Книга Вдвоем против целого мира - Алла Полянская

Маленький переносной холодильник принес Илья. Там остывали кока-кола и пиво. А красное вино не пьют охлажденным – его Соня выдала. Она, оказывается, пьет только сладкие напитки типа ликера, но шашлык предпочитает есть, запивая кока-колой. Этого, конечно, никто понять не смог, все смеялись и подначивали Соню, а она полулежала в старом плетеном кресле, ради такого случая вынесенном на улицу, и улыбалась. Влад вдруг подумал, что она повадками похожа на кошку – милая, обманчиво мягкая, и один бог знает, какие мысли прячутся за этой ленивой улыбкой.

– Девчонки и мальчишки, давайте за встречу. – Илья наполняет стаканы пивом, а Соне Мишка наливает коричневую шипучку. – Девчонки все такие же красавицы, и даже прекраснее, чем были, парни, я вижу, что каждый из вас нашел свое место в жизни. Я страшно рад всех видеть. Нам нужно больше не терять друг друга из виду. Выпьем, не то я сейчас умру от запаха мяса.

– Ага. – Соня отхлебнула шипучки. – Владик рассказывал, что мы вчера застали в моем доме?

– Рассказывал. – Мишка фыркнул. – По ходу, Дарик и Козявка прогрессируют. Но это уже гребаное днище – вломиться в чужой дом, устроить там погром и наставить камер и «жучков».

– В Интернете выкладывают, у Козявки есть сайт, где она размещает видео таких вот шуток. – Маша подняла миску. – Ребята, кому салатик?

– Всем. – Мишка взял у нее миску и принялся всех обходить, накладывая салат в тарелки. – Мясо и овощи – отличное сочетание. Да, я видел этот ее сайт, видео там иногда проскакивают мерзкие. Один раз даже было видео, как женщина от испуга упала в обморок. Это провисело недолго, она его удалила через сутки, когда оказалось, что та женщина была беременной и от испуга ребенка потеряла. Но я успел скопировать, и мое авторитетное мнение таково: эти двое заигрались, они реально очень плохо закончат, оба. Когда-то они подшутят не над тем человеком, и он им эту шутку отсмеет по полной программе.

– За это и выпьем. – Маша наколола кусочек мяса на вилку и откусила. – Божественно. Ну, вы, наверное, в курсе, что они мне когда-то сделали?

– Нет. – Илья нахмурился. – Так, значит, и тебе тоже?

– Что значит – тоже? – Маша уставилась на Илью. – Ах, вот оно как.

– Да. – Илья нахмурился. – Я понимаю, что прошло почти двадцать лет и глупо обижаться до сих пор, я много раз уговаривал себя отпустить это, но не смог. Потому и принял приглашение Дариуша – он писал, что хотел бы помириться, что многое понял за эти годы, но ничего он, как я вижу, не понял.

– Илюш…

– Ничего, Маша, это в прошлом. Я расскажу – и отпущу это наконец. – Илья вздохнул. – Раз уж мы все здесь собрались. Я так понимаю, у каждого из нас есть счет к этим двоим?

– Кроме меня. – Влад подлил себе пива. – До вчерашнего дня я вообще был не в курсе.

– Ты был маленький. – Маша похлопала его по руке. – Ты их не интересовал, потому что был ребенком. К тому же, обидь они тебя, твоя мама разрушила бы их дома, убила бы их собак, подожгла руины и останки и сплясала бы на их костях. Мы же все знаем твою маму, Владик.

– Скажи тете Хане, что Беня знает за облаву. – Мишка засмеялся. – Да, парень, мы все уважаем твою маму, грандиозную даму, которая за своего мальчика порвет любого. Конечно, Дариуш и Татьяна не самоубийцы, чтобы трогать маленького Владика. Да и что они могли тебе сделать, машинки отнять? А мы – другое дело, у нас у всех к тому времени были тайны и слабые места. Да, меня они тоже уцепили за них, и вполне возможно, я еще немного выпью и расскажу вам, что они мне сделали. Давай, Илюха, сними груз с души.

– Груз в самом деле смешной – детская обида. – Илья налил себе пива и отхлебнул. – Быстро пиво греется, жарко. История, в общем, незамысловатая. Я понимаю, что это глупость, а вот поди ж ты. Так и не забыл. Мне Татьяна тогда очень нравилась. Мы учились в одной школе в параллельных классах, и здесь с ней проводили все лето, она нравилась мне очень. Больше, чем нравилась. Мне в школе было не слишком уютно, я вообще сложно с людьми схожусь, а школа есть школа, если ты не такой, как все, заклюют. Ну, по-моему, вы все об этом не понаслышке знаете. Потому я и начал тренироваться. Чтобы ни у кого не возникало желания пнуть меня за то, что я такой, какой есть. Ну а с Татьяной мы дружили – и здесь все лето в одной компании, и в школе. Ей в школе было полегче – из-за красоты, конечно, но она тоже ни с кем не дружила, мы так вот вместе и держались. Я думал, что она… в общем, я доверял ей и многое рассказывал, делился. В тот год, когда все случилось, мы с ней вдвоем пошли на реку. Купались, я ей лилий нарвал в заводи. Потом мы поплыли на камень – она предложила. Ну, камень вы помните.

Он торчал в реке метрах в тридцати от берега. По весне его скрывал паводок, в остальное же время этот невесть откуда взявшийся кусок гранитной скалы торчал из воды, и мы не раз плавали к нему – он был широкий и ровный, как стол. Очень приятно было сидеть на нем и смотреть на воду, а то и прыгать с него, как с мостика. Хотя высота его была невелика.

Ну вот, мы поплыли на камень, и в какой-то момент я обернулся, а ее нет.

– В воде нет? – Маша нахмурилась. – Как это?

– Вот так. Мы же плыли почти рядом, но я хотел приплыть первым и помочь ей взобраться на камень, и в какой-то момент, когда до цели оставалось метров пять, я обернулся, а Татьяны нет.

– И ты решил…

– Я решил, что она утонула. – Илья сжал кулаки. – Я поплыл обратно, нырял, звал ее, пока не попал в водоворот.

Водовороты на реке случались – говорили, что это капризы подводного течения. На воде вдруг образовывалась воронка, и если кто попадал в нее, то редко выплывал самостоятельно. Водоворот затягивал незадачливого купальщика, тащил его на дно и не отпускал. Именно из-за этих водоворотов Елена Станиславовна категорически запрещала Владу купаться в реке без присмотра. Да и с присмотром тоже отпускала очень неохотно. Попасть в воронку – это худшее, что могло случиться с купальщиком на реке.

– Я тонул с широко открытыми глазами, высматривая ее. Я не сопротивлялся водовороту – опускался на дно и искал ее. Мне удалось по дну увернуться и выплыть в нескольких метрах от воронки. Я поплыл к берегу, понимая, что звать на помощь поздно. И пока плыл, передумал… ну, всякое. По всему выходило, что это моя вина. Я представил, как ее найдут – мертвую. Если найдут. И как мне жить без нее. Думал о том, что напрасно боролся с водоворотом, мне надо было остаться там, на дне, с ней.

– А она просто отплыла в камыши и вышла на берег ниже по течению. – Соня вздохнула. – Мы же реку знаем, как свой карман. И она знала.

– Да. Я вышел на берег, шатаясь от усталости и понимая, что помощь уже ничего не изменит. И мне нельзя даже утонуть сейчас, потому что нужно вытащить ее тело, пока его не обезобразили рыбы. Я не знал, как мне жить, и понимал, что не буду – без нее.

– А она…

– Нет, Соня. – Илья сжал в кулаке стакан. – Они. Они с Дариушем вышли из зарослей ивняка, хохоча как ненормальные. Они передразнивали меня, показывая, как я нырял и звал ее, как барахтался в водовороте. Они в лицах показали мне, как глупо это выглядело со стороны. Они едва животы не надорвали от смеха. И я просто ушел. Ну что я мог сказать ей? Им обоим? Она отлично понимала, что значила для меня. Они это спланировали и просчитали поминутно. Ну разве что водоворот в их планы не входил – но они знали, что я могу и не выплыть. Сидели, наблюдали, как я тону.