Книга 1812. Полководцы Отечественной войны - Владимир Бояринцев

В ходе 12-часового Бородинского сражения французской армии удалось захватить позиции русской армии в центре и на левом крыле, но после прекращения боевых действий французская армия отошла на исходные позиции. На следующий день командование русской армии начало отвод войск.

Русский историк Михневич сообщил такой отзыв императора Наполеона о сражении: «Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нём показали себя достойными одержать победу, а русские приобрели право назваться непобедимыми…»

М. И. Кутузов: «Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов, где вся пехота, кавалерия и артиллерия дрались отчаянно. Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю. Французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твёрдость духа российского солдата, жертвовавшего с бодростью жизнию за своё отечество» («Фельдмаршал Кутузов». Сборник документов и материалов. М., 1947).

Конец Бородинского боя. (В. В. Верещагин)

Из документов видно, что Кутузов стремился сохранить в армии и в стране веру в свои силы, в победу. С этой целью он издаёт приказ с объявлением благодарности участникам Бородинского сражения, в котором подчеркивает: «…ныне, нанося ужаснейшее поражение врагу нашему, мы дадим ему с помощью Божиею конечный удар. Для сего войска наши идут навстречу свежим войскам, пылающим тем же рвением сразиться с неприятелем…»

Бородинское сражение, многократно описанное в исторических трудах и художественной литературе, для русского человека является образцом героизма, проявленного всеми слоями населения, выдающиеся подвиги, совершённые во время него, частично, будут отражены ниже.

В Бородинском сражении французская армия понесла невосполнимые потери – свыше 58 тысяч человек (по французским данным – 30 тысяч человек), в том числе 47 генералов и 27 полковников. Русские войска потеряли 44 тысячи человек, в том числе – 23 генерала.

Ряд зарубежных и российских историков полагают, что Наполеон оставил на Багратионовых флешах Молодую гвардию, а с остальных пунктов хотя и были отведены основные силы, но оставлены пикеты; французы ночевали на поле боя.

Наполеон странно вёл себя во время этого ожесточённого сражения. В пять утра, выйдя из своей палатки, он воскликнул: «Наконец они нам попались! Вперёд! Откроем двери Москвы!..» Однако какое-то время спустя он сник и, казалось, махнул на всё рукой. Мюрат говорил, что в этот великий день он не узнавал гениального Наполеона! Раз за разом он отказывал генералам, просившим ввести в бой Гвардию, чтобы добиться решительной победы: «За 800 лье от Франции нельзя рисковать своим последним резервом!..»

В. В. Прунцов в книге «Бородинское сражение» (М, 1947) писал, что Михаил Илларионович Кутузов «вынудил Наполеона применить превосходную французскую конницу в лобовых атаках в условиях страшной тесноты поля боя. В этой тесноте большая часть французской конницы погибла под русской картечью, под пулями и штыками русской пехоты, под клинками русской конницы. Потери французской конницы были настолько велики, что Бородинское сражение в истории называют «могилой французской конницы». Резервы, остававшиеся у Наполеона, не были введены в сражение из-за вероятной угрозы их истребления, усмотренной Наполеоном. Таким образом, французские войска, продвинувшись на 0,5–1 км, были остановлены русскими войсками на всех направлениях».

На поле битвы после её окончания с русской стороны остался атаман донских казаков Платов со своим арьергардом, чтобы задержать врагов, если бы они вздумали преследовать отходящую русскую армию. Наполеон, однако, только к двум часам дня смог привести в порядок свои войска и вновь двинулся за армией Кутузова.

Несмотря на преимущество в оборонительном сражении под Бородиным, русская армия была вынуждена возобновить отход. Причины отхода заключались:

• В значительных потерях, которые, при существенном численном превосходстве противника (понёсшего не меньшие потери) в начале сражения определили сохранившееся неблагоприятное для русской армии соотношение сил к концу сражения. Данная точка зрения является распространённой, однако есть свидетельство того, что Кутузов, уже после известия о потерях, намеревался продолжать сражение и отменил решение только в связи с подходом к Наполеону подкреплений, изменивших соотношение сил: «Главнокомандующий всеми армиями усмотрел, что неприятель в сегодняшнем сражении не менее нас ослабел и приказал армиям стать в боевой порядок и завтра возобновить с неприятелем сражение…» («Записка М. Б. Барклая-де-Толли К. Ф. Багговуту от 26 августа»).

• В принципиальной невозможности для русской армии восполнять потери за счёт обученных пополнений, каковой возможностью, создававшей принципиально неравное соотношение сил, обладал противник. Уже 8-го сентября к главным силам Наполеона присоединилась 6-тысячная дивизия Пино, а 11-го сентября – дивизия Делаборда (всего в двух дивизиях – 11 тысяч человек). Общая численность дивизий и резервных батальонов, находившихся на подходе к Наполеону составляла около 40 тысяч человек. («Бородино», М., «Советская Россия», 1975).

• В стратегическом плане ведения войны М. И. Кутузова. Оборонительная тактика Кутузова в Бородинском сражении была подчинена этому плану и имела целью сохранить армию в генеральном сражении, на которое Кутузов пошёл вследствие требования всех слоёв российского общества.

Кутузов в полном порядке отступил к Москве. Слышали, как он говорил: «Бонапарт словно бурный поток, который мы всё ещё не можем остановить. Москва будет губкой, которая его всосёт!..»

Императору в Петербург Кутузов в письме сообщал: «Сражение было общее и продолжалось до самой ночи. Потеря с обеих сторон велика: урон неприятельский, судя по упорным его атакам на нашу укреплённую позицию, должен весьма нашу превосходить. Войски Вашего Императорского Величества сражались с неимоверною храбростию. Батареи переходили из рук в руки и кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными силами. Ваше Императорское Величество изволите согласиться, что после кровопролитнейшего и 15 часов продолжавшегося сражения наша и неприятельская армии не могли не расстроиться и за потерею, сей день сделанною, позиция, прежде занимаемая, естественно стала обширнее и войскам невместною, а потому, когда дело идёт не о славах выигранных баталий, но вся цель устремлена на истребление на французской армии, ночевав на поле сражения, я взял намерение отступить 6 верст, что будет за Можайском, и, собрав расстроенные баталией войска, освежа мою артиллерию и укрепив себя ополчением Московским, в тёплом уповании на помощь Всевышнего и на оказанную неимоверную храбрость наших войск увижу я, что могу предпринять противу неприятеля».

«Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов, где вся пехота, кавалерия и артиллерия дрались отчаянно. Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю. Французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твердость духа российского солдата, жертвовавшего с бодростью жизни за свое отечество», – писал М. И. Кутузов Александру I.