Книга А жизнь так коротка - Джеймс Хедли Чейз

– Между прочим, эти проклятые прожектора слепят меня.

Гарри тем не менее продолжал свою работу. Но когда закончил, то не отпустил Муни.

– Нужно сделать дюжину пробных снимков, которые Дорис сразу же проверит. Необходимо также подобрать подходящую выдержку.

– Тебе нужно, чтобы я улыбался? – пробурчал Муни.

– Нет. Держите голову, как вам нравится. Единственное, что меня интересует, это выдержка. Вы можете даже кривляться, если хотите.

– В таком случае я попытаюсь угадать программу скачек, – сказал Муни, беря газету. – Пошевеливайся.

Гарри делал снимки, записывая каждый раз экспозицию.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Все в порядке. Я отдам это Дорис. Освещение оставляю без изменения для Клер.

– И это все, что я заработал в качестве благодарности, – проворчал Муни, поднимаясь со стула и садясь в кресло в углу. – Я так не работал уже много месяцев.

После обеда Гарри зашел в лабораторию посмотреть фотографии.

– Замечательно, – сказала Дорис, – изумительный портрет.

– Тем хуже для портрета, – сказал Гарри, подходя к ней. – Меня интересует только выдержка.

Дорис достала из бака один отпечаток.

– Вот лучшее время выдержки. Но фото все равно изумительные.

Гарри посмотрел на фотографию и чуть не подпрыгнул. Дорис была права. Ему никогда еще не удавалось делать таких снимков. Получился изумительный портрет. Это было изображение человека, разочаровавшегося в жизни. Выражение лица, манера держать голову, шляпа, сдвинутая на затылок, расстегнутый жилет и потухшая сигара – все это в целом создавало образ.

– Замечательно! – воскликнул Гарри. – Наше дело будет процветать, если так будет продолжаться. Нужно увеличить снимок до размера шестьдесят на восемьдесят на бумаге высшего качества и повесить фото в витрине. Ни слова мистеру Муни. У нас есть хорошая бумага?

– Три листа, ее нам прислали как образцы, – сказала Дорис. – Взять их?

– Только немного. Нужно быть очень внимательной и не испортить ни одного листа.

– Я попробую на полоске бумаги. Не беспокойтесь.

Гарри знал, что он может доверить Дорис. Он вернулся в студию, где Муни дремал в кресле.

– Все в порядке? – спросил тот, открывая глаза.

– Да, Дорис занимается этим, – ответил Гарри, притворяясь безразличным. Он сел на край стола и вытащил из кармана портсигар, который ему подарила Клер.

Муни вскочил и широко раскрыл глаза.

– Это из золота? Ты нашел золотые россыпи? Откуда это у тебя?

– Это подарок, – ответил Гарри, небрежно засовывая портсигар в карман.

– Ты парень не промах. Это она тебе подарила?

– Если вас это интересует, то да.

Муни вытащил из кармана золотые часы и потряс их на цепочке.

– Это не фальшивка. Их мне когда-то, лет тридцать назад, подарила одна малышка. Забавные существа женщины. Ты не теряй портсигар, малыш. Придет время – и можно будет заложить в ломбард, когда останешься без средств. Но я, впрочем, надеюсь, что с портретами дело пойдет, – добавил Муни, расслабляясь и закрывая глаза. – Конечно, пока у нас не все гладко. Эти двое сволочей, наверное, проводят все дни в кафе, вместо того чтобы фотографировать прохожих.

– А чего вы ждете? Пойдите и посмотрите, что они делают. Том должен быть на Оксфор-стрит, а Джон – на Стренд. Это не займет много времени.

– Что? – воскликнул Муни в возмущении. – Я?

Глава 17

Пока Клер переодевалась в маленькой импровизированной раздевалке, Муни подошел к Гарри, настраивавшему аппарат.

– Эта девушка хороша, – заявил он. – Но как ты ее подцепил, не могу понять. Я, кажется, произвел на нее впечатление. Мне ты можешь не верить, но, когда я был такой, как ты, девушки прямо вешались мне на шею. Я был невысок, но у меня была отличная техника, и, скажу тебе откровенно, будь я немножко повыше, я бы увел ее от тебя прямо сейчас.

– Не пытайтесь, – сказал Гарри с улыбкой, – но я доволен, что вы нашли общий язык. Вот и она.

Клер вошла в студию, держа шляпку в руке, она улыбалась.

– Так пойдет? – спросила она мужчин.

– Замечательно, – ответил Гарри. – Хочешь сесть сюда?

Муни послал ей воздушный поцелуй.

– Вы мне говорили, что вам нужно посмотреть, что там делают наши рабочие, – напомнил ему Гарри.

– Да, – проворчал Муни, – стариков всегда прогоняют. Что касается вас, моя прелесть, то, если у вас появится желание переменить партнера, вспомните обо мне. Хорошее вино улучшается с годами… Именно со стариками…

– Хорошо, я об этом подумаю, – сказала Клер, улыбаясь. Она уселась в кресло. – Очень мил, – сказала она, когда Муни ушел. – Но с ним, наверное, трудно быть целый день?

– Да нет, не очень. Последнее слово за тобой. Ты более опытна, чем я, в таких фотосъемках. Нужно перепробовать много поз, я должен сделать тридцать шесть снимков.

Клер сидела, положив руки на колени.

– Решай сам, – сказала она. – Ты знаешь, что тебе надо. Я всегда делаю то, что мне говорят.

– Так я тебе и поверил, – отозвался Гарри, заметив в Клер нечто, напоминающее страх. Он отступил на шаг и посмотрел на нее. Это казалось невероятным, но у нее был такой вид, словно пришла фотографироваться молоденькая неопытная девушка.

– Расслабься, милая, – сказал он. – У тебя очень робкий вид.

– Ты думаешь? – Она казалась недовольной и отвела взгляд.

– Смотри через мое плечо, – попросил он.

Гарри не думал, что ему придется объяснять ей, как вести себя. Поза ее была неестественной. В голове у Гарри мелькнула мысль, от которой ему стало нехорошо. Он сделал первый снимок. Может быть, чуть позже Клер расслабится. Он нажал на спуск, а потом прокрутил пленку.

– А теперь давай в шляпке, – предложил он, – как будто ты только что пришла.

– Не очень себе представляю, черт возьми, – сказала она, надевая шляпку и смотрясь в зеркало.

– Прими беззаботный вид, милая. Ты же ведь все это должна знать.

– Так?

– Нет, – покачал головой Гарри, – совсем не так. А вот теперь совсем неплохо. Но у тебя какой-то нерадостный вид.

– Если бы я тебя ждала, Гарри, у меня был бы радостный вид, – ответила она обиженным тоном.

– Да, конечно. Представь, что ты надеешься меня увидеть, но не уверена, приду ли я.

Она скривила лицо и уставилась в стену, точно близорукая.

– Так пойдет?

– Да. Очень хорошо, – согласился Гарри, чувствуя, как в нем растет отчаяние.