыгане, помогите, меня похищают! - кричала она пронзительным голосом.

В машине, устав сопротивляться, Яна несколько успокоилась и, откинув волосы со лба, с гневом уставилась на Ричарда.