Книга Правда о первой ночи - Анна Данилова

В ответ Ева нашла мою руку и сжала ее. Думаю, после этого нам обеим стало легче, нас словно отпустило…

– Я знаю, что у нас все получится, – ответила она и, как мне показалось, с облегчением вздохнула. – А то, что ты обещаешь во всем меня слушаться, – это очень важно. И еще, Валя, запомни. Стамбул – огромный город, расположенный на обоих берегах Босфора… Это я к тому, моя дорогая, что в нем легко заблудиться, и тебя никто и никогда не найдет, понимаешь? Поэтому тебе надо будет постоянно держаться за мою руку, это очень серьезно. Потом, когда я покажу тебе ориентиры… Айя Софию и самую знаменитую мечеть Стамбула – мечеть султана Ахмеда, мы договоримся с тобой, где встретимся, если ты все же потеряешься… Я-то там как рыба в воде, я неплохо знаю город и даже немного говорю по-турецки, а вот ты… Мы с тобой договорились?

Я кивнула головой, не представляя, насколько все это может оказаться серьезным. И те ориентиры, которые она мне назвала, я, конечно же, пропустила мимо ушей…

– Валя, нас встретит один мой очень хороший знакомый, его зовут Наим. Он тебе понравится, он просто не может не понравиться. Если ты запомнишь зрительно хотя бы район, где он живет (а мы остановимся у него), считай, ты не потеряешься… У него очень красивый дворец прямо на берегу Босфора, белый с голубым, с мраморными террасами и садом… Кёшк, так называются здесь огромные, дорогие, похожие на дворцы виллы. Даже если с моста ты увидишь его дом и скажешь таксисту, что тебе надо в кёшк к Наиму, думаю, он тебя довезет. Деньги у тебя есть, ты не смотри на меня так, я рассказываю тебе все это, если вдруг случится такое, что мы потеряемся. Пойми, я боюсь этого больше всего на свете… Мы поменяем немного евро на лиры, и когда будешь расплачиваться с таксистом, торгуйся, объясняй на пальцах, прикидывай, сколько может стоит дорога… Хотя… – Она отмахнулась рукой от невидимого таксиста вместе с его жульничеством. – Тебя все равно обманут… Турецкий язык сложный, но ты можешь попытаться поговорить на английском, если знаешь, конечно… Уф… Нет, я уверена, что такого не случится… И еще. Первое, что надо будет сделать, это купить турецкие телефонные карты, я не доверяю роумингу…

Меня так и подмывало спросить ее, кто такой Наим, я просто сгорала от любопытства, но вместо того чтобы поговорить со мной по душам и рассказать мне, как она вообще оказалась в Стамбуле, да еще и выучила язык, Ева вызвала стюардессу и попросила принести водки.

– Что-то мне холодно… и нервничаю…

В аэропорту Ева постоянно оглядывалась, словно выискивала кого-то в толпе. Но явно не Наима, потому что ее внимание было приковано к толпе пассажиров именно с нашего рейса. Кого она там искала, я так и не поняла…

Миновав все посты, мы вышли из здания аэропорта на площадку с автомобилями, и тут к нам подошел высокий худой мужчина в джинсах и черной спортивной майке и, широко улыбаясь, обнял Еву, поцеловал в обе щеки. Наим? Ему было лет двадцать, не больше!

– Знакомься, Валентина, это мой друг, брат Наима – Мюстеджеп. – Ева вложила мою руку в теплую смуглую ладонь Мюстеджепа. – Ну что, поехали?

– Поехали, мы уже заждались, – ответил Мюстеджеп на русском языке с приятным, мягким акцентом.

– Это моя подруга, я писала Наиму. – Ева кивнула в мою сторону.

– Он говорил. – Полные розовые губы Мюстеджепа улыбнулись, приоткрывая белые красивые зубы. – Сегодня никого не будет, никаких гостей, он хочет видеть только тебя…

Темно-синий кабриолет, сверкающий на ярком солнце, как новая, отделанная хромом игрушка, ослепил меня. Меня посадили на заднее сиденье, Ева же с довольным видом устроилась справа от Мюстеджепа. На какое-то мгновение (я увидела это в зеркало заднего вида) лицо ее помрачнело, и она оглянулась, но не для того, чтобы посмотреть на меня, а куда-то дальше, она продолжала кого-то выискивать в толпе приезжих и толкущихся в ожидании такси. Мюстеджеп спросил ее что-то, вероятно на турецком, и тоже оглянулся. Ева кивнула головой и ответила ему на его же языке – густая, красивая, пересыпанная сочным «р», твердым «л» и шелестящим «ш» речь сделала ее еще более загадочной для меня. Этот язык, подумала я, она могла выучить, лишь находясь в Турции несколько лет. Что она делала здесь? Но смутная догадка не успела испортить мне настроения – мы буквально вылетели со стоянки и помчались, ловко обгоняя впередиидущие машины как слева, так и справа! Ева что-то крикнула водителю, закусив палец зубами (от досады, отчаяния?!), тот понимающе кивнул головой, и машина понеслась еще быстрее… Тугой теплый ветер бил мне в лицо, волосы Евы разлохматились, она, повернувшись ко мне, сказала, чтобы я надела шарф, и протянула мне какую-то пеструю тонкую ткань. Мне с трудом удалось поймать свои летящие волосы, скрутить в узел и спрятать под шарф, обмотав его скользящие концы вокруг шеи и завязав на затылке. Ева, тоже в шарфе, но красном, украшенном золотой вышивкой, снова повернулась ко мне и заботливым, хотя и немного нервным тоном посоветовала мне надеть солнцезащитные очки.

– Смотри, а то ветер надует в глаза… – И опять взгляд ее проник сквозь меня, куда-то позади автомобиля, в змеящуюся ленту дороги. Я тоже повернулась, не понимая, что же она могла там увидеть. И вдруг – увидела! Черный длинный автомобиль, как обезумевший зверь, жестко и опасно подрезая машины, расчищал себе путь – он догонял нас, и Ева не спускала с него глаз. Впереди, дрожа на раскаленном воздухе, извивалась перегруженная машинами, уходящая за горизонт дорога… Ей не было конца! Ева снова что-то сказала водителю, тот пожал плечами и вдруг, я даже не заметила, как это произошло и когда, он свернул вправо, и мы покатились на огромной скорости вниз по крутому склону, мимо запыленных строений, опять свернули, на этот раз налево, обгоняя проворные микроавтобусы, ползущие фуры и шелестящие шинами роскошные авто. Еще один поворот, и вот мы снова на трассе – мы значительно сократили путь, обманув черную машину, так решила я, увидев, что Ева немного успокоилась. Все было предельно ясно – нас преследовали. И тот, кого она, Ева, опасалась, летел с нами в самолете. Сначала она подумала, что это ей показалось, но потом, когда она увидела, что этот человек садится в машину, у нее пропали всякие сомнения. Была ли она знакома с этим человеком или просто что-то предчувствовала? И я, нарушая договоренности, решила спросить ее об этом.

– Какая-то сволочь едет за нами, – бросила она мне через плечо и достала сигареты. Я видела, как она пытается прикурить на ветру. – С самой Москвы. Я постоянно чувствовала его взгляд…

– Ты его не знаешь?

– Нет, откуда?! – Она чуть ли не возмутилась, как если бы я могла знать всех ее знакомых и сама должна была догадаться, что этот – не из их числа.

И снова поток чужой, яркой и быстрой, с незнакомыми мне интонациями речи, где теперь то и дело встречалось женское имя Иветт. Потом Мюстеджеп ласково так спросил у нее что-то, и она задумчиво согласилась. Моментально в машине стало темно и тихо. Появилась крыша, и ветер перестал трепать наши волосы и шарфы. Догадались!

– Ну, как тебе Стамбул? – спросила Ева, повернувшись ко мне и улыбаясь дежурной, все еще нервной улыбкой. Опомнилась! – Нравится?