Книга Богиня на кухне - Софи Кинселла

Эдди с мечтательной улыбкой облокотился на кухонный стол. У меня возникло нехорошее чувство, что он собирается наблюдать за процессом. Дрожащей рукой я сняла с держателя сверкающую кастрюльку, и в этот миг вернулась Триш, помахивая газетой. Она с любопытством воззрилась на меня.

– Для чего вам пароварка для спаржи, Саманта?

Черт!

– Я хотела… проверить ее. Да. – Я кивнула с таким видом, будто кастрюля подтвердила мои подозрения, затем повесила ее обратно.

Что же делать? Понятия не имею, с чего начинать? Разбить яйца? Сварить их? Швырнуть в стену?

– Вот яйца. – Эдди поставил на стол большую пластиковую коробку и откинул крышку. – Надеюсь, этого будет достаточно.

Я глядела на стройные ряды желтовато-коричневых яиц, стараясь собраться с мыслями. Что я творю?! Откуда мне знать, как готовятся эти треклятые яйца?! Не могу я приготовить никакого завтрака! Надо сознаваться…

Я повернулась, набрала полную грудь воздуха.

– Мистер Гейгер, миссис Гейгер…

– Яйца! – перебила меня Триш. – Эдди – тебе нельзя есть яйца! Помнишь, что сказал врач? – Она пристально посмотрела на меня. – Что он у вас попросил, Саманта? Яйца вкрутую?

– Э… Мистер Гейгер заказал яйца «Бенедикт». Но дело в том…

– Никаких яиц! – рявкнула Триш, поворачиваясь к Эдди. – В них полно холестерина!

– Я буду есть, что хочу! – запротестовал Эдди.

– Доктор составил для него специальную диету, – объяснила Триш, яростно затягиваясь сигаретой. – Он уже съел сегодня тарелку овсяных хлопьев!

– Я проголодался! – заявил Эдди. – А ты слопала шоколадный кекс!

Триш всхлипнула, будто он ее ударил. На ее щеках заалели крошечные пятнышки. Казалось, она утратила дар речи.

– Мы будем кофе, Саманта, – наконец изрекла она сухо. – Сервируйте столик в гостиной. Возьмите розовый сервиз. Пойдем, Эдди. – И она вылетела из кухни, прежде чем я успела что-либо уточнить.

Оглядывая опустевшую кухню, я не знала, плакать мне или смеяться. Как все нелепо! Я не могу и дальше строить из себя неизвестно кого. Я должна пойти и сознаться. Немедленно. Я решительным шагом вышла из кухни в холл. И остановилась. Из-за прикрытой двери гостиной доносился визгливый голос Триш, вправлявшей мозги супругу, и время от времени слышалось ворчание Эдди.

Я поспешно вернулась в кухню и включила чайник. Пожалуй, гораздо проще приготовить кофе.

Десятью минутами спустя я расставила на серебряном подносе розовый кофейник, розовые чашки, кувшинчик для сливок, сахарницу и вазу с розовыми цветами, которые прихватила из висевшей за окном кухни корзинки. Замечательно, сказала я себе, разглядывая получившийся натюрморт.

Я подошла к двери гостиной, поставила поднос на столик в холле и осторожно постучалась.

– Входите! – откликнулась Триш.

Она сидела на стуле у окна, держа в руке журнал – надо сказать, под довольно неестественным углом. Эдди находился в другом конце комнаты и делал вид, что изучает деревянную резьбу.

– Спасибо, Саманта. – Триш наклонила голову, наблюдая за тем, как я наливаю кофе. – Пока все.

Ощущение было такое, словно мне досталась роль в костюмированной драме из колониальной жизни, вот только в качестве костюмов – розовый гимнастический комбинезон и свитер для гольфа.

– Э… Хорошо, мадам, – ответила я в полном соответствии с ролью. А затем, поддавшись наваждению, сделала книксен.

Гейгеры буквально выпучили глаза.

– Саманта… – наконец пробормотала Триш. – Это что …книксен? Я молча смотрела на нее.

О чем я только думаю? Зачем все эти реверансы? Она еще решит, что я издеваюсь. Экономки не делают книксенов! Это же не «Госфорд-парк»!

Гейгеры продолжали пялиться на меня. Нужно что-то сказать.

– Эджерли нравилось, когда я делала книксен, – проговорила я, чувствуя, как румянец заливает щеки. – Привычка. Извините, мадам, больше такого не повторится.

Голова Триш все сильнее клонилась набок, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Она разглядывала меня как какую-то диковинку.

Должно быть, поняла, что я их обманываю.

– Мне тоже нравится, – заявила она вдруг и удовлетворенно кивнула. – Да, нравится. Давайте сохраним вашу привычку.

Что?

Мне придется…

Мы живем в двадцать первом веке! И от меня требуют делать книксен перед женщиной по имени Триш?!

Я набрала воздуха, собираясь возразить, – и передумала. Не имеет значения. Всего день. Завтра меня уже здесь не будет.

8

Выйдя из гостиной, я бросилась наверх, в свою комнату, чтобы проверить мобильник. Телефон зарядился лишь наполовину, сигнала по-прежнему не было. Но если Триш разговаривала по трубке, значит, сигнал должен быть. Интересно, какая у нее сеть…

– Саманта!

Триш кричала мне снизу.

– Саманта! – Чем-то раздосадована. И не ждет, поднимается по лестнице.

– Да, мадам? – Я поторопилась выбежать в коридор.

– Вот вы где! – Триш нахмурилась. – Будьте столь добры, не укрывайтесь в своей комнате в рабочее время. Я не желаю окликать вас на весь дом.

Э… хорошо, миссис Гейгер. – Когда мы обе спустились в холл, я чуть не испустила дух, здесь и сейчас. На столике за спиной Триш лежал свежий номер «Тайме», раскрытый на деловой странице. Заголовок бросался в глаза издалека: «В «ГЛЕЙЗЕРБРУКС» НАЗНАЧЕНО ВНЕШНЕЕ УПРАВЛЕНИЕ».

Триш принялась копаться в огромной белой сумке с надписью «Шанель», а я тем временем проглядела статью. Ни единого упоминания о «Картер Спинк». Хвала небесам, наш департамент по связям с общественностью сумел не допустить распространения слухов.

– Где мои ключи? – требовательно спросила Триш. – Где же они? – Она вновь полезла в сумку, раздражение прорывалось в каждом ее движении. Золотистая помада взмыла в воздух – и упала к моим ногам. – И почему все куда-то пропадает?

Я подобрала помаду и протянула хозяйке.

– Вы помните, когда их потеряли, миссис Гейгер?

– Я их не теряла! – Она глубоко вдохнула. – Их украли! Это очевидно. Придется поменять все замки. Сначала ключи, потом кража личности… – Она убежденно кивнула. – Столько мошенников развелось, ужас! Была большая статья в «Мэйл»…

– Это они? – Я внезапно заметила на подоконнике брелок «Тиффани», потянула за него – и вытащила связку ключей.

– Да! – Триш, похоже, поразилась до глубины души. – Они, они! Саманта, вы просто чудо! Как вы их нашли?

– Ничего особенного. – Я скромно пожала плечами.