Книга Кавалер умученных Жизелей - Павел Козлов

Возвышенный, понятный и доступный.

Наина разбирала свой букет,

Цветок она бросала нежно в воду,

И тихо говорила: «В добрый путь».

И вот уж Тахтамыш теперь разделся,

Он тоже протыкал себя шипами,

Как будто бы хотел отдать для брата

Всю в теле протекающую кровь.

– Ну, хватит, ты ещё обязан жить.

И так, чтоб Николай тобой гордился. —

“INFINITY”, разлука, сорок роз.

* * *

Из Томска Тахтамыш всё подтвердил:

Как Лазарев завел свой Форд Мустанг,

Пробрался сквозь толпу до дальней трассы,

Где газу дал в четыре с лишним литра,

Так тут же он и скрылся в небесах,

Оставив на земле своё лишь тело,

Что, вместе с обгоревшею машиной,

Раскинул в клочья учиненный взрыв.

Смогли найти приемлемые части

Чтоб сделать экспертизу ДНК.

Проверили, что та ли это личность.

Останки уложили в красный гроб,

И отдали семье в закрытом виде.

Закрытый гроб, закрытая судьба.

Григорий рассказал: – В семье есть деньги.

Родителей его я навещу.

Но, честно говоря – зачем им я?

Брат Слава, он, похоже, даже рад,

Что он от брата смог освободиться.

Ведь Коля вырос лидером во всем,

И Славку поучал, что надо делать.

Теперь тот будет жить своим умом,

А это значит – будет жить холуем.

– А как его ребёнок и жена? —

Наина механически спросила,

Хотя без промедленья поняла,

Насколько ей всё это безразлично.

– У них – Новосибирск, дадут им денег. —

Потом вопрос наткнулся на вопрос.

– А ты как думаешь с собою разобраться? —

– А что ты сам наметил предпринять? —

Григорий вёл рассказ издалека:

– Есть парень – вертолетчик в МЧС,

Он Колю уважал, я с ним связался.

Сегодня к Алатау полетим,

Я как-то там скалу одну заметил.

Хочу взглянуть, как это всё вблизи.

И, если она снизу неприступна,

А камень может выстоять века,

То завтра у неё владельцы будут,

Чьи души туда смогут прилетать.

И есть резец, чтоб выбить в камне надпись:

НАИНА – ТОММИ ГАН…. И…, ты прости,

Но я хочу быть рядом постоянно.

Поскольку нет людей, дороже вас.

Поэтому, пониже – пусть все знают,

Себя я припишу – и ТАХТАМЫШ. —

Последовало долгое молчанье.

Григорий в это время вспоминал,

Что, все-таки, немыслимо придти

На кладбище к пустому гробу друга.

И только лишь общением с Наиной,

Он сможет, пусть не часто, возвращаться,

К таким бесценным юности годам.

Наина думала и плакала беззвучно,

И слезы успокаивали боль.

Пока вдруг не прошло оцепененье,

И ей неважно стало – почему,

Зареванные губы повторяли:

“Infnity. Forever. Tommy gun”.

– Скажи, я замышляю ерунду? —

Услышала она сомненья друга.

– Всё так, Григорий, абсолютно так.

Я просто успокаивала слёзы.

Не надо нам могилы и венков,

И памятной плиты, где дата смерти.

Когда родился – знаем мы и так.

И будет жить, пока мы будем живы.

А надпись та – пусть знают облака,

Наину, Томми Гана, Тахтамыша. —

Но горе – горевать не дало время.

* * *

– Согласны, Глеб Михалыч, взять Наину?

– Согласны вы, Наина Львовна, стать?

Продолжилось всё целым представленьем,

С сюрпризами, артистами – из тех,

Кто только «сильных» мира развлекает.

И длительным помпезным торжеством

В одном из самых модных ресторанов.

Но, слава Богу, что Наинин лоск,

Не только был подарком от природы.

Её занятья йогой, и диеты,

И школа подиумов, что она прошла,

Не сделала жестоким испытаньем

Гремящий, долгий свадебный банкет.

И Глеб был с нею рядом неотлучно.

Его чуть напугал внезапный спад,

Заметный в настроении Наины.

Догадок он не делал никаких,

А спрашивать – тем более не думал.

За то, что согласилась стать женой

Ещё сильней любил «царицу моды».

Их свадьба в светской хронике событий

Полдня светилась красною строкой.

У подиума есть свой «Млечный путь»,

Сродни «Аллеи звезд» у Голливуда.

Туда попавшие – не гаснут уж вовек.

«И только, – думал Глеб ещё до свадьбы,

Придется мне изрядно напрягаться,

Чтоб бизнес мой доходный не провис.

И, чтоб все говорили: «Это Ухов!»,

А вовсе не «деляга, Шуйской муж».

Наина же сказала перед свадьбой:

«Я родичей из Томска не хочу.

Ты – шишка, да и я почти актриса,

Прислали три сценария смотреть.

Ты вводишь меня в новую среду.

И я должна быть легкой, без грузила.

Зачем тут мама и, тем более, отец?

Нужны они директорам концернов?

И лидерам от холдингов различных,

Кого мы „честь имеем“ пригласить?»

– Тогда – друзей из юношеских лет. —

– Одну лишь пару я хочу увидеть:

Лариса, и с ней юноша Григорий.

А к маме в гости съездим мы потом.

Не мучайся, любимый, угрызеньем,

Что в жёны взял невесту-сироту. —

* * *

– И даже Элтон Джон не очень нужен,

Глеб радовался мнению гостей —

Бальзам на сомневавшуюся душу.

Творящие веселье мастера,

И вправду – шоу-бизнеса адепты,

Настроили такую атмосферу,

Что свадьба ожиданья превзошла.

Глеб счастлив был той суетой общенья.

Друзей своих Наине представлял.

Ей не было нужды запоминать.

Она просматривала список приглашённых,

Без цели разбираться в именах.

А шумное застольное веселье

Она не разделяла никогда.

* * *

Молодожены поселились на Мясницкой.

Глеб в старом доме выкупил этаж,

Как думал – для семейного гнезда.