Книга Загадочные страницы русской истории - Николай Ефимов

Выяснив, что в ближайшее время нападения ждать не приходится, Дмитрий, как это ни странно покажется, повел войска из Коломны на запад, к устью Лопасны, куда вызвал и часть собранных в Москве войск. Когда эти войска подошли, князь решился на очень важный шаг — переправиться через Оку. Никогда, собственно говоря, такого ранее не было. Так, в начале 70-х годов, когда Мамай напал на Рязанское княжество, московские князья стояли на Оке, не переходя ее, надеясь, что эта оборона не позволит татарам прорваться на территорию княжества. Так оно и получилось. А здесь сами московские князья перешли Оку, и двинулись они на юго-восток. Задача заключалась в том, чтобы не дать соединиться литовским и Татарским войскам.

АДЖИ: Сочинители «легенды о Дмитрии Донском» не наметили одного важного обстоятельства: граница между Ордой и так называемым Московским княжеством проходила по Москве-реке, рядом с Кремлем. От южного берега начиналась Орда! О том напоминает даже топонимика южного Подмосковья — едва ли не все идет от тюркского корня: Кашира, Коломна, Таганка, Кунцево, Балчуг… Десятки поселений, в которых русские не жили, многократно превосходили размерами Московское «княжество».

Так что пути на юг у «русского войска» не было даже теоретического. Его бы разбили по дороге на Дон.

ФОМЕНКО: На Дон никто и не шел. Согласно нашей реконструкции русской истории, Куликовская битва была междоусобным сражением в Великой — она же Монгольская, она же Русская — империи средних веков. Произошла она там, где сегодня расположен центр Москвы. Это место на слиянии Москвы-реки и Яузы, историческое название которого — Кулишки. Естественно, в конце XIV века никакого города здесь не было. На месте Кремля рос девственный лес, хотя отдельные поселения на территории современной Москвы уже были — например, Коломенское… Кстати, изображение Куликовской битвы на иконах, о чем говорилось ранее, подтверждает вывод, что она происходила именно на московских Кулишках.

ВАЛЯНСКИЙ: Если оставаться в плену традиционных толкований, то можно лишь удивляться: что за бездарь был этот Мамай!? Собрал войска летом. Долго сидел в низовьях Дона. Переходил через дон сначала на запад, затем собирался форсировать его вновь. Кажется, что уже все окрестные собаки знают о его тайных планах. В результате Дмитрий успевает собрать войско и застаёт Мамая врасплох. И вообще в 1378 году у Мамая поражение, в 1380-м — поражение и затем полный крах. А ведь он чуть ли не двадцать лет держал в руках всю Золотую Орду, менял правителей, разгромил нижегородского князя. Кстати, убежав с Куликова поля с малым количеством соратников, Мамай тут же собрал новую большую армию, чтобы помахаться с Тохтамышем. Чего же он не собрал сколько надо, чтобы достичь успеха в походе на Москву?

— Очередной безответный вопрос… Однако вернемся к событиям сентября 1380 года. Что далее делал князь Дмитрий?

КУЧКИН: Надо было выманить Мамая из его стоянки, из лагеря. Дмитрий продвигался на юг очень осторожно, шел левым берегом Дона, между тем как Мамай стоял в стороне от правого берега Дона, на Мечи, и не мог бы атаковать русское войско на марше. Русские двигались медленно, соблюдая все меры предосторожности от внезапного нападения… Подошли к устью Непрядвы и встретили крупную татарскую разведку. Разбили. Остановились, ожидая, когда Мамай нападет на русское войско. Это было б сентября, но 7-го ничего не произошло, и к вечеру стало понятно, что Мамай из своего лагеря не двигается. Тогда решили переходить Дон, и переправа заняла всю ночь с 7 на 8 сентября. А вот когда переправились и стали строиться в полки, то увидели татарскую конницу, которая приближалась. Все-таки Мамай не выдержал этого маневра.

КАЛЮЖНЫЙ: Я бы сказал, что здесь столько загадок, что пытаться восстановить картину боя — это решать уравнение со многими неизвестными. Несколько вариантов предложить можно, но точную картину никогда не получим.

ФОМЕНКО: По нашей версии, если на одной стороне сражались войска царя Дмитрия Донского, то на другой — войска его верховного воеводы, или, как его называли, «тысяцкого», «темника» Ивана Вельяминова. Он же — Мамай…

КУЧКИН: Что касается самой тактики и стремлений второй на поле сражения — тут вопрос особый, который табу ждал к себе интерес примерно с середины позапрошлого столетия: как располагались войска? Впервые карту Куликова поля дал известный деятель первой половины XIX века Нечаев, который владел землями около «Красного холма» на Куликовом поле. Преподаватель Тульского Недетского корпуса Афремов дал уже расстановку сил на ноле.

Совершенно оригинальную расстановку войск на Куликовом поле дал Голицын, автор учебника «Русская Поенная история» — Петербург, 1877 год. Он не только показал построение русских и ордынских войск в одну линию, но и изобразил динамику. Справа он поместил засадный полк, как и написано в летописях. Но ведь, с другой стороны, известно, что он был послан вверх по реке Дон. А справа никакого Дона нет.

Наиболее серьезно отнесся к этому вопросу полковник Генерального штаба Масловский. Когда он в 1881 году осмотрел Куликово поле, то пришел к заключению, что если следовать общепринятой схеме, то русские оказываются в «мешке». В тылу — Непрядва, наиболее крупный из притоков Дона в этом районе. Слева — Дон, справа — Буйца, приток Непрядвы. Если бы сражение было проиграно, то это закончилось бы гибелью всего русского войска или чрезвычайно крупными потерями. Поэтому Масловский предложил совершенно другую схему. Он просчитал, что, если действительно Дмитрий Донской стоял в этом районе, он должен был укрепить фланги, чтобы не дать противнику прорваться. И если удар придется на середину — остаются сильные фланги. Эта схема и укоренилась в нашей исторической науке.

Наши военные теоретики Строков и Разин увеличивают по своему разумению эшелонированность этих сил — сначала в два, потом и в три ряда. Но это все не очень хорошо согласуется со сведениями источников. Если засадный полк был послан выше по Дону, то он уходил выше устья Непрядвы, и, вступая в сражение, ему нужно было форсировать речку, которая, по поздним данным, имела такие параметры: ширина — около десяти саженей, глубина — сажень, т. е. люди могли при переправе утонуть.

КАЛЮЖНЫЙ: Дон ниже впадения в него Непрядвы увеличивается вдвое. Зачем князю Дмитрию было форсировать его в этом месте? Да и зачем вообще его было форсировать? В 1378 году князь одержал победу над Бегичем, военачальником Мамая, на Воже, ударив именно в момент форсирования им реки. Почему же было не повторить удачный прием?

КУЧКИН: А может, было несколько по-другому? Известно утверждение, что, поставив армию в такие условия и показав ее обреченность, Дмитрий заставил своих воинов сражаться изо всех сил. Думаю, разумный полководец так на авось не поступает, и предполагаю следующее. Имеются сведения, что татары гибли в реке. Ясно, что при таком расположении забраться в тыл русского войска, а потом гибнуть в реке они не могли. Значит, войска были расположены как-то по-иному.

Дон целесообразно переходить до впадения Непрядвы, и он действительно был перейден таким образом, и русские войска построились к нему спиной. Тогда левый их фланг обеспечивался Непрядвой, впереди была Буйца, которая задерживала движение татарской конницы, а в случае чего уже по наведенным мостам можно было отступить на левый берег Дона. Тогда понятно, почему засадный полк был послан «по Дону выше» — он был действительно на Правом фланге. Не на левом фланге, поближе к Дону, как оказывается на последующих схемах, и не на правом, как у Голицына, но только очень далеко от Дона.