Книга Кукольный домик - Анна Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Малышка, вставай! Ты что тут разлеглась?! Тут тебе не пляж!
– Доминик?! Уходи скорее! Пока тебя не раздавила машина…
– А ну-ка подъем!
– Это бесполезно. Мы погибнем! Мы не найдем тротуар!
– Найдем!
Доминик поднял руку, и Малышка увидела стрелу с ниткой.
– Другой конец привязан к ножке скамейки.
Малышка посмотрела на черную нитку, уводящую куда-то в снегопад, – и почувствовала, как внутри нее сразу потеплело!
Откуда только взялись силы? Малышка вскочила на ноги, и они оба быстро направились обратно. За спинами у них пронесся еще один грузовик, но они уже были в безопасности.
По той же нитке Доминик ловко взобрался на поребрик и затащил наверх Малышку. Она забились под скамейку и там упали, переводя дух.
– Снегопад-то кончается! – сказала Малышка, когда успокоилась. – А я, подумать только – чуть не сдалась! Откуда у тебя эта стрела?
– Из Земли Вечной Охоты, – сказал Доминик.
* * *
Доминик и Малышка посидели под скамейкой еще немного, пережидая снегопад, а потом отправились в обратный путь. Совсем стемнело, вдоль улиц загорелись фонари. Ветер утих. Снег падал с неба легкими, редкими хлопьями – такой красивый и загадочный в холодном свете фонарей. Словно не он только что бесновался, стремясь похоронить под собой все живое…
На перекрестке, где договаривались встретиться, конечно же, никого не было. Доминик с Малышкой постояли там и покричали, но больше для порядка. Рядом с камнем, где сидела Ле, Малышка нашла брошенные ягодные бусы и повесила их себе на шею – не пропадать же добру.
– Наверно, они все уже дома, – сказала она.
Дальше они шли молча. Вдруг Доминик воскликнул:
– Смотри!
В окне их Дома – одного на всей улице, а может, и во всем поселке – горел огонек.
Поиски Дженни. Малышка собирает ожерелье
Крышка кастрюли, закрывавшая крысиный лаз, была гостеприимно отодвинута. Рядом с ней стоял Шикамару. Ниндзя даже не пытался притворяться хладнокровным, а радостно улыбался.
– Ну вы даете! Заставили нас поволноваться!
– Кого это «вас»? – мрачно спросил Доминик.
– Меня и эту толстуху, – Шикамару указал подбородком в сторону коридора, где из-за дверного косяка робко выглядывала Ле.
– Ничего, сейчас отогреетесь. Я так и знал, что вы вернетесь, но думал, вы доберетесь раньше. Немного покормил саламандру, и у нас теперь тепло. А Ле наварила компота и поставила свечку на окно, чтобы вы не потеряли дом в темноте… Эй, а где еще двое? Где симпатичная зеленоглазка и маленькая Дженни?
– Как это – где?! – Доминик посмотрел на Ле: – Ты разве не догнала их?
Ле покраснела и шмыгнула за угол.
– Нет?!
Доминик рассвирепел:
– Я же сказал тебе, чтобы ты их догнала и вернула! А ты, конечно, сразу побежала домой! И теперь они остались где-то там, на улице! И сейчас их заносит снегом – по твоей милости!
Ле начала громко всхлипывать.
– Ну да, я побежала домой! – призналась она. – Я не стала их догонять. А ты, можно подумать, не поступил бы так же, когда начался такой ужасный снегопад! Чем бы я им помогла, если бы меня завалило снегом вместе с ними?
– Ух, предательница! Лучше бы тебя завалило снегом!
Ле расплакалась:
– Вы все меня ненавидите!
– Ты это заслужила!
– Ладно, успокойся, – сказала Малышка, глядя на нее с жалостью. – Доминик, уж такой у нее характер. Ле не виновата, что родилась самовлюбленной трусишкой…
– Сама такая! – заорала Ле и убежала.
Малышка развела руками:
– Ну вот…
Шикамару в замешательстве проводил взглядом Ле.
– Даже и не знаю, что сказать. Будь мы в деревне Скрытого Листа, после такого позора я бы посоветовал ей срочно сделать харакири. Это был единственный способ избежать мучительной казни за предательство.
– Сделать что?
– Харакири. Разрезать себе живот в знак извинения!
– Какой странный способ извиняться!
– Это способ искупить вину!
– Думаешь, Ле стала бы хорошей, если бы у нее в животе появилась дырка? – усомнилась Малышка – Ладно, давайте пить компот, пока горячий. Снегопад почти закончился. Будем надеяться, что Орбита и Дженни вот-вот придут.
* * *
Компот и в самом деле удался. Видно, нечистая совесть заставила Ле особенно постараться.
– Компот очень вкусный! – сказала Малышка, чтобы подбодрить ее.
– Чтоб вы им подавились! – донеслось из шкафа.
Шикамару укоризненно покачал головой:
– Все-таки ей не помешало бы разрезать себе живот.
Доминик злобно фыркнул и налил себе еще чашку.
– Я выпью этого мерзкого компота, только чтобы побыстрее согреться, – громко сказал он. – Сейчас просушу куртку и пойду искать Орбиту и Дженни…
– Эй, – перебил его Шикамару. – Смотрите, пламя свечи дрогнуло! Кто-то пришел!
* * *
Все вскочили со своих мест, побежали к двери – и увидели Орбиту. Она лежала на полу без шапки, вся в снегу. Ее медные волосы заледенели и стояли дыбом, длинные ресницы стали белыми от изморози, но она не замечала этого, потому что была без чувств.
Куклы принялись тормошить ее, и наконец Орбита открыла глаза.
– Дженни пропала! – прошептала она. – Ее унесла бродячая собака! Все из-за меня!
И она снова потеряла сознание.
* * *
Чуть ли не полночи Доминик и Малышка бродили по улице и громко звали Дженни. Они снова дошли до перекрестка, раскапывая по пути каждый подозрительный холмик, но ни Дженни, ни собаки не было и следа. К ночи снег совсем прекратился, ветер тоже. Под фонарями на дороге было светло как днем, но стоило отойти от обочины на пару шагов, как спасателей тут же обступала кромешная тьма, и они утопали в глубоких сугробах.
– Собака могла унести Дженни куда угодно, – сказал Доминик, растирая замерзшие руки. – Наверно, ее заинтересовали припасы.
– Тогда у Дженни есть шанс, – заметила Малышка. – Когда собака съест припасы, Дженни будет ей больше не нужна.
– Но она все равно не сможет вернуться! – воскликнула Орбита. – Может, она сейчас за много километров отсюда!
К полуночи снова поднялся ветер. По дороге, завиваясь в вихри, побежала поземка, и стало вообще ничего не видно – едва нашли дорогу назад.
* * *
Орбита уже очнулась. Она сидела у печки, глядела в огонь и всхлипывала. Выглядела она просто как чучело: волосы взлохмачены, лицо в грязных разводах слез. Малышка, глядя на это безобразие, только качала головой. Страдать так, что даже забыть о прическе, – такого с Орбитой еще не бывало.
