Книга Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря. Флибустьерское море - Жорж Блон

В IX и X веках юная морская держава полумесяца распадается на две части – Испанию и Ифрикию. В Испании размещается, как мы говорим сегодня, национальный флот – крупные эскадры и верфи. В Ифрикии (ныне Тунис), где только что основан город Тунис, находится пиратский флот. Научные достижения арабов (алгебра, астрономия) доказывают, что завоевателей отличают не только храбрость, религиозный фанатизм и жестокость. Покоряя различные народы, они быстро впитывают их полезные знания. В Ифрикии еще со времен Карфагена живет народ рыбаков и великолепных мореходов. Арабы, вначале относившиеся к морю со страхом, идут к ним в обучение, и религиозный фанатизм помогает им вскоре превзойти учителей. Из Ифрикии они начинают проводить операции по созданию пиратских гнезд на Сицилии, Сардинии, Корсике. В 870 году они отвоевывают у Византии Мальту.

Принцип морских сообщений не меняется – море велико, но торговые корабли ходят одними и теми же маршрутами, и пираты подстерегают добычу вблизи морских путей. Капитаны, моряки и пассажиры любого торгового судна с ужасом ждут своей участи, завидев на горизонте треугольные паруса. Простым выкупом, как в дедовские времена в Малой Азии, не обойтись. У арабских завоевателей мало рук для строительства новых городов и возделывания твердой африканской земли; им всегда не хватает женщин и юных слуг. Им годится все. Всех пленных гонят на невольничьи рынки. Но однажды великий халиф со скукой отрывается от наргиле (восточный курительный прибор):

– Добыча в море приносит слишком мало.

И начинается долгий период разбойничества на побережье. Наглость пиратов переходит все границы. 846 год – разграблен Рим, осквернен собор Святого Петра; затем несколько недель пираты держат в руках Геную; 848 год – разграблен Марсель; 869-й – Арль, откуда пираты увозят архиепископа. Эта часть побережья, которую впоследствии назовут Лазурным Берегом, беспрестанно подвергается набегам, грабежу, опустошениям. Но худшие времена впереди. Однажды жители Тулона, заметив в море треугольные паруса, бросают все и спешат укрыться в лесу, но оттуда появляются смуглые люди с кривыми мечами. Эти пришли не с моря. Большое количество мавров, спасшихся от Карла Мартелла, откатилось к Альпам. Изгнанные ломбардцами воины дошли до гор, закрепились в этой природной крепости и получают по морю оружие и боеприпасы и морем же отправляют свою добычу и пленников. Они сопротивляются любым властям, и по причине феодальной анархии во Франции (наследие правления Карла Великого) никто не может их остановить. Тулон, Фрежюс, Антиб, Ницца превращены в руины. «Прованс обезлюдел от набегов мавров», – сказал один из прелатов на Поместном соборе церквей в Валансе.

Жители бегут с равнин в горные районы, где выросли укрепленные города Грасс, Кастеллан, Ле-Бо, но жизнь там тяжела: слишком большое скопление людей вызывает голод. Западная Италия живет не лучше Прованса, ибо сарацины обосновались в Лигурии. Нападения в открытом море учащаются, капитаны судов отказываются уходить в плавание, арматоры прекращают свою деятельность. «Христиане, – писал о Средиземном море Ибн Хальдун (арабский историк и философ), – не смели спустить на воду даже простую доску».

Только одна держава – Венеция – избегла пиратского террора.

«Вначале было море и немного суши». И действительно, так выглядели места, где вырос уникальный город. На первый взгляд ничего необычного. Мелководная зона, куда впадает несколько рек; прибрежные лагуны, отделенные от Адриатического моря узкими полосками низменной суши (лиди); многочисленные острова, где живут рыбаки и лодочники. Ближайшие города – Равенна, Аквилея – далеко и стоят на континенте. Но лагуна позволяет поддерживать связь между ними, и лодочники пользуются этим.

В 568 году резкая перемена: в Северную Италию приходят варвары-лангобарды. Сначала они просто грабят, потом завоевывают ее и создают новое государство. Столицей королевства становится Павия. Жители Аквилеи, Падуи, Равенны бегут от завоевателей. Куда? На острова лагуны, где мусульманам до них не добраться. А в начале IX века лагуна защищает беглецов от нашествия франков Карла Великого. Франков отбрасывают дважды, и они отказываются от дальнейших попыток. Позже василевс (царь) Византии подписывает с императором франков (присвоившим себе титул императора Запада) договор, по которому эта полоска берега остается византийским владением. Архипелаг управляется дожем (герцогом). В четырех километрах от континента начинается сооружение Венеции.

Пример этого города показывает, насколько судьбы некоторых государств зависят от их географического положения. Когда первые мусульманские пираты проходят Адриатическое море и приближаются к берегу лагуны с ее меняющимися границами, их фелюги садятся на мели и тонут. Пиратов охватывает страх. Они разворачиваются и убираются восвояси. Венецианцы, прирожденные моряки, разбогатевшие на торговле, создают мощный морской флот, и Адриатическое море становится для арабов ловушкой. Они даже перестают заходить в него.

Венеция процветает. И по мере ослабления византийской мощи под ударами арабов, а затем и норманнов Венеция, с ее исключительно благоприятным географическим положением, становится основным поставщиком восточных товаров в Европу: порт стоит на перекрестке византийского, славянского и германского миров. У набережных Венеции выгружают шелка, производимые Византией, товары с Ближнего и Дальнего Востока, а в эти страны отправляют древесину, железо, шерсть, которые экспортирует Запад.

Этот торговый поток вызывает зависть. На противоположном берегу Адриатического моря живут нищие бандиты, которым годится любая добыча. Они с жадностью глядят на идущие мимо суда, груженные ценными товарами. В море выходят новые пираты. Но разбой длится недолго. Венецианцы XI века достаточно сильны, чтобы уничтожить этих пиратов. Они очищают Адриатику от врагов, но не останавливаются на этом. Пираты-корсары, щедро оплачиваемые дожем, высаживаются на далматском побережье. И не только ради грабежа. Они охотятся за юношами и девушками, которых продают поставщикам гаремов в Сирии. Эта торговля становится столь прибыльной, что, когда вдоль Большого канала возникает большой международный рынок, одной из крайних набережных дается имя набережной Юных Рабов.

Венецианцы и арабы налаживают прекрасные взаимоотношения. Этот modus vivendi еще долго будет охранной грамотой торгового города на Адриатике.

В остальной части Западного Средиземноморья дела обстоят иначе: христианские берега беднеют от мусульманского пиратства и кое-где превращаются в настоящую пустыню, в то время как мусульманский берег богатеет, заселяется и застраивается. Я уже упоминал о бывшем сиротском побережье, получившем название Ифрикии, где арабы стали наследниками морских традиций Карфагена. Самый процветающий порт Ифрикии – Махдия, и это название долгие годы будет звучать похоронным звоном в ушах христиан. Из Махдии уходят пиратские экспедиции в Прованс и Лигурию. На алжирском берегу рабы-христиане под ударами палок строят Эль-Джезаир (Алжир), Насирию и Беджаю (Бужи).

На верфях Насирии не прекращается стук молотков и визг пил. Дерево, доставляемое из отдаленных районов страны, превращается в суда. Их становится все больше, растет их мощность. Ни один город франкского побережья Средиземного моря не может сравниться по оживленности с Насирией XI века. Конечно, рабы и бедняки столь же несчастны, как и везде на Востоке, но уровень жизни средних классов, ремесленников, торговцев, горожан намного выше, чем в Марселе и Тулоне, а богачи буквально купаются в роскоши. Один из современников пишет, что в то время в городе жило «более ста лиц, прославившихся своими познаниями в юридических, медицинских, поэтических, музыкальных и теологических науках».