Книга Последний шанс - Патриция Нолл

Клей улыбнулся, и Бекки изумилась, как быстро справился он с грустью, охватившей его несколько минут назад.

— Помнится, там было просторное переднее сиденье. Очень удобно для некоторых вещей.

Бекки вспомнила, как однажды ночью они занимались там любовью. Она почувствовала, что краснеет, и вызывающе вздернула подбородок.

— Помнится, ты тогда потянул мышцу на спине и неделю не мог разогнуться.

— Дело того стоило.

Бекки улыбнулась.

— Будешь предаваться воспоминаниям или поедешь все-таки с нами?

— Поеду с вами, — усмехнулся Клей. — Ты настроена помочь мне собраться?

— Я, собственно, никогда не отказываюсь. Сегодня, правда, ты обошелся без меня. Но костыли я, так и быть, подам. — Бекки сгребла стоявшие в углу костыли. — Ты уже вполне можешь пользоваться ими вместо инвалидного кресла.

— Я уже много чего могу, дорогая.

— Вот и хорошо, — сказала Бекки, выходя из комнаты. — Я составлю тебе список домашних дел.

Она слышала, как Клей пробурчал что-то насчет женского деспотизма, и улыбнулась, порадовавшись тому, что начинает овладевать ситуацией.

Через десять минут они погрузились в машину. Бекки села за руль. Клей расположился рядом. Они отодвинули его сиденье как можно дальше назад, чтобы удобнее было ноге, а Джимми сел сзади, надежно пристегнутый ремнем.

Пока Бекки выруливала на дорогу, Клей с Джимми нарушили ее планы устроить пикник, поскольку тут же учуяли запах свежего печенья, приникли к пакету и начали угощаться, причмокивая от удовольствия.

— Куда поедем? — спросила Бекки.

— К «Люси Белль», — закричал Джимми, едва не подавившись печеньем. — Хочу показать папе.

— «Люси Белль»? — переспросил Клей. — Старый серебряный рудник?

— Ага, — ответил Джимми. — Мам, я знаю, как ехать. Я тебе покажу.

Следуя указаниям Джимми, Бекки съехала на фунтовую дорогу, ведущую к шахте. До шахты было около двух миль, и дорога почти все время шла прямо.

Джимми без умолку рассказывал о замечательной шахте.

— Представляешь, люди могли жить в шахте, если не было своего дома. Прямо как в кемпинге.

— Жилище не слишком удобное, сынок, — засмеялся Клей, посмотрев на Бекки, которая тоже улыбнулась.

— Если есть еда, и вода, и электрический фонарик, тогда все о'кей, — заключил Джимми, и Клею не удалось его переубедить.

Когда они увидели на повороте темный зев шахты, Бекки затормозила. Джимми тут же отстегнул ремень и схватил свой рюкзак, в котором лежало «шахтерское снаряжение» — так он называл кирку, подаренную ему Барри, фонарик и бутылки с водой. Возбужденно тараторя, он уже схватился за ручку дверцы, но Клей остановил его.

— Подожди нас, сынок. Одному ходить не надо.

Джимми смерил Клея взглядом, который мальчики приберегают для не очень смышленых взрослых.

— Пап, я же здесь уже был. Я все знаю.

— Я сказал, — отрезал Клей.

Джимми обиженно умолк и стал ждать, сгорая от нетерпения, пока Бекки помогала Клею выбраться из машины. Двигались они по ухабистой дороге медленно, но наконец подошли к входу в шахту. Джимми бросил рюкзак на землю и начал доставать из него снаряжение, нисколько не напуганный, судя по его виду, жутковато зияющим входом в подземелье. Он высился перед ними, широкий и мрачный. Толстые балки в человеческий рост выглядели при дневном свете так, будто простояли здесь сто лет и простоят еще столько же. Но Клей нахмурился.

— Я хотел бы, чтобы ты и твой приятель никогда его сюда не водили, — проворчал он, опускаясь на большой валун и держа руки на перекладинах костылей.

Бекки не стала напоминать ему, что Барри для нее больше чем приятель.

— Клей, вся эта территория усеяна заброшенными шахтами. Если мы не станем привозить сюда Джимми, он доберется сам или найдет какое-нибудь другое подземелье. Учитывая, что он помешан на камнях, в какую-нибудь шахту он все равно проникнет. Пусть лучше будет здесь под присмотром. Ты так не считаешь?

— Я считаю, что ему лучше для начала освоить элементарные приемы техники безопасности. Взгляни на вход — здесь даже нет предупредительных знаков.

— Вообще-то они были, — сказала Бекки, оглядываясь вокруг. — Кто-то, вероятно, их сшиб. Когда я училась, сюда приходили влюбленные, а ребята устраивали вечеринки с выпивкой, и так было годами на большинстве здешних шахт. Но сейчас они непопулярны. Во всяком случае, жестянок от пива здесь не так много.

В глазах Клея появилось любопытство.

— Ну, а ты с кем сюда приходила?

Бекки холодно посмотрела на него, пожалев, что рассказала о шахтах.

— Ни с кем.

— И никакой распаленный дружок не звал тебя сюда и не пытался заговорить зубы и лишить… — Клей оглянулся на сына, — невинности?

— Смеешься? Ты же знал моего отца. Если бы ему только показалось, что я могу пристроиться здесь или где-нибудь еще с мальчишкой, он бы меня выследил и приволок домой.

Клей задумчиво посмотрел на Бекки.

— Я просто вижу, как он это проделывает. Когда у нас будет дочь, я, пожалуй, сделаю то же самое.

Глава шестая

— Я готов! — провозгласил Джимми.

Потрясенная словами Клея, Бекки едва услышала сына.

— Клей… — начала она.

Тот пожал плечами.

— Я оговорился. Хотел сказать, когда у меня будет дочь.

Он повернулся к Джимми, дожидавшемуся, когда родители о нем вспомнят. Бекки озадаченно смотрела на Клея. Оба ее выкидыша были девочки. Клей не сочувствовал ей и не поддерживал ее, в чем она очень тогда нуждалась, правда, и о собственных переживаниях не распространялся. Бекки казалось, что он и не переживает. Сейчас что-то в его интонации подсказало, что ему тоже очень хотелось иметь дочь. Разве не мог он страдать, как и она, только скрывал по обыкновению свои чувства?

Сегодня днем Клей сказал, что смерть отца и неудачные роды сделали ее другой. Возможно, он прав, потому что именно тогда она начала ясно осознавать, что их отношения не имеют будущего. До того времени она блуждала в мире иллюзий. Ей и в голову никогда не приходило, что Клей тоже может хотеть, чтобы у него была дочь. Сегодня эта новость оглушила Бекки, и ее обеспокоил всплеск ревности, которую она испытала, представив, что у Клея может быть дочь от другой женщины.

Она отогнала эту неприятную мысль и посмотрела наконец на Джимми. Клей беззвучно посмеивался.

Мальчик связал бутылки веревкой и повесил их на грудь, кирку он засунул за ремень, в кулаке зажал фонарик. Он походил сейчас на изготовившегося к бою повстанца.

— Пошли, — сказал он.