Книга Василевский - Владимир Дайнес

А. М. Василевский, человек с даром стратегического предвидения, сумел правильно определить намерение противника. В «Соображениях по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» отмечалось: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск».

В отличие от прежнего плана стратегического развертывания войскам определялись более активные задачи. Первая стратегическая цель действий Красной Армии состояла в разгроме главных сил вермахта, развертываемых южнее линии Брест, Демблин, и в выходе к 30-му дню операции севернее рубежа Остроленка, р. Нарев, Ловичь, Лодзь, Крейцбург, Опельн, Оломоуц. В качестве последующей стратегической цели намечалось из района Катовице перейти в наступление в северном или северо-западном направлении, разгромить крупные силы врага в центре и на северном крыле германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии. Исходя из этого, определялась ближайшая задача — разгром германской армии восточнее р. Вислы и выход на краковском направлении на рубеж рек Нарев, Висла и овладение районом Катовице. Для решения этой задачи предусматривалось нанести: главный удар силами Юго-Западного фронта в направлении Краков, Катовице и отрезать Германию от ее южных союзников; вспомогательный удар левым крылом Западного фронта в направлении на Варшаву, Демблин с целью оковывания варшавской группировки и овладения Варшавой, а также содействия Юго-Западному фронту в разгроме люблинской группировки. Кроме того, намечалось вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии, Румынии и быть готовыми к нанесению ударов против Румынии при благоприятной обстановке. Переход в наступление с рубежа Чишев, Людовлено планировалось осуществить силами 152 дивизий против 100 германских, а на других участках госграницы вести активную оборону.

Проект плана, разработанный Василевским по указанию Жукова, некоторые исследователи склонны оценивать как «агрессивный». О какой агрессии могла идти речь? Ведь Советский Союз не имел общей границы с Германией, войска которой находились как на территории, оккупированной ими в результате разгрома Польши, так и на территории союзников Германии. И Жуков, и Василевский в данном случае исходили из положений уставов, требовавших атаковать противника, где бы он ни находился. Однако Сталин не только отклонил предложение об упреждающем ударе, но и ответил категорическим отказом на просьбы Тимошенко и Жукова разрешить привести в боевую готовность войска приграничных округов, обвинив их в стремлении спровоцировать Германию на нападение, дать Гитлеру повод для агрессии. 16 мая Жуков был вызван в кабинет Сталина. «Сталин был сильно разгневан моей докладной и поручил передать мне, — вспоминал Георгий Константинович, — чтобы я впредь такие записки “для прокурора” больше не писал: что председатель Совнаркома более осведомлен о перспективах наших взаимоотношений с Германией, чем начальник Генштаба, что Советский Союз имеет еще достаточно времениу чтобы подготовиться к решающей схватке с фашизмом.

А реализация моих предложений была бы только на руку врагам Советской власти».[98]

И все-таки Сталин был обеспокоен состоянием обороны страны. По его решению в конце мая состоялось расширенное заседание Политбюро ЦК ВКП(б), на котором с докладом о состоянии подготовки страны к обороне выступил начальник Генштаба генерал армии Жуков.[99]Он подчеркнул необходимость проведения в стране всеобщей мобилизации, так как в приграничных военных округах не все дивизии были укомплектованы до полного штата, а во внутренних округах большинство соединений содержалось по сокращенным штатам. Особую тревогу у начальника Генштаба вызывали состояние с оснащением войск новой боевой техникой, в том числе танками КВ, Т-34, боевыми машинами БМ-13 («катюши»), а также нехватка танков для укомплектования формирующихся 20 механизированных корпусов, артиллерии, средств связи. Не было завершено строительство укрепленных рубежей вдоль государственной границы. Сталин, подводя итог заседанию, практически поддержал все принципиальные выводы начальника Генштаба.[100]Он дал указание о разработке первоочередных конкретных предложений по устранению недостатков в подготовке страны к обороне, которые следовало внести в правительство для принятия решения.

После заседания Политбюро ЦК ВКП(б) были предприняты дальнейшие шаги по подготовке к отражению возможной агрессии. В конце мая Генштаб дал указание командующим войсками военных округов срочно приступить к подготовке командных пунктов. Одновременно начался призыв 793,5 тыс. военнообязанных запаса для укомплектования 21 дивизии приграничных округов, частей артиллерии, ПВО и укрепленных районов.[101]4 июня Политбюро ЦК ВКП(б) постановило увеличить численность Красной Армии по мирному времени на 120 695 человек и по военному времени на 239 566 человек.

Это все были робкие шаги, вызванные боязнью «спровоцировать» Гитлера, который уже давно был готов к нападению на Советский Союз. Сталин по-прежнему решительно пресекал все инициативы на местах. По его указанию был запрещен вывод войск западных приграничных военных округов в полосу предполья.[102]И только 12 июня командующим этими округами было разрешено к 15 июня вывести дивизии, расположенные в глубине, ближе к госгранице.

Почему же Сталин не верил в возможность нападения Германии? Во-первых, внешняя и военная разведки, если судить из опубликованных сведений, сообщали несколько различных сроков нападения, которые (кроме 22 июня) не сбылись. Во-вторых, сыграла свою роль кампания по дезинформации советского руководства. 14 июня в «Правде» было опубликовано сообщение ТАСС. В нем объявлялось, что все слухи о намерении Германии порвать пакт о ненападении и совершить нападение на Советский Союз лишены основания. Это сообщение дезориентировало командиров Красной Армии и притупило их бдительность. Все эти просчеты в оценке международной обстановки и заигрывание с нацистской Германией роковым образом обернулись против Советского Союза. Оценивая этот документ, А. М. Василевский писал: «Сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года является, с одной стороны, военно-политическим зондажем, который со всей очевидностью показал, что Германия держит курс на войну против СССР и угроза войны приближается. Это вытекало из гробового молчания фашистских главарей на запрос, обращенный к ним Советским правительством. С другой стороны, это заявление показывало стремление нашего правительства использовать всякую возможность у чтобы оттянуть начало войны, выиграть время для подготовки наших Вооруженных Сил к отражению агрессии. Таким образом, полагаю правильным считать, что сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года является свидетельством заботы партии и правительства о безопасности нашей страны и о ее жизненных интересах. О том, что это сообщение является внешнеполитической акцией у говорит продолжавшееся осуществление организационно-мобилизационных мероприятийу переброска на запад войсковых соединений, перевод ряда предприятий на выполнение военных заказов um. д. У нас, работников Генерального штаба, как, естественному других советских людей, сообщение ТАСС поначалу вызвало некоторое удивление. Но поскольку за ним не последовало никаких принципиально новых директивных указаний, стало ясно, что оно не относится ни к Вооруженным Силам, ни к стране в целом».[103]