Книга Два билета в никогда - Виктория Платова

– Мне не показалось, что вы тут скучаете…

– Из-за этого сопляка? Не обращайте внимания. Он ненормальный. Больной на всю голову. Должно быть, повредился умишком в своей Англии.

Произнеся это, Аня сделала шаг в сторону лестницы и перешла на театральный шепот – тот самый, который без всяких усилий достигает галёрки.

– Ему несладко, бедняжке, уж поверьте. Закрытая школа и все такое. Там кого угодно загнобят, а такого чмошника сам Бог велел. Прямо представляю, как ему люлей навешивают в режиме нон-стоп. Охаживают битой по хребтине… Вот он здесь и отрывается, недоумок. Портит всем жизнь.

– Ты еще забыла, что мне ссут в кровать всем классом! – крикнул Марик откуда-то снизу.

– Ну, что я говорила?

– Вы просто не ладите. – Саша снова попытался набросить на себя привычную личину миротворца. – Такое бывает. И иногда проходит.

– Вместе с жизнью, – хмыкнула Аня. – Мы не просто не ладим. Я его ненавижу.

– Ненависть – слишком сильное чувство. Не стоит тратить его по пустякам.

– Экономлю как могу. Но до вас мне далеко.

У меня очень вежливые племянники, – подумал Саша. И это странная вежливость, она даст сто очков вперед любому хамству. Они подспудно хамят в каждом слове, называют тебя на «Вы», и – хамят, хамят. Испытывают на прочность. Несчастный (такой ли уж несчастный?) сирота Марик откровенно насмехался над ним. С девочкой Аней сложнее, для достижения цели она использует другие конструкции. «До вас мне далеко» – это всего лишь закамуфлированное желание указать Саше на его слабость. Он – слабый человек. И совсем не гордый, совсем. Когда-то с ним поступили несправедливо и неоправданно жестоко, но стоило ветру перемениться, чуть утихнуть – и вот, пожалуйста. Саша здесь, явился по первому зову.

Не дай тебе бог, детка, оказаться под его порывами – особенно когда он дует в лицо.

Ничего похожего Саша вслух не произнес, но, возможно, какой-то грустный отсвет упал на его лицо. И Аня с недетской прозорливостью почувствовала это. И мягко улыбнулась.

– Я не хотела вас задеть.

– Все в порядке.

– Я думаю, вы хороший человек.

– Я тоже так думаю.

– Можно я вас обниму?

Это было так неожиданно, что Саша растерялся. Девочка Аня оказалась куда великодушнее братца, она сравнялась в великодушии с покойной Лорой и продвинулась дальше. На пару сотен километров, а то и всю тысячу: примерно на столько отстоят друг от друга засушливая часть континента и омываемое ласковым морем побережье. Тайное пожатие руки и открытые объятия.

Она не стала дожидаться ответа, а просто обхватила его руками и на секунду прижалась лбом к Сашиной груди. Так они простояли несколько секунд, а потом ее пальцы, соскользнув вниз, коснулись его пальцев и легонько пожали.

– Держитесь меня. Вместе мы не пропадем.

– Не пропадем, – согласился Саша. – Может быть, тогда уже перейдем на ты? По такому выдающемуся случаю?

– Легко.

Отступив на шаг, его новая и пока что единственная союзница с видимым удовольствием произнесла:

– Ты.

– Ты.

– Саша.

– Аня.

– Друзья?

– Друзья.

– А с твоими друзьями ты меня познакомишь? С твоей девушкой?

– Я смотрю, новости здесь распространяются быстро.

– Со скоростью света. Эльви уже обо всем раззвонила. А инфу ей слила Карга. Так что сюрприза за праздничным столом не получится.

– Эльви? Карга? Кто это? – удивился Саша.

– Эльви заправляет кухней. А Карга – заправляет всем остальным. Карина Габитовна, хренов андроид.

Карга – это было из разряда Петрова и Васечкина, фантомных кавказцев, встреча с которыми смерти подобна. Внезапно возникшая в его жизни племянница нравилась Саше все больше. Если судьбе будет угодно, они и впрямь сблизятся, и тогда уже произнесенное, но еще пустотелое, как высушенная тыква-горлянка, слово «друзья» приобретет первозданный смысл.

– Ты уже видел Ба? – спросила Аня. – Я хотела сказать – бабушку…

– Нет.

Ее лицо, такое живое и подвижное, вдруг застыло, на мгновение приобретя сходство с глиняной маской. А потом маска пошла мелкими трещинами, через которые начала сочиться влага. Больше всего ее собралось в глазницах: она плескалась через край, готовая вот-вот пролиться. Впрочем, наваждение продлилось долю секунды, после чего все снова встало на свои места.

Смятение, непрошеные слезы? Неужели их вызвал Сашин ответ?

Но дело было не в ответе и не в их, разрушенных до основания, отношениях с Беллой, которую Аня коротко и отстраненно назвала Ба.

Хавьер Дельгадо.

Вот кто во всем виноват. Хавьер, возникший ниоткуда, явившийся на авансцену «Приятного знакомства» в традиционной для себя роли бога из машины, был как всегда безупречен: легкий светлый пиджак, льняные брюки, белая футболка с надписью «Puerto Piramides», белые мокасины. Одежда со вкусом подобрана, хотя и выглядит демократичной: она выгодно оттеняет смуглую кожу Хавьера Дельгадо. Несмываемый золотистый загар, который ни на одном пляже не приобретешь. Для этого найти уйти далеко в море, в идеале – пересечь в одиночку океан.

И всякий раз появление Хавьера застает людей врасплох. Всякий раз! Карга – исключение, лишь подтверждающее правило. Как назвала ее Аня? – андроид? Все так и есть: опция «поставить лайк» в роботах-андроидах не предусмотрена.

– Хавьер Дельгадо. Мой друг.

Настоящий, а не какая-нибудь пустотелая тыква-горлянка.

– Анна. Моя племянница.

– Анна, – повторил Хавьер.

Приблизившись к девочке, зачарованно смотревшей на него, он сделал то, что делал всегда, когда перед ним оказывалась женщина: с легким поклоном поцеловал ей руку. В этом жесте не было никакой нарочитости, все вышло совершенно естественно. Затем таким же естественным образом Анина рука переместилась в область сердца Хавьера Дельгадо, ненадолго задержавшись на надписи «Puerto Piramides» и, кажется, даже погладив ее.

– Твоя племянница – настоящая красотка, Алехандро. Я рад, что она появилась. Я рад, что появился хоть кто-то. Уже подумал даже, что Новый год мы проведем одни. В обществе той ужасной женщины.

– Которую ты тоже назвал красавицей? – не удержался Саша.

– О, это всего лишь дань вежливости. Как ты думаешь, она поняла это?

– Думаю, ей все равно. Она робот. Андроид. Так утверждает Анна.

– Это хорошая шутка. И я обязательно оценю ее. После того, как мы перекусим. Ужин здесь подают в номера?

– Ужин будет позже. Но если вы хотите есть… Я могу проводить вас на кухню.