Книга Феодал. Разбойник - Александр Логинов

Зато выстроившиеся вдоль борта галеры лучники и немногочисленные арбалетчики смогли выпустить несколько стрел по ушкую. Именно стрел, а не болтов, и облегченные стрелки не смогли пробить доспех княжьих воинов, но с ног повалили воинов немало.

Стрельцы отреагировали моментально – подстрелили парочку осман, остальные стрелки моментально спрятались за щитами вдоль борта фусты. События развивались столь стремительно, что уследить, а тем более руководить действиями бойцов не представлялось возможным. Каждый действовал самостоятельно, смотря по обстановке.

Князь отвлекся на секунду, отставляя бесполезную винтовку в сторону, и, широко размахнувшись, забрасывая последнюю гранату на корму фусты. Не местный новодел, а настоящую боевую осколочную гранату. Шарахнуло так, что одного османа выкинуло за борт фусты, и его тело с громким всплеском приняло море. Но османы упрямо не хотели признавать поражение.

Булат, получив удар серпом по корпусу, не устоял на ногах и чуть было не отправился за борт. Сенька в последний момент успел ухватить упавшего татарина за ноги, мертвой хваткой вцепившись в его ичиги, но сил вытащить одоспешенного мужика у парня не было. Андрей пришел на помощь пацану. Вдвоем они быстро затащили Булата на борт.

К тому времени ушкуй практически миновал длинный корпус легкой галеры. Местами ушкуй дал течь, на фусте однозначно был лучник с очень сильным луком, а то и парочка, иначе чем объяснить прошитые насквозь доски бортов ушкуя? И вообще ушкуй своим видом напоминал ощетинившегося ежа. Казалось просто невероятным, что люди на борту ушкуя все еще живы. А в это время гребцы на ушкуе развернулись, и корабль быстро шел на сближение с галерой. Андрей успел бросить мимолетный взгляд в сторону ладьи Луки. Воевода уже успел сцепиться с турками – там бой шел сразу на обеих палубах корабликов.

Резанцы по веслам вовсю лезли на вражеский кораблик, Кулчук с пацанами уже был на борту вражеской галеры, ожесточенно рубился с османами. Без жертв не обошлось, Васко Ворон, княжий воин, который в прошлом году по осени попал в плен и вместе с другими литвинами перешел на службу к князю, потерял равновесие, получив удар по голове, и, споткнувшись о труп убитого османа, свалился за борт. Булькнулся в воду – только пузыри пошли, тяжелый доспех моментально утянул мужика на дно. Как на галере среди прочих оказался Семен – черт его знает. Ведь только что парень был рядом, проверяя, жив ли Булат. На фусте серьезного сопротивления не оказали, большая часть команды полегла под пулями и стрелами, а взрывы самодельных гранат сломили волю вражеской команды, осколки посекли капитана и его помощников.

Перебравшись на борт турецкого корабля, Андрей обнаружил заваленный трупами открытый трюм галеры и кучу тел, наваленных у планшира и в центральном проходе между банками гребцов. Раненые стонали, скулили, лишь мертвые молчали, не проклинали судьбу. Мужики бросились тушить разгоравшийся пожар, заливая огонь водой. Кто-то, быстренько обдирая трупы, выбрасывал тела за борт, освобождая палубу, где практически не было свободного места, чтобы не споткнуться о чей-то труп.

Андрей поднес бинокль к глазам, разглядывая, что происходит на второй фусте. Там бой все еще продолжался, немногочисленная команда, оставшаяся в живых при первом натиске его воинов, отчаянно защищала последний рубеж – высокую корму галеры. Все османы без железных доспехов, в одних кожаных куртках, вооруженные ятаганами. Лишь один из защитников хорошо вооружен, судя по всему – капитан корабля.

Воевода предостерегающе поднял руку, останавливая стрельцов. Капитан галеры без слов понял, что предлагает ему противник – личный поединок.

– Выпендрежник херов. Зачем?! – Андрей зло сплюнул на залитую кровью палубу фусты.

Лука Фомич порою выкидывал такие коленца… Вот и сейчас Андрей совсем не ожидал такого фортеля от своего воеводы. В благородство решил поиграть воевода… ну-ну. Приказал стрельцам пришить капитана – и все дела.

Чем закончилась схватка предводителей, ему не дали досмотреть. Кулчук настойчиво теребил локоть князя, указывая на поднимавший паруса барк.

– Уйдет! – с сожалением в голосе сказал он, глядя на поднимавший парус кораблик.

– Сенька! – Андрей удивленно уставился на невесть откуда взявшийся барк и крикнул звонким голосом, показывая парню на корабль.

Братья поняли государя без слов. Оставив татар на захваченной галере, Андрей бросился в погоню за уходящим кораблем. Шанс догнать барку был велик. Паруснику нужно время развернуться, чтобы удрать, а на ушкуе – перекинули руль и бросились в погоню, идя на веслах. Если поднажать, то они вполне успеют перехватить беглеца.

В бинокль отчетливо видно, что команда барка слишком малочисленна. Троим матросам по-шустрому не управиться с парусами, четвертый стоял за штурвалом.

Младший из братьев с двух выстрелов из снайперской винтовки снял рулевого, корабль, лишившись управления, рыскнул, потеряв ветер. Гребцы на ушкуе поднажали, выкладываясь в полную силу, и уже вскоре парни закинули прихваченные на фусте кошки на высокий борт барка, а взобраться на корабль дело техники, но сам Андрей не рискнул бы, без него есть кому удаль показывать.

Парни, надавав подзатыльников туркам, спустили парус, и корабль лег в дрейф. Турецкие матросы, по своей малочисленности, даже не думали сопротивляться, покорно дали себя повязать.

Кораблик оказался венецианским, в трюме барка сидела плененная турками команда. Среди освобожденных пленников один оказался очень и очень назойливым.

Упитанный брюнет с настоящим римским носом с горячностью уроженца Кавказа рвался в каюту капитана, где сейчас хозяйничал Андрей. Каюта – это громко сказано! Клетушка, в которой три человека с трудом уместятся из-за малого пространства, где большую часть занимали небольшой дубовый стол и узкая кровать. В капитанской каюте в общем-то ничего ценного не было – турки вычистили все подчистую.

Андрею надоело слушать вопли буяна, и он покинул капитанскую каюту, намереваясь выяснить, что надо бузотеру.

На палубе корабля итальяшка что-то энергично втолковывал братьям, отчаянно жестикулируя, энергично помогая себе непропорционально длинными руками. Эти руки резко контрастировали с очень короткими ногами человека, ибо его рост определялся по шаблону – метр с кепкой. Про кепку – это так, к слову пришлось. Конечно, никакой «лужковской» или иной кепки и в помине не было, зато имелся в наличии ночной колпак на голове, с кисточкой, все как положено. Такой колпак Андрей однажды видел в кино. Все-таки люди, снимавшие советское кино, были (или будут?) профессионалами во всем, особенно в мелочах, в деталях.

К счастью, Андрей успел взять несколько уроков венецианского диалекта фряжского языка у москвича и уже относительно понимал через слово, о чем толкует толстопуз в длинной, до пят, ночнухе и с дурацким колпаком на голове, делающего его похожим на одного хорошо известного персонажа из фильма. Сходство было столь велико, что Андрей не мог смотреть на итальянца без улыбки.

То, что итальянец – патрон корабля, Андрей быстро понял, а вот все остальное оставалось непонятным, слишком быстро мужик говорил и слишком много жестикулировал. С горем пополам, совместными усилиями с братьями, они выяснили, что у незадачливого торговца османы забрали дочь, а так как он тыкал пальцами на захваченные фусты и предлагал дукаты, то все стало ясно.