Книга Заветная победа - Шантель Шоу

Лекси изогнулась по-кошачьи. Она не могла дольше ждать, и Кадир не собирался тянуть. Одним мощным рывком он заполнил ее. Сладостная дрожь прокатилась по всему ее телу, пальцы впились в горячий песок, когда он, повинуясь древнейшему из ритмов, начал двигаться: сначала медленно, чтобы не причинить ей боли, затем – быстрее, с каждой секундой приближая ее к блаженству.

Лекси раздвинула ноги еще шире, позволяя ему проникнуть глубже, стать с ней единым целым. Он обвивал руками ее талию, грудь и, вдыхая дурманящий аромат, прижимался губами к спине, покрытой россыпью веснушек, отвечал хриплым стоном на каждый ее стон, оттягивая, насколько возможно, кульминацию собственного наслаждения, пока она не задрожала всем телом, выкрикивая его имя в экстазе. Кадир почувствовал, как неистово сокращаются мышцы внутри ее лона, и замер, но было уже слишком поздно сдерживать себя. Волна оргазма накрыла его с головой. Сделав последний толчок, он опустился на бок, увлекая ее за собой.

– Ты весь в песке. – Лекси улыбнулась.

– Ты тоже, – пробормотал он, борясь с навалившейся усталостью. Рядом была самая желанная из женщин, та единственная, что способна сделать его счастливым. Он не собирался тратить время на отдых.

Глава 9

Лекси проснулась от дуновения ветра и съежилась. Темнело. В их островном убежище не было ни света, ни тепла, но это все же лучше, чем ничего, и они не проведут ночь под открытым небом на холодном песке.

Оглядевшись, она не обнаружила Кадира и поспешила прогнать от себя назойливые страхи. Мысль о том, что похитители вернулись, пока она дремала после затяжного секс-марафона на пляже, отрезвляла не хуже ведра с ледяной водой.

Ее нож по-прежнему был при ней, но какой от него толк, если противник вооружен пистолетом? Тем не менее Лекси сунула клинок за голенище сапога и, накинув тунику Кадира, побрела на его поиски.

Далеко ходить не пришлось. На берегу полыхал костер, и Кадир сидел рядом, вглядываясь в даль, где на горизонте сверкали огни Мезейры, отражаясь в иссиня-черной воде.

– Как отдохнула? – спросил он, едва Лекси приблизилась, хотя она была уверена в том, что движется бесшумно.

В ответ она лишь расплылась в улыбке, вспоминая, как он нес ее, полусонную, на руках в бунгало.

На остров быстро спускались сумерки. Бледный полумесяц, едва заметный перед новолунием, завис высоко над ними.

– Сегодня будут видны звезды, – сказала она, подвигаясь поближе к теплому пламени.

– О да, – протянул Кадир, – и ты даже не представляешь, насколько отличается небо над Джамилой от того, что видно из дворца.

Темнота постепенно сгущалась вокруг, пока все, куда не долетал свет от костра, не исчезло из вида. И когда в вышине начали загораться, один за другим, мерцающие огоньки далеких галактик, Лекси не могла не согласиться с ним. Об океане теперь напоминал только мерный плеск волн, а поверхность воды превратилась в огромное черное зеркало.

– Я никогда не думала, что так бывает, – выдохнула она, завороженная, – столько созвездий сразу…

Он опустил ее голову к себе на плечо.

– Это Пегас. Видишь? Рядом с ним – Андромеда.

Лекси последовала взглядом за его рукой, соединяющей цепочку звезд в причудливую фигуру.

– А Персей?

– И он здесь. Чуть ниже – Рыбы.

Она напрягла зрение.

– При свете луны в городе их не разглядеть, но тут – другое дело.

– Откуда ты все это знаешь?

Кадир опустился на спину, увлекая ее за собой.

– Папа всегда любил астрономию. Мы могли часами сидеть и смотреть на звезды.

– Вы приезжали сюда вместе?

Он кивнул.

– Это был наш остров, место, где мы могли побыть вдвоем как отец и сын, а не как король и наследник: ловили рыбу, тут же готовили ее на углях, говорили обо всем на свете, дурачились…

Лекси, уже успевшая понять, насколько сильное чувство Кадир испытывал к покойному султану, прижалась к нему, желая хоть как-то утешить.

– Мне очень жаль, – проговорила она, – твой отец ушел так рано. Он был замечательным человеком, судя по всему.

– Мне повезло с ним, – согласился Кадир и тут же пожалел о своих словах. Он совсем забыл о том, что Лекси была лишена такого счастья. – Сколько тебе было? – спросил он осторожно.

– Когда меня усыновили? Четыре.

– Значит, ты помнишь своих родителей.

Она покачала головой, и Кадир отметил, как тяжело дается этот разговор.

– Государство заботилось обо мне с тех пор, как моя мама… настоящая мама отказалась от меня.

– Почему только мама?

– Я не уверена… – Лекси запнулась, – скорее всего, она была одинокой, напуганной женщиной, но это лишь предположение.

При одной только мысли о том, что Кадир узнает об ее происхождении, Лекси бросило в дрожь. Она едва не проговорилась.

– Костер почти догорел. – Кадир взглянул на нее с неподдельным беспокойством. – Хочешь вернуться в бунгало?

Дорога обратно прошла в молчании.

– Тут довольно уютно, – заметила Лекси, скидывая обувь, прежде чем плюхнуться на матрас. Она наблюдала за тем, как он зажигает свечи, и гадала, долго ли продлится их приключение. Кто бы ни стоял за всем этим, он сильно им помог. И пусть это все безрассудно, эти моменты останутся с ними на всю жизнь.

– Это напомнило мне о ночных посиделках в пансионе, – призналась Лекси, – мы с девочками часто по ночам жгли свечи и рассказывали друг другу страшилки. Правда, иногда нам знатно доставалось от воспитательниц.

– Они плохо обращались с тобой? – напрягся Кадир.

– Не могу жаловаться. Там я стала такой, какая я есть.

Он многозначительно хмыкнул, и Лекси, понимая, что не выдержит больше подобных вопросов, поспешила сменить тему:

– Это гранат? Обожаю гранаты.

Кадир разломил спелый плод на две половинки, но вместо того, чтобы передать в руки, поднес одну к ее губам и надавил.

– Твоя одежда, – выдохнула Лекси, чувствуя, как густой терпкий сок заструился по подбородку. Капли, срываясь вниз, оставляли алые следы на белоснежной ткани, но Кадир не придал этому никакого значения.

– Закрой глаза, – сказал он, и Лекси подчинилась. Он стянул с нее тунику и отбросил в сторону, в очередной раз окидывая восхищенным взглядом гибкое, стройное тело девушки.

Она машинально прислонила руки к груди и светлому треугольнику волос внизу живота, чем вызвала у него нахальную улыбку. Кадир прекрасно помнил, с какой страстью профессиональной наездницы она запрыгивала на него совсем недавно, когда они занимались любовью во второй или, может быть, в третий раз. Он сбился со счета.