Книга Верка - Анатолий Изотов

– Может, надо разуться? – предложила Вера Павловна.

– Не стоит! Хотя в пещере действительно находится небольшое озерцо, но, как будто специально для туристов, по его краю промыт уступ, он сейчас приподнят на метр выше уровня воды. По нему-то мы и будем пробираться.

Александр Иванович проверил, горит ли шахтерская лампа, и осторожно вошел в пещеру. За ним последовали иностранцы, Вера Павловна и все остальные. От каменных сводов веяло сыростью и вековым холодом, который, видимо, никогда не поглощало даже жаркое крымское лето. В пещере стоял полумрак, привыкнув к нему, многие заметили тусклую подсветку с противоположной стороны от входа. В этом странном, полуфантастическом освещении, казалось, застыли чудовища, ими являлись выступы, ниши и глыбы скал, сорвавшиеся некогда со свода пещеры. Гид включил лампу – тени словно ожили, смешались с тенями двигающихся людей, свет отразился в зеркальной глади озерца и заиграл в застывших кристаллах. У кого-то сорвался из-под ноги камень, всколыхнул воду, по стенам побежали красочные блики, каменные чудища, казалось, пустились в пляску, и сразу повеселели лица, растерявшиеся было от первого впечатления подземного мрака. Шагов через двадцать впереди обозначилось большое отверстие.

– Видите, природа будто специально подготовила запасной выход на тот случай, если в пещере внезапно начнется подъем уровня воды, – пояснил Александр Иванович, – правда, выбежать успеют только выпившие, потому что трезвому человеку здешние глыбы ловко дают подножку!

– Давайте искупаемся! – раздался неуверенный женский голосок.

– Открою секрет, – ответил гид. – От этого озера тянутся подземные лабиринты к вершинам Крымских гор. Вот и боюсь, что кто-то захочет срочно оказаться на Четыр-Даге и уплывет туда, а мне надо возвратить всех в целости и сохранности в Симферополь. Но идея заслуживает внимания, и если жаждущей окунуться в ледяную воду привязать за пояс линь, чтоб не убежала, то почему бы и не попробовать?!

– А кто привяжет мне веревку, или этот линь? – спросил все тот же голосок.

– Неужели так не терпится? – спросил гид.

– У меня есть веская причина: мне тридцать лет, и я уже чувствую себя немолодой, а наш источник обладает волшебной силой: если в него окунуться, он возвратит молодость.

– Тогда я окажу услугу: искупаюсь вместе с вами, чтобы выплыть из воды юным пионером!

Раздался веселый громовой смех, казалось, от него вот-вот пошатнутся своды холодной пещеры. Все сразу оживились, посыпались веселые и острые шутки насчет омоложения и женской красоты, кто-то поддержал мысль искупаться, кто-то высказал пожелание скорее возвращаться к костру, чтобы согреться…

Александр Иванович еще рассказал гостям о плотине Тайганского водохранилища – ее заканчивала возводить ПМК «Тайганстрой» и о том, как гигантская чаша станет собирать разрозненную влагу крымских гор, чтоб потом орошать засушливые земли. Видимо, это были его любимые места, потому что, когда возвращались к костру, он не раз останавливался и заострял внимание гостей на фантастических видах ущелья Карасу-Баши и на ступенчатой плотине, перекрывавшей соседнюю долину.

От бивуака веяло ароматом шашлыка и пряностей. Когда подошли поближе, то увидели дымящийся мангал, Терентия Митрофановича с веером шампуров, унизанных аппетитными кубиками мяса, и обильно накрытые столы. На блюдах и тарелках красовались румяные тушки перепелов, пылали, словно жар, ярко-красные раки, золотился балык осетра и копченая скумбрия, блестели перламутром соленые грибочки, брызгали искрами малахита, рубина и янтаря горки винограда, зелени и фруктов. Над всем этим вздымались и парили, словно чудные птицы, разнокалиберные бутылки со спиртными напитками, простенькие бутылочки с крюшоном, вишневым соком и морсом, выше которых могли бы подняться только полосатые арбузы, однако для них уже не нашлось места, и гигантские глянцевые шары уложили в тень орешника, на видном месте. Опытная официантка и поварихи хорошо знали, что если какое-нибудь угощение не выставить на стол, то подвыпившие гости могут его уже не отведать, нарушив тем самым приказ хозяев: потчевать иностранцев досыта всеми яствами.

Вид, блеск, запах и изобилие еды вызывали первобытный аппетит, который усиливался путешествием по холодному подземному лабиринту, прогулкой по горам и лесу в струях чистейшего воздуха. После коротенькой передышки все дружно собрались за столом. Александр Иванович сделал краткое сообщение о том, как прошла встреча с иностранными коллегами и друзьями, какие удалось решить задачи по налаживанию сотрудничества между предприятиями наших стран, какие планы согласованы на ближайшую перспективу, и предложил, как и положено, первый тост за дружбу между венгерским и советским народами.

Ответную речь держал руководитель венгерской делегации Владимир. Он говорил на русском языке. Смысл произнесенного не слишком отличался от того, о чем говорил Александр Иванович, однако нетрудно было заметить у венгерского оратора акцент на дружбу наших партий и на сплочение наших народов в борьбе с империализмом и контрреволюционными силами.

Владимиру долго аплодировали, хотя вряд ли кто придавал серьезное значение этому акценту. Верка даже подумала о его старомодном понимании современного мира, в котором все шире ощущалось стремление многих государств занять свое достойное место в Мировой Социалистической Системе.

Казалось, изобильный стол никогда не опустеет. Конечно, его первоначальная красота была разрушена, и, хотя обслуживающий персонал старался поддерживать определенный порядок, сдержать нарастающий хаос было все труднее и труднее. Это немного смущало Веру Павловну: она знала, что следующее слово предоставлялось ей, и хотела «украсить» свою речь бутылками крымского токайского вина, расставленными на красивом столе. Когда Александр Иванович подал условный знак, Верка попросила официантку Машу быстро и незаметно разместить меж закусок двадцать бутылок, находившихся в ящике, так что изрядно распотрошенный стол обновился и засиял по-новому.

Директор объявил о желании главного технолога произнести речь, и Вера Павловна сказала:

– Дорогие гости, уважаемые коллеги! Итоги деловой встречи венгерских и крымских виноделов уже подвел Александр Иванович. Я бы хотела показать венгерским мастерам, что на нашей земле прижилось их знаменитое вино, – Верка подняла красивую бутылку токайского. – Однако, согласитесь, одного сорта мало! Десятидневная работа с венгерскими коллегами вылилась не только в обмен полезным опытом, но и показала, что перед нами раскрываются широкие возможности создания новых, еще более вкусных, ароматных и благодатных вин, венгерских – в Крыму, а крымских – в Венгрии. Так давайте наполним стаканы токайским нектаром, изготовленным на крымской земле, и осушим их за скорейшую реализацию этой перспективы!

Антал, видимо, ради удовольствия перевел сказанное на венгерский язык, – гости встали и выпили стоя. В следующее мгновение Верка почувствовала крепкое рукопожатие и услыхала длинный комплимент о ее способности говорить коротко и ясно о главном. Ей захотелось еще токайского, и они продолжили его дегустацию, запивая ароматный шашлык сладким вином. Когда прошел первый запал тостов, питья и еды, многие непроизвольно отошли от стола с бутылками и закусками, так что место пиршества расширилось, появились новые стоянки, сиденья и даже лежанки. Верка понимала желание Антала уединиться и сама была не против такого шага, поэтому предложила ему прогуляться по поляне. Она повела гостя к большому бревну, лежавшему на возвышенности. Оттуда хорошо было видно сочетание гор, ущелий, каменных осыпей и леса, и все это казалось неземным ландшафтом, наводившим одновременно радость, загадочную тревогу и легкую грусть. Попутчик положил руку на Веркину талию, но она медленно отвела ее от себя и ответила на его жест тихо и спокойно: