Книга В поисках Олеговой Руси - Константин Анисимов

Приход к власти Олега Вещего в русских летописях окутан тайнами, недомолвками и противоречиями. Итак, согласно «варяжской легенде», после смерти Рюрика Олег на правах родича и опекуна единственного наследника занимает престол, но по какой-то причине не хочет сидеть в Новгороде, а отправляется с огромным воинством на юг, по следам Дира и Аскольда, которых «неожиданно» находит в Киеве. Он не объединяет новгородский север с киевским югом, как Владимир в 980 году, а тут же забывает о существовании своей прежней столицы! ПВЛ описывает это предприятие следующим образом:

«В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николы; а Дирова могила – за церковью святой Ирины. И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: «Да будет это мать городам русским». И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью».

Как мы видим, огромное войско, набранное из северных племен, которое в итоге можно спрятать в ладьях купеческого каравана, движется вниз по Днепру. Без особого труда, похоже, преодолев гигантский водораздел между несудоходной в верхнем течении Ловатью и Днепром, берет под свою власть Смоленск, затем Любеч – город северян, пограничный с Радимичской землей и полянами, а киевские правители ничего об этом не подозревают! Далее еще интереснее, Олег, выдавая себя за купца, идущего от «Олега и Игоря», двигаясь по Днепру С СЕВЕРА, представляется киевлянам «ПОДУГОРСКИМ ГОСТЕМ», то есть пришедшим С ЗАПАДА, от Угорских – Карпатских гор! Очевидно, что изначально речь шла о совершенно другом Новгороде, дунайском, именно оттуда приходили Бравлин в поход на Крым, Дир и Аскольд, а потом и Олег с Игорем в Киев. Затем следует сцена с разоблачением некняжеского происхождения Аскольда и Дира, объявление князем себя с ссылкой на опекунство над Игорем и казнь «узурпаторов». Сев в Киеве, Олег объявляет ее столицей – «матерью городов русских», а его разноплеменное воинство именно с этого момента становится русью!

Что же произошло в тот год? На Руси, скорее всего, произошел языческий переворот, и к власти пришел Олег Вещий, ярый поборник древней веры. С Хазарией тут же была развязана война за право сбора дани с северян и радимичей, которую хазары проиграли. В ответ Хазария устроила экономическую блокаду Руси. Ни о каких торговых караванах русов в сказочный Багдад более не слышно. Русы теперь вынуждены вести свои торговые операции с Востоком при посредничестве Волжской Болгарии, что было крайне неудобно ввиду удаленности Болгарии, отгороженной от русов огромными лесными массивами. Купечество все более подпадало под власть правителя и при Игоре уже полностью зависило от князей, что было узаконено и утверждено в международных договорах (договор 944 года).

Утвердившись в Киеве, Олег начинает строительство Русского государства – строит города, покоряет соседние славянские княжества:

В год 6391 (883). Начал Олег воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице.

В год 6392 (884). Олег на северян, и победил северян, и возложил на них легкую дань, и не велел им платить дань хазарам, сказав: «Я враг их, и вам (им платить) незачем».

В год 6393 (885). Пошел Олег к радимичам и спросил: «Кому дань даете?» Радимичи ответили: «Хазарам». И сказал им Олег: «Не давайте хазарам, но платите мне». И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал.

Как мы видим, держава Олега вдруг резко сократилась – в списке подвластных ему княжеств нет не только полочан и дреговичей, покоренных Аскольдом, но и смоленских кривичей, которых он якобы покорил на пути в Киев! Между тем Смоленск, несомненно, входил в состав Руси при Игоре, его в числе русских крепостей называет Константин Порфирородный, который знает также кривичей и дреговичей в числе данников русов! Интересно, что ни летопись, ни Константин не упоминают Полоцк, но возможно, что у Константина полочане обозначены общим именем КРИВИЧЕЙ. С другой стороны, уже при Святославе и его наследниках Полоцк – независимое княжество, распространявшее свою власть и на Дреговскую землю, где полоцкие князья строят город Туров! Это заставляет с сомнением относиться к летописной вставке к договору 907 года, где Полоцк в числе вассалов Олега назван в договоре 907 года как город, в котором сидит собственный Великий князь, равный князю Киевскому.

Далее летописец рассказывает о победоносном походе Олега на греков и подписании с ними сверхвыгодных для русов договоров о военном и торговом сотрудничестве.

ПВЛ о походе 907 года:

В год 6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли греки «Великая Скифь». И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000. И пришел к Царьграду: греки же замкнули Суд, а город затворили. И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам, и разбили множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги.

И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав к Олегу: «Не губи города, дадим тебе дань, какую захочешь». И остановил Олег воинов, и вынесли ему пищу и вино, но не принял его, так как было оно отравлено. И испугались греки, и сказали: «Это не Олег, но святой Дмитрий, посланный на нас Богом». И приказал Олег дать дани на 2000 кораблей: по 12 гривен на человека, а было в каждом корабле по 40 мужей.

И согласились на это греки, и стали греки просить мира, чтобы не воевал Греческой земли. Олег же, немного отойдя от столицы, начал переговоры о мире с греческими царями Леоном и Александром и послал к ним в столицу Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава и Стемида со словами: «Платите мне дань». И сказали греки: «Что хочешь, дадим тебе». И приказал Олег дать воинам своим на 2000 кораблей по 12 гривен на уключину, а затем дать дань для русских городов: прежде всего для Киева, затем для Чернигова, для Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для других городов: ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу. «Когда приходят русские, пусть берут содержание для послов, сколько хотят; а если придут купцы, пусть берут месячное на 6 месяцев: хлеб, вино, мясо, рыбу и плоды. И пусть устраивают им баню – сколько захотят. Когда же русские отправятся домой, пусть берут у царя на дорогу еду, якоря, канаты, паруса и что им нужно». И обязались греки, и сказали цари и все бояре: «Если русские явятся не для торговли, то пусть не берут месячное; пусть запретит русский князь указом своим приходящим сюда русским творить бесчинства в селах и в стране нашей. Приходящие сюда русские пусть живут у церкви святого Мамонта, и пришлют к ним от нашего царства, и перепишут имена их, тогда возьмут полагающееся им месячное, – сперва те, кто пришли из Киева, затем из Чернигова, и из Переяславля, и из других городов. И пусть входят в город только через одни ворота в сопровождении царского мужа, без оружия, по 50 человек, и торгуют, сколько им нужно, не уплачивая никаких сборов».