Книга Шарлотта - Давид Фонкинос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За каких-нибудь два часа там сформулируют принципы
Окончательного решения,
Определят методику ликвидации,
Вот и все, господа, всем все ясно.
Сегодня мы потрудились на славу,
А теперь пора перейти в гостиную и слегка отдохнуть,
Там вас ждет прекрасный коньяк,
Который приятно посмаковать с чувством исполненного долга.
Сегодня участники этой встречи смотрят на нас с фотографий.
Они стали бессмертными, или, вернее, забвение им не грозит.
Нынче вилла Марлир – мемориальный музей.
Я побывал там солнечным днем в июле 2004 года.
Вот где можно реально приблизиться к ужасу.
Длинный стол для собраний имеет пугающий вид,
Словно все предметы на нем – соучастники преступления.
Это место навечно пронизано духом убийства.
Значит, вот что такое «кровь леденеет в жилах»;
Прежде эти слова были мне непонятны.
А в тот день я физически ощутил ледяную струю,
От которой и впрямь застывает кровь.
Альфред сказал, взяв Шарлотту за руку:
Пойдем, я тебя покатаю на лодке.
Но сейчас, по-моему, хлынет дождь, отвечала она.
Ну и что?
Разве нынче в Германии нужно бояться дождя?
И Шарлотта с Альфредом забрались в лодку,
Позволив ей тихо скользить по водам Большого озера.
Небо хмурилось, свет померк, будто они оказались в чулане.
Шарлотта легла на спину —
Так приятнее ощущать колыхание волн.
Хорошо бы уплыть далеко, навсегда!
Ее поза напоминала Альфреду шедевр Микеланджело —
Мраморную фигуру под названием «Ночь»,
Словно здесь, перед ним, явился оригинал.
А гроза уже подавала голос.
Мир очистится громом! – шепнул Альфред,
Наклонившись для поцелуя.
Забывшись в объятии, они ничего не слыхали.
С берега им кричали: возвращайтесь скорей!
Это безумие – в лодке сидеть под дождем!
Наконец они оба пришли в себя.
Вода в их суденышке доходила уже до краев,
Нужно было скорей выбираться на сушу.
Шарлотта стала вычерпывать воду руками,
Альфред энергично работал веслами.
К счастью, до берега они все же сумели добраться,
Со смехом вышли из лодки,
Под испуганным взглядом ее владельца,
И бегом покинули Ванзее.
Дождь обратил их в бегство.
Она согласилась зайти к Альфреду.
Промокнув до нитки, они вбежали в его «берлогу»,
Но девушку не шокировала убогая обстановка
И груды книг на полу.
Альфред велел ей снять мокрое платье, иначе она простудится.
Она разделась без колебаний. Ей казалось, что будет страшно,
Но нет, все совсем иначе:
В ней вспыхнула решимость, граничившая с желанием.
Альфред произнес: Шарлотта…
Он твердил и твердил: Шарлотта…
О, как приятно ей было услыхать свое имя из уст Альфреда!
И снова: Шарлотта… Шарлотта…
Она стоит перед ним обнаженная,
А он осыпает все ее тело, сверху вниз, поцелуями.
Этот путь поцелуев и сладостен, и мучителен,
Их как будто стихийный маршрут, однако, ведет к точной цели —
Ведет к посвященью в любовь.
И она, выгнувшись, стонет: да… да…
Любимый… Альфред…
В свой черед он сорвал с себя всю одежду,
И они очутились в постели,
Перейдя из реального мира в иной —
Мгновенно, без всяких раздумий.
Бывает, раздумья приводят к печальным открытьям.
Они тесно сплелись, и это мучительно сладко.
Сладкая мука страсти…
Он любуется наготой, готовой ему отдаться.
Воплощением жизни, что истерзано жизнью.
Он может мечтать и творить, петь, писать, говорить, умирать,
Но это – единственный миг, за который не жаль пострадать,
Неуемная страсть под покровом невинности.
Все остальное не важно. Их ждет благодать.
Альфред в этом уверен —
Как мужчина и как созидатель.
А она, убежденная в собственной силе, разбита, побеждена,
Ее тело охвачено трепетом,
По лицу пробегают тени.
Это спасается бегством прошлое,
Отступив перед дерзким триумфом любви.
И она отдается с удвоенным пылом —
Так повелело ей счастье.
Но тридцать восьмой – это также и год катастрофы.
Последние упованья Шарлотты рассыпались в прах.
Ее ожидало страшное унижение.
Каждый год по весне Академия объявляла конкурс
Студенческих картин на заданный сюжет.
Это был самый торжественный миг в году,
Когда присуждались премии, воздавались почести
лучшим из лучших.
Бартнинг больше, чем прежде, восхищался талантом Шарлотты.
Он рад, что не зря добивался ее поступления в Школу.
За последний семестр она сделала потрясающие успехи,
И дело не в улучшении техники,
Хотя ее графика стала более тонкой и точной.
Профессора поражала дерзкая смелость его протеже:
Шарлотта с помощью техники пыталась найти свой стиль,
Оригинальный, причудливый, страстный и поэтичный.
Картины Шарлотты рассказывали и о самой художнице,
Однако ее душевная сила разгадывалась не сразу:
Своеобразие личности было скрыто за буйством красок.
Людвиг как зачарованный смотрел на эти картины.
Таких он давно не видал.
